Утерянное Евангелие от Иуды. Новый взгляд на предателя и преданного - Эрман Барт Д. Страница 9

Эти изменения в расстановке акцентов в Евангелии от Матфея отразились и на том, как он рассказывает историю Иуды Искариота. Как и в Евангелии от Марка, Иуда не является центральной фигурой большинства повествований Евангелия: его имя встречается только 5 раз. Как и в Евангелии от Марка, перед тем как он предал Иисуса, он упоминается только однажды, как один из двенадцати учеников, которых Иисус призвал, «чтобы дать им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и тем самым лечить всякую болезнь и всякую немочь» (10:1–4). Опять же, истории об Иуде, которые Матфей заимствовал у Марка, изменены едва заметно, однако очень существенно, и он добавил собственный рассказ о том, что случилось с Иудой после предательства.

Мотивы Иуды в Евангелии от Матфея

Мы видели, что в Евангелии от Марка не содержалось явных указаний на то, почему Иуда предал Иисуса. У Матфея дело обстоит иначе. Тут все кристально ясно: Иуда сделал это из-за денег.

Как и у Марка, решение предать Иисуса пришло к Иуде сразу после того, как неназванная женщина помазала его голову благовониями. В рассказе Матфея, однако, не просто «какие-то люди» возражали против расточительства такого дорогого благовония. Именно «ученики вознегодовали» (26:8). Далее Матфей предполагает, что именно это склонило Иуду на противоположную сторону. После изложения этой истории нам говорят, что «тогда» Иуда пошел к первосвященникам.

Иными словами, Матфей более очевидно связывает эти две истории, и в каждую из них вводит тему денег, потраченных на Иисуса. Различие между этими историями в том, что не названная по имени женщина потратила то, что у нее было, чтобы восславить Иисуса, а Иуда заработал, что мог, путем предательства. В стихе, где описывается его встреча с первосвященниками, изложены его мотивы:

Тогда один из двенадцати, которого звали Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: «Что вы дадите мне, если я передам вам его?» Они заплатили ему тридцать сребреников. И с этого момента он искал удобного случая передать им его (26:14–16).

Мотив жадности хорошо согласуется с общим замыслом рассказа об Иисусе. В предыдущем повествовании о проповедях Иисуса, которого нет в Евангелии от Марка, Иисус делал акцент на важности обретения богатства на небесах, а не на земле, он учил не интересоваться материальными благами и говорил, что невозможно одновременно служить Богу и богатству. Он также учил, что нужно поступать с другими так же, как хочешь, чтобы поступали с тобой. В версии ареста Иисуса в Евангелии от Матфея Иуда не только предает своего учителя, но, делая это, он показывает, что он полностью отрицает все, чему учил Иисус. Его больше интересуют материальные блага, земное богатство. И он, конечно же, поступил с Иисусом не так, как хотел бы, чтобы поступали с ним. Иуда Матфея — негативный пример ученика.

Исполнение Писаний в Евангелии от Матфея

Иногда Матфей в открытой форме утверждает, что жизнь Иисуса является исполнением пророчеств, содержащихся в Писаниях. По поводу одиннадцати отдельных случаев Матфей говорит, что это произошло, «чтобы исполнить написанное у пророков». Ни один из этих отрывков нельзя найти у Марка.

Тем не менее есть другие случаи, где Матфей изменяет рассказ Марка, не привлекая внимания к тому, что его измененное повествование представляет собой аллюзию на отрывок из Писания. Так, например, в уже приводимом здесь отрывке из 26:15, где Иуде заплатили «тридцать сребреников» взамен согласия на то, чтобы предать Иисуса. Это аллюзия на еврейское Писание и часть общей программы Матфея, состоящей в том, чтобы показать, что все в жизни Иисуса — исполнение пророчества.

Уплата тридцати сребреников — это отсылка к ветхозаветной книге Захарии 11:12: «Они отвесят в уплату мне тридцать сребреников». То, что Матфей имеет в виду именно этот стих, становится очевидно потом, в следующей истории, когда Иуда отрекается от своего действия и бросает эти тридцать сребреников на землю в Храме, однако первосвященники отказываются взять их назад. В этом случае Матфей явно показывает, что таким образом исполнился стих из Захарии: «И взял я тридцать сребреников, и бросил их в дом Господень» (Зах. 11:13).[13]

Интерпретаторы многие годы спорили о том, что эта отсылка к пророчеству Захарии значит у Матфея. Проблема состоит в том, что сам отрывок из Захарии не особенно ясен — едва ли кто-кто может внятно истолковать его. В нем рассказывается, как «пастух» был назначен следить за домами Израиля, но, поскольку все его презирали, он бросил работ), а своим работодателям сказал, чтобы заплатили ему, если сочтут это подобающим. Они заплатили ему тридцать сребреников, а Господь сказал ему бросить эту «высокую цену, в которую они оценили меня», в церковное хранилище.

