История Израиля. Том 2 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1952-1978 - Говард Морли Сакер Страница 93

многие из которых были детьми первопоселенцев кибуца Кфар-Эцион, погибших в 1948 г. в боях с местными арабами и силами Арабского легиона. Еще ранее премьер-министр сообщил о планах Израиля создать кибуцы в северном секторе Голанских высот, в районе Баниаса, и несколько подразделений Нахаль направились туда для начала строительных работ. А в Шарм-аш-Шейхе, месте расположения бывшей египетской военной базы в Восточном Синае, гарнизон которой контролировал проход судов через Тиранский пролив, израильские бульдозеры начали расчистку площадки для строительства туристических сооружений. По мере дальнейшего развития процесса колонизации Эшколь неоднократно обращался к евреям диаспоры с призывом репатриироваться и оказать помощь в заселении “большого Израиля”. А 3 августа, выступая на Масличной горе во время церемонии перезахоронения солдат, павших в боях за Иерусалим в 1948 г., Моше Даян сказал:

“Наши братья, павшие в Войне за независимость! Мы не предали вашу мечту, мы не забыли тот урок, который вы нам преподали. Мы вернулись на Гору, в колыбель нашей истории, на землю наших предков, в страну Судей, в цитадель Давида. Мы вернулись в Хеврон, в Шхем, в Бейт-Лехем и Анатот, в Иерихон и к истокам Иордана… Братья, ваш урок не пропал даром. Мы знаем: для того, чтобы дать новую жизнь Иерусалиму, нам надо разместить наших солдат на взгорьях Шхема и на мостах через Иордан”.

Все заявления такого рода и тем более действия поселенцев не вполне соответствовали постоянно повторяющимся заверениям Эвена, которые он давал в ходе бесед с арабскими лидерами, относительно того, что “все может стать предметом переговоров” и что “в процессе мирных переговоров мы готовы пойти на большие уступки”.

Основные условия Израиля неоднократно объявлялись в кнесете, в ООН, в ходе переговоров с иностранными политическими и государственными деятелями и на многочисленных пресс-конференциях. Эти условия формулировались следующим образом: мир должен быть заключен в ходе прямых переговоров, которые должны завершиться подписанием формального мирного договора; израильские суда должны иметь право свободного прохода через Суэцкий канал и Тиранский пролив; проблема беженцев должна быть решена в рамках мирного урегулирования и регионального сотрудничества на Ближнем Востоке. На этих же условиях правительство Израиля согласилось начать переговоры с д-ром Гуннаром Яррингом, послом Швеции в Москве, который был назначен представителем У Тана на Ближнем Востоке, в рамках мандата, определенного Резолюцией Совета Безопасности ООН № 242 (Гл. XXI). Ярринг приступил к выполнению своей миссии, посетив в декабре 1967 г. Ливан, Израиль, Иорданию и Египет. Многое теперь зависело от реакции арабских стран на израильские предложения. Возможно, израильтяне ожидали “телефонного звонка” от своих побежденных противников, однако действия арабских правительств носили иной, и вовсе не примирительный, характер.

Иордания, судя по всему, являлась самым вероятным кандидатом на участие в посреднической миссии д-ра Ярринга. Из всех участников военных действий маленькое Хашимитское Королевство понесло наибольшие потери, лишившись практически половины своей территории, Восточного Иерусалима, трех четвертей святых мест и практически всех доходов от туристической деятельности. Уже 18 июня 1967 г. Хусейн обратился с призывом к арабским лидерам признать поражение как поворотный пункт в ожидании лучших времен. Надеясь вернуть свои потери, он дал понять, что изменил свою позицию по отношению к Израилю и готов признать его право на существование в рамках всеобъемлющего ближневосточного мирного урегулирования. Однако Хусейн был слабым партнером для переговоров. Монарх Хашимитской династии, он не обладал статусом и полномочиями всенародно избранного лидера. Большинство палестинцев в Иордании, да и некоторые министры его собственного правительства, больше прислушивались к “Голосу Каира”, чем к “Голосу Аммана”. По любому вопросу относительно контактов с Израилем ему было необходимо согласие Насера, пусть хотя бы и молчаливое. В этой связи важно отметить, что Насер предупредил Хусейна: “Иерусалим — это не только иорданское дело, это дело всех арабов и всех мусульман”. Но еще более зловещими стали претензии соседних арабских стран на иорданскую территорию. Ирак расположил целую дивизию на иорданской территории, у границы; сирийцы также сконцентрировали войска вдоль своей границы с Иорданией. В такой ситуации Хусейн не мог игнорировать возможную реакцию этих агрессивных правительств левой ориентации. А поскольку Египет и Сирия считали себя находящимися в состоянии войны с Израилем, то израильско-иорданский договор не гарантировал бы мира ни Израилю, ни Иордании.

Что касается Дамаска, то сирийцы, из всех врагов Израиля, проявляли минимальный интерес к миру. Несмотря на сокрушительное поражение, нанесенное им израильтянами, они отнюдь не считали свое положение безнадежным. Правда, Голанские высоты перешли в руки Израиля и около 80 тыс. жителей этого района вынуждены были бежать в центр страны, но в экономическом плане — в отличие от стратегического — Голаны никогда не имели для Сирии особого значения. За многие годы своего там присутствия сирийская армия превратила Голанские высоты в один огромный военный лагерь, пожертвовав сельскохозяйственным потенциалом этого района. Более того, практически все круги сирийского общества сохраняли верность арабскому делу, столь же неколебимую, как и во времена зарождения арабского национализма, в годы после Первой мировой войны. Само существование Израиля было для них оскорблением. Таким образом, партия Баас, и так держащаяся у власти из последних сил, не могла рисковать, позволив себе публичные заявления о победе Израиля в войне или о самом его праве на существование. Президент Сирии Атасси отказался даже принять посредника ООН Гуннара Ярринга в ходе его декабрьского визита на Ближний Восток.

Из всех арабских лидеров самое большое унижение от поражения в войне с Израилем испытал Насер, и его личный престиж пострадал самым серьезным образом. Да и материальные потери Египта оказались весьма значительными. Утрата Синая, возможно, и не нанесла экономике сокрушительного удара — даже принимая во внимание наличие неразведанных нефтяных месторождений. Но закрытие Суэцкого канала оказалось значительно более болезненным. Демонстративно отрицая все общепринятые нормы, египтяне затопили ряд судов, находившихся в то время в Суэцком канале, и запретили четырнадцати иностранным судам выход из Большого Горького озера. Эта блокада обходилась Египту более чем в 30 млн долларов в месяц, что составляло существенную долю национального дохода. Но и в такой ситуации Насер продемонстрировал свой достойный изумления талант по части политического выживания. Оценив ситуацию, он сумел убедить богатые нефтедобывающие страны Персидского залива выплачивать Египту ежегодную субсидию в размере 225 млн долларов — фактически дань Насеру за его согласие не вмешиваться в их дела. В военном отношении египетский диктатор также мог рассчитывать на возврат к недавно существовавшему положению дел. Решив восстановить свое влияние в регионе после позора Шестидневной войны, Советский Союз в конце июня приступил к реализации беспрецедентного по масштабам воздушного моста в Египет и Сирию. На протяжении июля советские транспортные самолеты перебросили