Неизвестен Автор - Севастополь (сборник) Страница 92

Ночью первого ноября Ревякин услышал по радио давно желанную весть: "На Перекопском перешейке наши войска стремительным ударом опрокинули противостоящие части противника, преодолели Турецкий вал и прорвались к Армянску. Таким образом, пути отхода по суше для войск противника, расположенных в Крыму, отрезаны нашими войсками".

— Наконец-то и мы дождались! — радовался Ревякин, обнимая Гузова, Захарову и Пиванова, с которыми он в подземелье заканчивал печатание очередного, восемнадцатого номера газеты "За Родину!"

— Скоро, дорогие мои, и наша неволя кончится! — Он приоткрыл люк подземелья и громко крикнул: — Лида, Лидок! Скорей! Новость! Наши в Крыму! Прорвали Перекоп, Армянск заняли. Дай руку, поцелую. Рожать будешь, моя милая, в свободном Севастополе!

Лида была беременна уже четвертый месяц, от истощенья и бессонных, тревожных ночей часто болела, но крепилась, бодрствовала и бдительно охраняла подпольщиков в своем доме.

Дом их, относительно спокойный днем, необыкновенно оживлялся по ночам. Ревякин, казалось, совсем забыл, что такое отдых и сон.

Он встречался с руководителями патриотических групп, получал от них нужные сведения, давал указания. С наступлением темноты к Ревякину приходили Акимушкин, Горлов, Гузов, Женя Захарова, Пиванов и опять начиналась горячая работа. Составив с Акимушкиным шифровки для командования Черноморского флота, Ревякин снабжал Гузова и Захарову материалами для очередного номера газеты, замуровывал их на всю ночь в подземелье, а сам садился с Горловым обдумывать очередной налет на фашистов.

Несмотря на такую напряженную работу, Ревякин успевал довольно полно отражать в своем дневнике события этих дней. Вот некоторые его записи:

"29. 10. 43. г., пятница. С раннего утра по Симферопольскому шоссе идут одна за другой колонны автомашин, нагруженных разным военным имуществом. Немцы злые, как голодные звери. Заметна паника и большое недовольство войной…

30. 10. 43 г., суббота. В 6 часов утра пришли друзья. Говорили о плане действий наших людей. В 7 часов прибежала с плачем соседка. Предупредила: немцы расклеивают по городу приказ об эвакуации всего мужского населения. Пришлось принять меры. Среди населения смятение такое, что трудно рассказать. Севастополь точно в пожаре. Люди куда-то бегут, кричат, прячутся. Другие сговариваются и ночью исчезают из города. Предприятия окружены фашистами, вооруженными автоматами. Рабочие, как закованные в цепи, никуда ни за чем не отпускаются. При попытке бежать расстреливаются. Документы в учреждениях сжигаются. Объекты военного значения минируются. По улицам облавы. Хватают мужчин…

Появилось новое обращение немецкого командования к населению о выдаче «КПОВТН». Арестованные севастопольцы стойко держатся. Приняты меры. Запрятали вещи на случай обысков, арестов…

Всю ночь работали. В шести местах обстреляли патрули и машины. Захватили трофеи — восемь автоматов и три пистолета. Из наших один убит, двое ранены. Укрыли в больнице. На сердце много радости и горя.

31. 10. 43 г. День начался в тревоге, но чем выше поднималось солнце, тем становилось веселее. Приказ об эвакуации населения сменил другой — "эвакуация отменяется".

Чтобы успокоить население, которое всячески укрывается, гитлеровское командование пустило брехню о том, что якобы «эвакуация» отменена потому, что германская армия получила подкрепление, прорвала советскую линию обороны, заняла Мелитополь и продвинулась за Мелитополь на 80 километров. "Поэтому, говорится в приказе, — угроза Крыму и Севастополю миновала". Но это вранье шито белыми нитками. Все видят, как фашистские заправилы продолжают удирать из Крыма. Эвакуируются карательные отряды, сбежал городской голова Супрягин. Хотел удрать и начальник полиции Корабельного района, но наши ребята помешали. Успокоили его навеки и укрыли в надежном месте — в земле.

С наступлением вечера мы ждали своих. Прилетели точно, не опоздав ни на одну минуту. Фашисты, как прибитые собаки, в панике разбежались по укрытиям. Бомбы сброшены удачно. На вокзале попали в эшелон с войсками и техникой, на Историческом бульваре разбили зенитки, у Графской пристани потопили большой пароход. Оккупантов не узнать. Дух упавший. Потеряли надежду на спасение и через море. С горя пьют шнапс, шныряют по городу. Мы всю ночь не спали, готовили газету".

Восемнадцатый номер газеты "За Родину!" от 1 ноября 1943 года, отпечатанный подпольщиками в большом количестве, предназначался ими для населения всего Крыма.

