Николай Ачкасов - Засекреченные войны. 1950-2000 Страница 9

В конце января 1951 г. «южане» снова наступают, и 14 марта Сеул в четвертый раз переходит из рук в руки. К 31 марта линия фронта вновь доходит до 38-й параллели. В это время командующий силами ООН генерал Дуглас Макартур, понимая, что победить обычными средствами не удается, начинает ратовать за ограниченное применение ядерного оружия и в дальнейшем за сухопутное вторжение в Китай для уничтожения баз «северян» на территории Маньчжурии. Макартур был уверен, что Советский Союз не рискнет вступить в войну, придя на помощь Китаю, но если СССР все же и решится на этот шаг, то у США не будет более благоприятного момента, учитывая абсолютное превосходство в ядерном оружии, чтобы осуществить свои планы в отношении Кремля.

Не проконсультировавшись с Вашингтоном, Макартур предложил китайскому главнокомандующему в Корее капитулировать (25 марта 1951 г.) и дал ему понять, что, в случае продолжения боевых действий, США не остановятся перед обстрелами с моря, воздушными бомбардировками, да и перед вторжением непосредственно на территорию Китая.

Несмотря на то что 11 апреля 1951 г. генерал Макартур решением президента США Гарри Трумэна был освобожден от занимаемой должности, его преемник генерал-лейтенант Мэтью Банкер Риджуэй решил попытаться нарушить систему коммуникаций «северян» воздушными налетами «Суперкрепостей», одновременно продолжая наступательную операцию (правда, уже с ограниченными целями).

12 апреля 1951 г. 48 В-29 «Суперфортресс» под прикрытием 80 реактивных истребителей F-84 «Тандэрджет» и F-80 «Шутинг Стар» готовились нанести удар по гидроэлектростанции на реке Ялуцзян и по Аньдунскому мосту. Уничтожение этих объектов должно было способствовать нарушению линий коммуникаций. Если бы американцы в тот день разгромили переправы, по которым из Китая шли потоки грузов и войск на фронт, то уничтожение армии Северной Кореи оказалось бы почти неизбежным, а американцы и их союзники взяли бы под контроль всю территорию Кореи.

В 8 ч утра радары 64-го авиакорпуса засекли многочисленные воздушные цели. Боевые порядки противника были эшелонированы, самолеты-бомбардировщики шли звеньями по четыре машины, строем ромба каждое. Звенья были объединены в отряды, шедшие на указанные цели с различных направлений.

Картина этого воздушного сражения, вошедшего в анналы мировой военной истории, воссоздана в книге В. П. Набоки «Советские летчики на защите неба Китая и Кореи. 1950–1951 годы».

F-84G. Один из уцелевших «Тандэрджетов»

В этот день воины 64-го корпуса уничтожили десять «Суперкрепостей» и два истребителя F-80, тяжело повредив еще десяток В-29. При этом советские летчики не потеряли ни одного своего самолета. Потом янки назовут этот день «черным четвергом». Сражение было выиграно — переправы устояли, несмотря на то что нескольким В-29 удалось сбросить свой груз прицельно.

В этом бою больше всех отличались восьмерка МиГ-15 под командованием гвардии капитана Шеберстова: победы на свой счет записали сам командир и летчики Гесь, Субботин, Сучков, Милаушкин. Кроме летчиков группы Шеберстова «Суперкрепости» сбили и пилоты Плиткин, Образцов, Назаркин, Кочегаров и Шебонов. По одному F-80 сбили Крамаренко и Фукин.

Американцы на неделю прекратили вылеты бомбардировщиков и разрабатывали новую тактику. Основной ударной силой днем стала штурмовая авиация, для чего в первую очередь стали использоваться F-80 и F-84, т. к. они в роли истребителей значительно уступали МиГам «северян». Основным истребителем стал F-86 «Сейбрджет». Бомбардировщики стали применяться в основном для действий в ночное время и в сложных метеоусловиях.

F-86F «Сейбр» — становится у американцев основным истребителем и на равных конкурирует с МиГами

Пушечное вооружение МиГов[10] оказалось для американских пилотов неприятной неожиданностью — их «Сейбры» были вооружены пулеметами.[11] Была организована целая «охота» (операция «Серебряная птица») на русский МиГ — даже предлагалось вознаграждение в 100 тыс. долларов. Но желающих получить эти деньги среди наших пилотов не нашлось.

