Геннадий Александров - Монархия и социализм Страница 9

Результаты, полученные англичанами, произвели на Ферми и Комптона такое впечатление, что американцы немедленно изменили своё мнение о приоритетности разработок ядерного оружия. Гарольд Ури и Джордж Пеграм в ноябре 1941 года были отправлены в Лондон с официальным предложением объединить английские и американские разработки под крышей одной программы. Однако в Лондоне их ждал холодный приём, на политическом уровне англичане предложение о сотрудничестве отвергли.

Хотя обмен информацией (в том объёме, какой признавался необходимым) продолжался, каждая из сторон вела свою собственную программу. В начале 1942 года несколько английских учёных были отправлены в США с целью «обмена опытом» и англичане обнаружили, что американцы вырвались вперёд. Теперь уже английское правительство изъявило желание перевести Кембриджскую группу в Чикаго, однако американцы, ссылаясь на соображения государственной безопасности, дали англичанам от ворот поворот. Дело было в том, что из шести членов Кембриджской группы англичанином был только один. Поскольку никто не знал как близко к созданию Бомбы подошли немцы, то англичане, в высшей степени разумно предполагая самое худшее, твёрдо решили отправить своих атомщиков как можно дальше от Лондона, который справедливо рассматривался ими самими как цель номер один для немецкой атомной бомбы. Северная Америка была хороша не только тем, что была далеко, но и тем, что там, кроме Чикаго были и другие города. В 1942 году Английский атомный проект переехал в Монреаль.

В июне 1942 года американцы переподчинили всё, что только имело отношение к созданию Бомбы, армии. Армию хлебом не корми, а дай посекретничать и результатом дальновидного американского шага стало то, что обмен какой бы то ни было информацией был прекращён. Кроме информации англичане и канадцы были лишены тяжёлой воды и, как следствие, были вынуждены прекратить эксперименты. Американцы заявили, что они возобновят поставки тяжёлой воды лишь в том случае, если англичане согласятся принять участие в американском проекте, причём направление экспериментов будет задаваться американской стороной. В случае согласия англичанам обещали даже кое-какой доступ, правда, не ко всей программе, а лишь к тем её фрагментам, которые не позволяли воссоздать всю картину в целом. Англичане колебались. Однако время поджимало — к июню 1943 года английский атомный проект встал. Канадское правительство даже предложило англичанам свернуть работы и переключиться на что-нибудь другое.

На этом этапе английское правительство заявило, что в таком случае оно рассмотрит возможность строительства атомного реактора и завода по производству тяжёлой воды где-нибудь в Великобритании. Этого американцы хотели меньше всего, к середине 1943 года обстоятельства сложились в их пользу, они вырвались вперёд и им никак не улыбалась перспектива начинать во время войны ядерную гонку с Англией. В результате друзья-соперники достигли компромисса, в значительной мере определившего лицо послевоенного мира, на свет появилось так называемое «Quebec Agreement» (Квебекское Соглашение). Оно было заключено после нескольких месяцев напряжённых переговоров и подписано Рузвельтом и Черчиллем 19 августа 1943 года. Согласно достигнутой договорённости стороны обменивались документацией, после чего 24 ведущих английских и канадских учёных становились частью «Manhattan Project». Это было хорошо, но это были вопросы технические, а техника для политиков всегда была и будет лишь инструментом. Квебеское же Соглашение преследовало цели политические и в этом смысле англичане, как им тогда казалось, преуспели. Вот к чему сводилось Соглашение: «1. Мы никогда не используем это средство друг против друга. 2. Мы не используем его против третьей стороны без согласия друг с другом. 3. Мы не передадим никакой информации о Tube Alloy (таково было кодовое название ядерного оружия вообще, позже так стал называться плутоний, само существование которого было государственной тайной) третьей стороне без взаимного согласия.»

Суть соглашения, если кто ещё не понял, в следующем — Англия получила право вето на применение ядерного оружия Соединёнными Штатами. Очень мало кто знает, что для того, чтобы провести первое ядерное испытание в Аламагордо, американцам было необходимо согласие англичан и англичане его дали. Напомню, что первый ядерный взрыв был произведён 16 июля 1945 года, «добро» же Лондона Вашингтон получил за двенадцать дней до этого, в День Независимости, 4 июля 1945 года. Поскольку взаимоотношения между Англией и Америкой полны не только бросающейся в глаза, но и скрытой символики, то английская отмашка именно в этот день должна была означать что-то очень понятное заклятым друзьям, вынужденным проживать общую историю, говоря при этом на одном языке.