В передовой статье под названием "Все, как один, на священную борьбу с врагом!" подпольная организация призывала патриотов к активным действиям против оккупантов.

7 ноября подпольная организация распространила по городу девятнадцатый номер своей газеты. В этом номере была помещена итоговая сводка Советского Информбюро за период с 5 июля по 5 ноября 1943 года.

До ноября 1943 года в севастопольской подпольной организации, за исключением случайного ареста Прасковьи Степановны Коротковой, не было провалов.

Неоднократные обращения немецких властей к населению о выдаче подпольщиков, засады в развалинах и в местах наклейки газеты "За Родину!", обыски, облавы и массовые аресты севастопольцев ничего не давали гестапо. Члены подпольной организации оставались неуловимыми… Одними своими силами карательные органы оккупантов не в состоянии были справиться с патриотическим освободительным движением, и немецкое командование вынуждено было перебросить с Перекопского и Керченского фронтов новые силы специально для борьбы с партизанами. Самые отборные шпионские кадры из бежавших в Крым с Украины и Кубани гестаповцев были направлены в Симферополь и Севастополь для раскрытия и ликвидации подпольных организаций. Маскируясь советскими патриотами, фашистские агенты всякими путями стремились завязать знакомство с нашими людьми и проникнуть в патриотические группы. В этих условиях от членов подпольной организации требовалась особая настороженность.

К сожалению, не все подпольщики своевременно это поняли. Окрыленные победами советских войск и растерянностью оккупантов, некоторые товарищи ослабили бдительность и поплатились за это своими жизнями. Жертвами своей неосторожности стали Павел Данилович Сильников и несколько членов его группы. Шесть мужественных советских патриотов погибли. Несмотря на ужасные пытки, они не выдали никого из товарищей и не раскрыли тайны своей организации.

Фашистским карательным органам пришлось продолжать поиски подпольщиков. Ночью 3 декабря Акимушкин в сопровождении Куликова и Балашова пробирался с радиостанцией на Максимову дачу для очередной передачи. Вдруг раздался окрик: "Хальт!" Из засады показались немцы. Подпольщики залегли и начали отстреливаться. Прижатые к земле прожекторами и непрерывными очередями из автоматов моряки не могли скрыться. Продолжая обороняться, они расстреляли все патроны. Оставалось лишь несколько гранат. Чтобы не попасть в руки врага, Акимушкин решился на отчаянный шаг. Он разбил рацию, порвал и изжевал шифровку и, бросая гранаты, кинулся на немцев в надежде прорваться. Акимушкин и Куликов тут же были убиты. Упал и Балашов. Немцы посчитали их всех убитыми, вышли из своей засады, но как только они подошли поближе, Балашов бросил в них последнюю гранату, а сам прыгнул в балку и скрылся в кустарнике.

Горе Ревякина было двойным. Он не только потерял дорогих ему людей, но и лишился радиостанции, — оборвалась связь с Большой землей. Попытка снова послать Василия Горлова для связи с командованием флота не удалась.

Радист штаба Черноморского флота целыми ночами повторял позывные Севастополя и не получал ответа. Молчание подпольщиков сильно встревожило командующего флотом.

Начальнику разведки флота было приказано принять срочные меры к выяснению положения в Севастополе и послать туда опытного человека с радиостанцией.

Положение в севастопольском подполье между тем продолжало осложняться…

Немецкие жандармы и полицаи рыскали по городу и попадавших в их руки людей загоняли в лагерь на Рудольфову гору, там объявляли уклонившимися от эвакуации, на баржах вывозили в море и топили. Массовое истребление севастопольцев продолжалось вплоть до освобождения города нашими войсками.

Но никакой террор не смог сломить мужества севастопольцев. В любых условиях они под руководством неуловимой «КПОВТН» продолжали борьбу с оккупантами.

1 января 1944 года подпольная организация распространила по городу двадцать первый номер своей газеты. В передовой статье под заглавием "Отомстим гитлеровским палачам за зверства над русским населением" сообщалось о новом чудовищном преступлении гитлеровцев, свидетелем которого был сам Ревякин.

23 декабря 1943 года на станцию Севастополь привезли с Керченского фронта раненых военнопленных. На вокзале пленных держали голодными в холодных и грязных вагонах, без медицинской помощи. Через несколько дней раненых погрузили на баржу в Южной бухте будто бы для эвакуации. Вскоре на барже что-то загорелось, и она окуталась густым дымом. Раненым не давали спасаться. Немецкие катера, подошедшие к барже якобы для тушения пожара, вместо спасения людей струей воды смывали их обратно в трюм, а тех, кому удалось выпрыгнуть в море, расстреливали из автоматов. Так погибло более тысячи человек.