Джеффри Хоскинг - Россия и русские. Книга 1 Страница 90

Русский социализм

Русская интеллигенция искала научно обоснованную доктрину, которая смогла бы помочь ей служить народу. Наиболее подходящим оказался социализм. В Европе он уже существовал в самых разнообразных формах. В России они приобретали новые черты.

Русский вариант социализма воспринял долго подавляемый национальный миф о «святой Руси» — носительнице истинного христианства, который придал социализму в России мессианскую направленность.

Русский социализм также вобрал в себя традиции круговой поруки (общей ответственности). Эти традиции были усилены и расширены в послепетровском государстве. Идеалом русских социалистов были самостоятельная, уравнительная для всех участников крестьянская община и рабочая артель.

Первым мыслителем, сумевшим сформулировать своеобразие русского подхода к социалистической революции, был Михаил Бакунин. Он происходил из семьи богатого тверского помещика. Однако Бакунин мало общался с крестьянами в своем поместье. К социализму его, как и многих его современников, привела немецкая философия. Особое впечатление на молодого Бакунина произвела философия Гегеля, придававшая вселенское значение идеологической и политической борьбе. Политическая борьба, по Гегелю, была тем средством, благодаря которому человечество вместе с Абсолютным Духом, или Богом, придет к полному самопознанию и примирится с собой. Бакунин верил в то, что революция неизбежна в России. Она должна наступить тогда, когда диалектические противоречия, накопленные человечеством, достигнут своей кульминации и в конце концов разрешатся в великом очистительном социальном конфликте. Сам Бакунин выразил это емкой, ставшей крылатой фразой: «Страсть к разрушению есть вместе с тем и творческая страсть!»51

Михаил Бакунин верил в то, что на русский народ возложена божественная миссия свершения революции, так как отчуждение народных масс от государства в России чрезвычайно велико. Во взглядах Бакунина был силен элемент русского и славянского национализма. Он утверждал, что славяне, сохранившие крестьянскую общину, способны на истинную солидарность, которую разрушает современное бюрократическое государство немецкого образца.

«Славяне, — писал Бакунин, — были по преимуществу племенем мирным и земледельческим… Живя отдельно и независимо в своих общинах, управляемых по патриархальному обычаю стариками, впрочем, на основании выборного начала и пользуясь все одинаково общинною землею, они… были все равны между собою, осуществляя, правда, еще только в патриархальном и, следовательно, в самом несовершенном виде, идею человеческого братства»52.

Михаил Бакунин был неглубоким и непоследовательным мыслителем. Он мало что мог сказать о том, когда может произойти восстание, и о практических политических его целях. Но его идеи были очень важны в тот период, потому что он определил крестьянскую общину как силу, которая сможет совершить тысячелетний переворот, смести безликую рациональную бюрократию по всей Европе и восстановить первозданную человеческую солидарность. «Русская демократия, — заявлял он, — своим пламенем поглотит мощь государства и осветит всю Европу кровавым заревом!»53. Учение Бакунина получило широкое распространение во всем мире, но в России оно стало особенно популярным.

Михаил Бакунин был пламенным пророком революционного социализма. Александр Герцен был скорее сомневающимся мудрецом. События 1848 г. во Франции и Италии, свидетелем которых ему довелось стать, развеяли его иллюзии о спасительной роли Запада. Теперь Герцен возлагал надежды на традиции русской крестьянской общины, которая сможет защитить свободу без высоких каменных стен, без полицейских и судей в огромных белых париках.

Первым шагом на этом пути должно было стать освобождение крестьян и наделение их землей. «Земля и воля» — эти слова стали лозунгом первого поколения русских социалистов. У Герцена не было четкого представления о том, каким образом должны быть освобождены крестьяне и на каких условиях они должны получить землю. Он знал, что крестьянское восстание а-ля Бакунин может разрушить многое из того, к чему он стремился.

