Сергей Соловьев - История России с древнейших времен. Том 3. От конца правления Мстислава Торопецкого до княжения Димитрия Иоанновича Донского. 1228-1389 гг. Страница 9

Вследствие почти исключительно деревянного строения в городах пожары должны были быть опустошительны: в Новгороде от 1054 до 1228 года упоминается одиннадцать больших пожаров: в 1097 году погорело Заречье (он-пол) и детинец; в 1102 году погорели хоромы от ручья мимо Славна до церкви св. Илии; в 1113 погорел он-пол и город Кромный; в 1139 погорел торговый пол, причем сгорело 10 церквей; в 1144 погорел холм; в 1152 погорел весь торг с осьмью церквами и девятою Варяжскою, т. е. Латинскою; в 1175 сгорели три церкви; в 1177 погорел Неревский конец с пятью церквами; в 1181 две церкви и много дворов; в 1194 году летом в неделю на Всех святых загорелся один двор на Ярышеве улице, и встал пожар сильный: сгорело три церкви; потом перекинуло на Лукину улицу; на другой день сгорело еще 10 дворов; в конце недели еще новый пожар: сгорело семь церквей и домы большие, после чего каждый день загоралось местах в шести и больше, так что люди не смели жить (жировать) в домах, а жили по полю; потом погорело Городище и Людин конец; пожары продолжались от Всех святых до Успеньева дня; в том же году погорела Ладога и Руса. В 1211 году сгорело в Новгороде 15 церквей и 4300 дворов; в 1217 погорело все Заречье, кто вбежал в каменные церкви с имением, и те все сгорели со всем добром своим, в Варяжской божнице сгорел весь товар немецких купцов, церквей сгорело 15 деревянных, а у каменных сгорели верхи и притворы. Из других городов упоминается под 1183 г. сильный пожар во Владимире Кляземском: сгорел почти весь город с 32-мя церквами; в 1192 году сгорела половина города с 14 церквами; в 1198 году опять сильный пожар в том же городе: сгорело 16 церквей и почти половина города; в 1211 году погорел Ростов едва не весь с 15 церквами; в 1221 г. погорел весь Ярославль с 17 церквами; в 1227 погорел опять Владимир с 27 церквами, в следующем году новый пожар: сгорели княжие хоромы и две церкви. В 1124 году сгорел почти весь Киев, одних церквей погорело около шестисот (??). В 1183 году погорел весь Городец от молнии.

Мы сказали о внешнем виде русского города в описываемое время; теперь должны обратить внимание на его народонаселение. Мы видели, что в городах жила дружина со своими различными подразделениями; но от этой дружины явственно различаются собственные граждане, горожане, так, например, явственно различается дружина киевских князей и киевляне, владимирская дружина и владимирцы; на вечах киевляне отделяются от дружины. Из кого же состояла эта масса собственно городского народонаселения и как делилась она? Современные источники указывают нам в городах людей торговых и ремесленников, людей промышленных разного рода; о купцах не нужно приводить известий: они так часто встречаются в летописи; ростовцы называют жителей Владимира каменщиками, в Новгороде упоминается серебряник весец; в Вышгороде упоминаются огородники с их старейшиною; очень вероятно, что и в описываемое время, как впоследствии, люди, занимающиеся какою-нибудь одною отраслью промышленности, жили вместе на особых местах, имея своих старост или старейшин: название концов новгородских Плотницкий, Гончарский могут указывать на это. Встречаем известия о смердах в городах: думаем, что здесь должно разуметь под смердами простых людей, черных, чернь или даже вообще всех горожан в противоположность дружине; так, под 1152 годом читаем, что Иван Берладник осадил галицкий город Ушицу, куда взошла засада князя Ярослава и билась крепко, но смерды стали перескакивать через стенные забрала к Ивану, и перебежало их 300 человек; здесь смерды – жители Ушицы противополагаются засаде, дружине княжеской: последняя билась крепко против Берладника, а смерды перебегали к нему. Как после, так и теперь, собственно городовое народонаселение делилось на сотни, ибо кроме прямых известий, продолжаем встречать название соцких с важным значением; понятно, какое близкое отношение к собственно городскому народонаселению должен был иметь тысяцкий и в мирное и в военное время. Итак, начальствующими лицами в городе были: в стольном – князь, державший подле себя тиуна, в нестольном – посадник, державший также, вероятно, подле себя тиуна; тысяцкий, соцкие, десяцкие, старосты концов, улиц, старосты для отдельных промыслов; из лиц, употреблявшихся при управлении и суде, встречаем названия подвойских, биричей, ябедников; биричей и подвойских князь Изяслав Мстиславич посылал в Новгороде кликать народ по улицам, звать к князю на обед. Особых чиновников для сохранения порядка в городе, как видно, не было; в летописи под 1115 годом, при описании торжества перенесения мощей св. Бориса и Глеба, читаем, что Мономах, видя, как толпы народа, налегая со всех сторон, мешают шествию, приказал разметать народу деньги, чтоб он отхлынул в сторону. Кроме туземного народонаселения в некоторых торговых городах, преимущественно в Киеве и Новгороде, видим иноземное народонаселение, постоянное и временное (насельницы). В Новгороде живут немецкие купцы, имеют свою особую церковь (божницу Варяжскую); в Киеве постоянно или по крайней мере в известное время видим жидов, живущих особым кварталом или улицею, отчего и ворота носят название Жидовских; Лядские ворота в Киеве указывают на Польский квартал или улицу; Латина упоминается в числе киевскаго народонаселения под 1174 годом.