Возможно, Захария из сарказма назвал эти тридцать сребреников «высокой ценой». Согласно закону Моисея, эту цену нужно было заплатить за раба, которого забодал соседский вол (Исх. 21:32). Помимо этого, трудно понять, что Захария имел в виду под этим маленьким рассказом. Выходит, что, по меньшей мере для Матфея, этот так называемый пастух был плохим человеком, который принял плату за плохую работу, а затем отказался от нее. Это именно то, что сделал Иуда.

Предательство Иуды, таким образом, существует для Матфея на двух уровнях. На человеческом уровне Иуда просто хотел посмотреть, как он сможет справиться со злодеянием. Однако на божественном уровне Иуда исполнил Писание, в котором предрекалось то, что случится. Точно так же это могло вытекать и из истории, рассказанной Марком, поскольку читатели, знакомые с Писанием, могли думать, что предательство Иисуса одним из его ближайших учеников, который ел вместе с ним хлеб на Тайной вечере, могло бы быть исполнением того, что утверждалось в одном из псалмов: «Даже мой ближайший друг, которому я доверял, который ел мой хлеб, поднял на меня свою пяту» (Пс. 40:9). И тот факт, что Иуда предал Иисуса при помощи поцелуя, может быть прочитан как аллюзия на Притчи 27:6: «Искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего». Или, возможно, предательство посредством поцелуя должно было отсылать ко Второй книге Царств 20:9-10, где один из воинов царя Давида, Иоав, встретил другого воина, Аммесая, который не выполнял приказов Давида. Говорится, что Иоав взял Аммесая за бороду правой рукой, чтобы поцеловать, а левой ударил мечом в живот, выпустив внутренности.

Считал Марк действия Иуды исполнением Писания или нет, ясно, что по этому поводу думал Матфей — и добавил утверждение, что Иуда сделал это за тридцать сребреников, цену раба, которого забодал вол.

Смерть Иуды в Евангелии от Матфея

Матфей внес в рассказ Марка об Иуде еще некоторые незначительные изменения, однако есть одно огромное различие между этими историями. В отличие от Марка, Матфей рассказывает, что Иуда делал после того, как предал Иисуса. Когда он увидел, что «Иисус был осужден», он раскаялся в своем поступке и принес эти тридцать сребреников обратно первосвященникам, сказав им: «Я согрешил, предав невинную кровь» (27:3–4). Когда они отказались брать назад деньги, он бросил их на пол в Храме и «пошел и повесился».

На этом, однако, история не заканчивается. Первосвященники решили, что они не могут вернуть деньги в сокровищницу Храма, потому что это «цена крови» — то есть потому, что они были связаны с расправой над осужденным преступником. И они использовали эти деньги, чтобы купить «поле горшечника», чтобы хоронить на нем странников. Поскольку это поле было куплено за «цену кропи», говорится, что это место стали называть «землей крови». Матфей подчеркивает, что таким образом исполнилось то, о чем говорил пророк Иеремия: «И они взяли тридцать сребреников, цену, которой оценили сыны Израиля оцененного, и отдали их за землю горшечника, как и сказал мне Господь» (Матф. 27:9-10).

Исследователи долго мучались вопросом, почему Матфей говорит, что этот отрывок из Иеремии, хотя на самом деле он из Захарии.[14] Может быть, как это бывает в Новом Завете, автор смешал цитаты из двух различных источников и назвал только один из них.[15] В любом случае, существует интересное сходство между поступками Иуды и тем, что в некоторых отрывках делал ветхозаветный пророк Иеремия (см. Иер. 18, 19 и 32). В одном из них, например, Иеремии велят взять горшок горшечника и отнести его к «Воротам черепков», ведущим в Иерусалим, и разбить его, чтобы показать, что Господь собирается сделать со своим народом в Иерусалиме — уничтожить его, потому что они забыли о Боге и «наполнили это место кровью невинных». Если Матфей имеет в виду это место в книге Иеремии, то его послание зловеще: он предрекает, что Иерусалим будет разрушен в наказание за убийство невинного Иисуса. Такая интерпретация вовсе не притянута за уши: Матфей делает похожее заявление еще раньше, например в 22:7 и 21:41. Для Матфея, жившего сразу после того, как римляне захватили Иерусалим и разрушили Храм, это было наказанием евреев Господом за то, что они отвергли мессию. Ничего удивительного, что более поздние читатели скажут, что Матфей разжигал пламя антисемитизма.