Сильно поврежденный МиГ-15 упал на мелководье в районе острова Синбито на западном побережье и был поднят американскими кораблями. Летом 1952 г. американцы смогли вывезти с помощью вертолета Н-19 остатки фюзеляжа МиГ-15, совершившего вынужденную посадку в горах на севере Кореи. Позарился на «иудины 30 сребреников» северокорейский летчик Но Гим Сок, посадивший МиГ-15бис на американскую базу Кимпо (К-14). Самолет сразу же был переправлен в США на авиабазу «Эглин Филд».[12]

Угон самолета повлиял на то, что в Корею было направлено всего лишь несколько единиц новейших истребителей МиГ-17, хотя наши летчики неоднократно просили об этом, чтобы более эффективно бороться с усовершенствованными «Сейбрами».

Аналогичную охоту вели «северяне» за новым реактивным истребителем янки F-86 «Сейбрджет», причем нам повезло меньше — поврежденный «Сейбр» произвел вынужденную посадку 6 октября 1951 г. на мелководье после того, как Евгений Пепеляев повредил ему двигатель и катапульту. Пилота эвакуировал вертолет службы спасения, ну а самолет достался нам и через Китай был переправлен в Москву. Другой «Сейбрджет» был захвачен 13 мая 1952 г., после того как был подбит зенитчиками 64-го корпуса и приземлился на территории Китая.

Целым самолет в Корее нам так и не достался, несмотря на то, что даже была создана специальная группа асов «Норд» из 12 летчиков под руководством генерал-майора авиации Благовещенского. Группа совершила десять боевых вылетов, пыталась взять «Сейбр» в «коробочку» (по опыту Второй мировой), но, понеся потери, задачу так и не выполнила.

МиГ-17ПФ («Фреско-С» — по классификации НАТО) — имел лучшие летные характеристики и новый комплекс бортового оборудования

МиГ-15 оказался очень живучей машиной: после одного из боев на самолете старшего лейтенанта Георгия Олейника техник насчитал 61 пробоину, но машина была отремонтирована и вернулась в строй (по статистике 2/3 МиГов после повреждений в бою ремонтировались и возвращались в строй).

Второй разгром «крепостям» наши летчики устроили 30 октября 1951 г. У реки Ялуцзян «завалили» сразу двенадцать В-29 и четыре истребителя F-84, потеряв лишь один МиГ-15.

В ходе воздушных боев советские летчики с ноября 1950 г. по январь 1952 г. сбили 564 самолета «южан», из них: 48 — В-29, 1 — В-26, 2 — RB-45, 2 — F-47, 20 — F-51, 103 — F-80, 132 — F-84, 216 — F-86, 8 — F-94, 25 — «Метеор», 3 — F-6 и F-5. В ночных боях было сбито два самолета В-26.

Основное оружие пехоты «северян» — ППШ-41 F-84G «Тандэрджет» — последняя реактивная машина с прямым крылом. На рисунке изображен истребитель, поставленный на европейский театр для противостояния советским ВВС

За этот период советские летчики потеряли 71 самолет и 34 летчика. Общее соотношение 7,9:1 в пользу советских пилотов.

Весной 1952 г. B-29 продолжили удары по мостам, сбрасывая свой груз с высоты 1500–2500 м на мосты шириной до 2,5 м. Несмотря на трудные условия, было отмечено 143 попадания только в течение мая, когда на десяти мостах было разрушено 66 пролетов. Нейтрализация аэродромов продолжалась, и свыше 400 вылетов было выполнено против северокорейских аэродромов южнее реки Ялу. В течение лета и осени 1952 г. цели менялись, и рейды выполнялись против мостов, центров снабжения, гидроэлектростанций и заводов. К концу весны 1953 г. упор снова был сделан на мосты и аэродромы. Между подписанием соглашения о перемирии и его вступлением в силу должен был пройти 12-часовой период; это могло позволить переместить «северянам» большое число самолетов на десять главных северокорейских аэродромов.

«Суперкрепости» возвращались на свои аэродромы и в таком виде

Целью Бомбардировочного командования США было поддерживать эти аэродромы в неработоспособном состоянии, и до самого конца войны B-29 рейдировали над ними ночь за ночью. В самый последний день войны B-29 рейдировали аэродромы Саамчам и Теэчон. 27 июля 1953 г., за 7 часов до прекращения огня, в 15.03 вернулся из полета самолет-разведчик RB-29 из 91-й SRG. В рапорте экипажа отмечалось, что все назначенные Бомбардировочным командованием аэродромы-цели были небоеспособны. Так «Сверхкрепости» завершили свою боевую карьеру.

Все эти события в воздухе проходили на фоне начавшихся по инициативе СССР переговоров в Панмыньчжоне и непрекращающихся боевых действий по всему фронту, правда, ограниченного характера. Результатом этих боев местного значения были лишь реки крови, текущие с обеих сторон.