Из сказанного выше следует и ещё одна любопытная деталька — дело в том, что применение ядерного оружия в Хиросиме и Нагасаки тоже требовало снятия английского вето. Так что моральные претензии, обычно предъявляемые американцам, с ничуть не меньшими основаниями могут быть адресованы и англичанам.

Когда я написал, что англичанам лишь казалось, что они преуспели, то имел я в виду следующее — американцы выиграли от «Quebec Agreement» гораздо больше. Заключив в 1943 году соглашение, они придержали англичан позади себя, а чего стоит бумага, на которой соглашения пишутся, они тут же не преминули продемонстрировать на деле. В 1945 году Черчилль согласовал с Трумэном присутствие англичан на исследовательском самолёте, который должен был сопровождать «Энолу Гей» в её миссии первого в истории боевого применения ядерного оружия. Английская делегация в составе группы капитана Леонарда Чешира, куда входил Уильям Пенни, о котором чуть ниже, с санкции не больше и не меньше, как президента Соединённых Штатов, вылетела на Тиниан. Ну, и как прилетели, то, как водится, сразу же и сели. И так сидеть и остались. Генерал Гровс своей властью не пустил англичан на борт исследовательского самолёта и он улетел без них. Результаты первой атомной бомбардировки видели только американцы, и, понятное дело, не только видели, но ещё и кино снимали, в пробирки пробы брали, смотрели в очки обычные и сквозь стёклышко закопчённое, и на язык пробовали и топтать пытались, словом, исследовали, англичан же, равноправных участников «проекта», к месту событий просто не подпустили. Не подпустили не на пушечный выстрел даже, а на четыре тысячи километров.

Потребовались протесты государства на самом высоком уровне и новый «переговорный процесс», чтобы англичанам дали несколько мест в исследовательском самолёте под названием Big Stink, что означает «Большая Вонючка» (символика, символика, всё она, проклятая!) и повезли их к месту уже второго взрыва, в Нагасаки, и там дали поглядеть в щёлочку, дали убедиться воочию, Как Оно Бывает. А бывает Оно страшно.

О, как страшно Оно бывает.

11

Победа социалистов на июльских, 1945 года, выборах в Великобритании была для американцев полной неожиданностью. На чём бы они ни строили свои расчёты, но для них это было как гром среди ясного неба.

То, что произошедшее не было случайностью, американцы сознавали тем отчётливее, что ничуть не хуже англичан были знакомы с существующей в обществах того типа, что Гитлер метко называл «плутократическим», системы выборов, при которой всегда побеждает именно тот, кто должен победить. Победа социалистов означала, что так хочет государство, так хочет власть. Социализм и национализация означали, что низведённая с чемпионского пьедестала Англия не только не собирается сдаваться, но наоборот, она демонстративно вкалывает себе допинг и вновь выходит на беговую дорожку. Именно этим объясняется доходившая до неприличия реакция американцев на внутриполитические события в Англии.

Англии же жизненно (именно ЖИЗНЕННО) необходимо было создать ситуацию, когда бы «сила вещей» заставила американцев не только вновь начать считаться с Англией, но и усиливать её. Собственными, американскими, руками.

Расклад был следующим — Англии нужно было заставить американцев начать процесс усиления Европы, чего Америка поначалу вовсе не хотела, Америка хотела как можно быстрее из Европы уйти, интерес же Англии лежал на ладони и все, включая Америку, его видели и понимали. Возрождение Европы автоматически означало усиление Англии, победители во Второй Мировой, хотели они того или нет, просто вынуждены бы были создавать противовес «континенту». Причём оба победителя, и США, и СССР.

Усиление Европы находилось в прямой зависимости от усиления СССР, чем сильнее становился СССР, тем сильнее должна была быть Европа и тем сильнее должна была становиться Англия. По итогам войны Англия проиграла, она не могла, как в совсем недавнем прошлом, усиливать себя сама, но она всё ещё могла воздействовать на ситуацию, пусть и не напрямую. Дело в том, что у Англии всё ещё была её Империя. Империя эта ползла на глазах, разваливалась и именно в этом, как бы парадоксально это ни звучало, Англия и увидела свой шанс. Уходя упорядоченно, контролируя процесс ухода, управляя им, торгуя кусками бывшего геополитического влияния, Англия могла приказать самой себе выжить.