В конце 50-х гг. XIX в. взгляды Герцена стали особенно умеренными. Он надеялся на то, что социализм будет введен сверху по указанию царя как продолжение крестьянской реформы. Когда же был провозглашен Манифест об освобождении крепостных крестьян, для всех стало очевидным, насколько глубоко заблуждался Герцен. Несмотря на огромное влияние «Колокола» на читающую публику России, Герцен был постепенно оттеснен на задний план более молодыми, энергичными и менее сомневающимися революционерами54.

Идеи Александра Герцена нашли свое отражение в романе Николая Чернышевского «Что делать?». Этот роман появился в журнале «Современник» в 1862 г., самым невероятным образом обойдя царскую цензуру. В романе изображена жизнь швейной артели. Молодые женщины оставили свои патриархальные семьи, в которых главенствовали их мужья и отцы, и, объединив усилия, начали шить одежду на продажу.

Таков сюжет, но за ним безошибочно узнается завуалированная (из-за цензуры) в художественные образы деятельность подпольного кружка молодых революционеров, готовящих грядущую революцию. Рахметов, лидер кружка, ведет аскетический образ жизни. Он много времени посвящает чтению книг, физическим упражнениям и рациональному питанию, воздерживается от секса.

Можно сказать, что в Рахметове отразился петровский идеал — самоотверженная работа на благо общества, — соединенный с православным монастырским и социалистическим фаланстерством. Образ Рахметова, несмотря на его надуманность, стал необычайно популярен и оказал огромное влияние на два поколения русских революционеров. В их число входил и В.И. Ленин55.

В романе Чернышевского серьезное внимание уделено женскому вопросу. Одной из замечательных черт русского социализма было то, что он придавал большое значение активности женщин в этом движении. В начале XIX в. под влиянием идей Просвещения и романтизма взгляды на семейные отношения и соотношение полов в жизни общества начали меняться. В аристократических и профессиональных кругах утвердилась мысль о том, что женщина должна получать такое же хорошее образование, как и мужчина, быть равноправным партнером своему мужу и оказывать благотворное влияние на своих детей.

Однако подобное отношение к женщине противоречило русским традициям в гораздо большей степени, чем европейским. С одной стороны, русские женщины обладали значительно большими правами собственности, что создавало определенный базис для независимых действий. С другой — можно предположить, что они были более подавлены морально и более разобщены, чем во многих других странах.

Реформы 60-х гг. XIX в. только усилили это противоречие. Благосостояние многих аристократических семей было подорвано. Теперь им стало намного труднее обеспечивать содержание молодых женщин. В то же время эта ситуация, хотя и неохотно, открыла женщинам дорогу к образованию. Многим молодым аристократкам теперь пришлось вести самостоятельную жизнь, но для этого было необходимо создать определенные условия.

Конфликт поколений, принимавший болезненные формы, когда речь шла об отцах и сыновьях, еще более обострялся, когда речь заходила об отцах и дочерях. Многих отцов семейств оскорбляло, что их дочери не желали больше вести традиционный образ жизни, выйдя замуж или оставаясь в родительском доме, а стремились в большие, испорченные города, посещали одни, без сопровождавших их родственников или слуг переполненные лекционные аудитории или даже анатомические театры, открывали свои собственные счета и начинали свое собственное дело. Таким образом, вопрос самореализации стал особенно актуальным для российских женщин. Он был важной частью социалистического идеала самоэмансипации в обществе взаимной поддержки56.

Первые революционные организации начали возникать в 1860-х гг. Их появление стало результатом неудовлетворенности реформами, а питательной средой — исключительная атмосфера российских университетов. Студенческая практика взаимопомощи и чтение Чернышевского вдохновляли молодых людей на создание подпольных групп со злонамеренными целями, включая революционную пропаганду, контакты с рабочими и убийство правительственных чиновников.

Один из членов такой группы, Д.В. Каракозов, попытался в 1866 г. убить Александра II. Сам Каракозов так писал о мотивах революционеров того периода: «Братья! Меня долго мучила мысль о том, почему мой любимый русский народ так много страдает! Я искал причину его страданий в книгах, и я нашел ее. Человек, ответственный за все, — царь… Подумайте хорошенько об этом, братья, и вы поймете, что царь — главный господин. Он ни разу не протянул руки простому народу, потому что он и есть самый страшный враг народа»57.