Ги Фо - Дело тамплиеров Страница 9

«Коварство врага рода человеческого… привело тамплиеров к столь слепому падению, что с давних пор те, кого принимали в орден, отрекались от Иисуса Христа, подвергая опасности свои души, плевали на крест, который им показывали и по этому же поводу совершали некоторые другие чудовищные вещи».

24 октября 1307 г. в присутствии самого инквизитора Франции великий магистр признался, что сам допускал те же ошибки:

«Вот уже сорок два года как я был принят в Боне… Брат Умбер (де Пейро) принес латунный крест, на котором было изображено Распятие, и приказал мне отречься от Христа, чей образ находился передо мной. Не по своей воле я сделал это. Потом тот, кто принимал меня, заставил меня плюнуть на крест, но я плюнул на землю… только один раз».

С его точки зрения, то же самое заставляли делать всех остальных. И, напротив, он отрицал все, что касалось содомии.

Эти удручающие признания Жака де Моле будут не единственными, он повторит их многократно с некоторыми изменениями. Но, судя по другому документу, его поведение было еще более достойно жалости. Вот, что мы читаем в действительности в ответе Парижского университета на запрос короля:

«Установлено, что вышеназванный магистр сначала добровольно признался в своих грехах инквизитору… в присутствии многих добропорядочных людей; что затем, подумав в течение нескольких дней, в присутствии того же инквизитора, многих священников и Парижского университета, плача, он исповедовался в своем грехе и грехах своего ордена, произнеся речь публично… Плача от стыда человеческого, однажды он попросил подвергнуть его пытке, чтобы его братья не могли сказать, что он добровольно явился причиной их гибели».

Конечно, ему в этом отказали, заявив, что это было бесполезно, так как имелись его признания: пытка же не применялась без нужды. Таким образом, Моле не только не пытали и не угрожали пыткой, но он просил об этом, чтобы прикрыться, и в этом оправдании ему было отказано! Он плачет, и признается, произнося речь! К тому же, добавляет наш документ: «Напрасный страх перед мыслью о страдании не мог заставить человека постоянно делать такие признания… И, невозможно, чтобы сам магистр ордена находился в неведении о таких вещах».

Защитники чистоты ордена должны были бы объяснить такое прискорбное поведение великого магистра.

Такие же признания, по-прежнему, публичные и не вырванные пыткой, дали и другие руководители тамплиеров.

Гуго де Пейро: тот, кто принимал меня «отвел меня за алтарь и показал мне крест, на котором был изображен распятый Иисус Христос и приказал мне хулить того, чей образ был представлен и плевать на крест. Против моей воли я отрекся от Иисуса Христа устами, но не сердцем. Но, не смотря на приказ, который был мне дан, я не плюнул на распятие».

Затем он признается, что так же поступал по отношению к тем, кого он принимал в орден, но никогда не делал это искренне. Некоторые сначала сопротивлялись, но «в конце концов, все отрекались и плевали». Заметим, что он также допускает бесстыдные поцелуи, которые отрицают остальные.

Жоффруа де Шарне: «Приняв меня, и повязав плащ вокруг шеи, мне принесли крест, на котором находилось изображение Иисуса Христа: и тот же брат (Амори де ла Рош) сказал мне, что я не должен верить в того, чей образ был там представлен, так как это был лжепророк, и он не был Богом. Он заставил меня трижды отречься от Иисуса Христа устами, но не сердцем».

Потом, он принял одного брата по тому же церемониалу, но затем от этого отказался и принимал всех остальных не требуя никакого ни богохульства, ни плевания, ни чего-то бесчестного. «Потому, что он сам был принят постыдным» святотатственным и противным католической вере образом».

Из 138 арестованных тамплиеров, все признали то же самое, кроме трех (Жан де Шатовийяр, Анри д'Эрсиньи и Жан де Пари), которым посчастливилось быть принятыми без навязывания чего бы то ни было, кроме ритуального поцелуя в уста.

Признания самых высокопоставленных руководителей и Жака де Моле были чудовищны, и общественное мнение встревожилось.

Только один человек, казалось, все еще не был убежден – Папа. Конечно, он не мог больше бездействовать: в булле «Pastoralis praeeminentiae», от 17 ноября 1307 г., он приказывает арестовать тамплиеров по всей Европе. Но он не отказывается взять дело в собственные руки и просит Филиппа Красивого передать ему всех заключенных. Филипп согласился неохотно и выдал Клименту некоторое число тамплиеров. Но, так как Церковь не обладала достаточным количеством тюрем, пришлось многих оставить в королевских темницах. В феврале один из заключенных сбежит из церковной тюрьмы Пуатье и Папа не сможет его вернуть, несмотря на обещанную крупную награду.