Из волостного разделения нам известно по-прежнему разделение на погосты; встречаем известие и о станах: так, говорится, что Всеволод III ехал за своею дочерью до трехстанов; не знаем, имел ли уже в это время стан значение известного правительственного средоточия или еще означал только станцию; во всяком случае заметим, что значение стана совершенно совпадает с значением погоста, как оно объяснено выше: оба, и погост и стан, из мест временной остановки правителя сделались постоянным правительственным средоточием. Кроме городов, населенные места в волости носят название слобод (свобод) и сел; название слободы носило вновь заведенное поселение, пользующееся поэтому некоторою особенностию, некоторыми льготами, свободою от известных повинностей; из современных источников известно, что слободы, наравне с селами, могли быть в частном владении, могли приобретаться покупкою. Сельское народонаселение в противоположность городскому вообще называется смердами; но мы имеем полное право разделять сельское народонаселение на свободное и несвободное, находящееся в частной собственности князя, бояр и других людей, ибо встречаем известия о селах с челядью, рабами; сказанное о положении наймитов и холопей в эпоху до смерти Ярослава I должно относиться и к описываемому времени; заметим только в Новгородской летописи выражение одерень в смысле полного холопа, что прежде выражалось словом обельный, обель. Кроме описанных слоев народонаселения в юго-восточных пределах русских владений, по границам княжеств Киевского, Переяславского, Черниговского, мы видим инородное народонаселение, слывущее под общим именем черных клобуков и под частными названиями торков, берендеев, коуев, турпеев; мы видели их значение, деятельность в событиях описываемого времени; из летописи видно, что они находились под властию своих князьков, каким был, например, известный Кондувдей; видно также, что образ жизни их был полукочевой, полуоседлый; летом, по всей вероятности, они выходили в пограничные степи с вежами и стадами своими: так, в 1151 году они отпросились у Изяслава идти за своими вежами, стадами и семьями; но зимою жили в городах, которые, кроме того, были им нужны для укрытия семейств на случай неприятельского нападения; так, они говорят Мстиславу Изяславичу: «Если дашь нам по лучшему городу, то мы передадимся на твою сторону». Святослав Ольгович жаловался, что у него города пустые, живут в них псари да половцы: можно думать, что под половцами он разумеет не диких, но своих поганых, черных клобуков; торческий князь Чурнай жил в своем городе. Постоянное название поганые показывает ясно, что черные клобуки не были христианами; на это уже указывает многоженство, ибо сказано, что у Чурная было две жены, хотя, разумеется, некоторые из черных клобуков и могли креститься. Кроме черных клобуков и на юге и на севере упоминаются бродники, по всем вероятностям, сбродные и бродячие шайки вроде позднейших козаков.

О количестве народонаселения русских городов и волостей в описываемое время нет показаний в источниках. О количестве городов в разных княжествах можно иметь приблизительное понятие, выбравши все местные названия из летописи и распределивши их приблизительно по княжествам. Но, во-первых, нельзя предполагать, чтоб все имена местностей попадались в летописях; особенно этого нельзя сказать о княжествах, далеких от главной сцены действия, – Полоцком, Смоленском, Рязанском, Новгородском, Суздальском; во-вторых, нельзя определить из летописи: упоминаемая местность город или село? В Киевском княжестве можно насчитать по летописи более 40 городов, в Волынском столько же, в Галицком – около 40; в Туровском – более 10; в Черниговском с Северским, Курским и землею вятичей – около 70; в Рязанском – около 15; в Переяславском – около 40; в Суздальском – около 20; в Смоленском – около 8; в Полоцком – около 16; в Новгородском – около 15, следовательно во всех Русских областях упоминается слишком 300 городов. Мы знаем, что князья тяготились малочисленностию жителей в волостях своих и старались населять их, перезывая отовсюду народ; но, разумеется, одним из главных средств к населению было население пленниками и рабами купленными: так, князь Ярополк перевел народонаселение целого города (Друцка) из неприятельской волости в свою; в селах княжеских видим народонаселение из челяди, рабов.