Таким образом, большинство тамплиеров проведут свое долгое заключение в светских тюрьмах: так случалось часто, когда две ветви власти помогали друг другу. Также будет и с Жанной д'Арк.

Но, наконец, Папа решился показать свою власть.

С самого начала Филипп Красивый разослал письма иностранным монархам, чтобы разоблачить перед ними орден и попросил поддержать его радение за веру. Но все осторожно решили ждать реакции Папы.

Когда пришла булла, приказывающая арестовать тамплиеров, монархи, в основном, подчинились и приступили к арестам и допросам.

Очень полезно узнать, что дали эти следственные процедуры за рубежом, о которых говорят очень мало, к тому же они не оказали влияния на короля Франции. Французский король не мог не воспользоваться аналогичными результатами в других странах, что он и сделал во время заседания Генеральных Штатов: не только невероятно, сказал Филипп, что такие преступления были допущены только во Франции, но «напротив было доказано, что они были совершены повсюду на земле и за морем, и таким же образом».

Это утверждение излишне преувеличено.

В Португалии, после чисто формального расследования и благодаря королевскому покровительству, тамплиеры были отпущены на свободу. В Арагоне они отказались сдаться и были осаждены в своих крепостях. Церковный собор, проходивший в Таррагоне, без серьезного расследования объявил их невиновными.

В других странах, там, где допросы велись церковными властями, дела обстояли иначе. В Англии, хотя большинство тамплиеров настаивало на своей невиновности, некоторые (и без пыток) признались, в частности, в отречении от Христа во время их вступления в орден. В Германии и Италии были получены признания, некоторые из которых были такими же удручающими, как и во Франции.

Во Флоренции комиссия выслушала, очевидно, еретические признания, но достаточно разноречивые: специалисты считают их близкими к иоанитской ереси, известной на Востоке, которая, тем не менее, не отрицала Христа. Наконец, на Кипре, помимо противоречивых свидетельств, было получено откровенное показание великого магистра ордена госпитальеров.

В общем, результаты были менее значимы, чем во Франции, где, безусловно, проявили большее рвение. Но эти результаты не были отрицательными, и этого было достаточно, чтобы снять с Филиппа Красивого подозрение в том, что он их продиктовал и принудил к этим признаниям.

VI

Реакция Папы

Дело казалось почти завершенным, когда произошло драматическое событие, которое вызвало гнев короля и породило надежду у заключенных. В начале 1308 г. Климент V приостановил полномочия инквизиторов. Итак, все надо было начинать с начала.

Решение было абсолютно законным: инквизиция подчинялась Папе, который мог забрать у нее какое-то дело и рассматривать его лично. Хотя подобный случай является достаточно редким, он не уникален в истории этой организации. Народ, чья ненависть к тамплиерам дошла до крайности, не понимал, почему медлят с наказанием. Шептались, естественно, что Папа дал подкупить себя золотом тамплиеров. Слали петиции королю, требуя смертной казни виновных.

Однако, все еще колебались. Климент V не принял окончательного решения. Король консультировался с докторами Парижского университета о своих полномочиях. В силу привилегий, данных ордену с момента его основания, тамплиеры подчинялись только Папе и были независимы от любой светской власти: был ли достаточен для отмены этой привилегии тот факт, что речь теперь шла об изобличенных еретиках и позволяло ли это королю продолжить преследование? Именно эту проблему канонического права необходимо было решить.

2 марта 1308 г. Университет высказал свою точку зрения, отрицательную по отношению к действиям короля: в любом случае, речь шла о вопросах ереси и церковном ордене, а следовательно, дело подпадало исключительно под церковную юрисдикцию.

Действительно, в случае с еретиками, «дозволительно светской власти арестовывать их с намерением передать церкви», но «власть мирского судьи не позволяет вести процесс о ереси никому, кто не назначен Церковью». К тому же тамплиеры, хотя и были рыцарями, давали монашеские обеты, и «исключительно только клирики должны их судить». И, наконец, «в силу самой природы преступления, все, что касается этого прегрешения относительно любого лица, подлежит Церкви».