Александр Колпакиди - Империя ГРУ. Книга 1 Страница 99

Это сообщение вызвало живейший интерес Центра, и перед резидентурой была поставлена очередная задача:

«Уточните у Бадо, сможет ли он получить уран-235, и предупредите его об опасности. Попросите его представить детальное письменное сообщение о заводе по производству радия».

Через некоторое время в Москву ушла следующая телеграмма:

«В стадии строительства находится завод по производству урана. Инженерный персонал будет набираться из Макгильского университета. В результате экспериментов с ураном установлено, что он может стать начинкой для бомб. Американцы развертывают широкие исследовательские работы, вложив в это 660 миллионов долларов».[355]

Справедливости ради необходимо отметить, что не все завербованные агенты работали активно. Например, Гальперин («Бэкон») часто старался уклониться от получения и выполнения заданий, о чем свидетельствует следующая телеграмма резидентуры в Центр:

«…С ним стало трудно работать, особенно после того, как я попросил его достать уран-235. Он заявил, что это невозможно… Бэкон объяснил мне теорию атомной энергии, которая, возможно, известна вам. Он отказался представить в письменном виде информацию и дать фотографию. К моим запросам относится с большой неприязнью…».[356]

Однако наиболее эффективным агентом канадской резидентуры ГРУ, имевшим доступ к атомным секретам, был английский ученый-физик Аллан Мей.

Аллан Нанн Мей родился в 1912 году в Бирмингеме в семье обеспеченного меднолитейщика. Это обстоятельство позволило ему поступить в Кембриджский университет в Тринити-колледж, где он сделал блестящую карьеру. Будучи серьезным, хотя и несколько замкнутым физиком-экспериментатором, он уже в 1933 году получил докторскую степень по физике. Обучаясь в Тринити-колледже, он вступил в коммунистическую ячейку, в которой состояли будущие агенты советской разведки Гарольд (Ким) Филби и Дональд Маклин. А насколько позднее Мей стал членом кембриджского филиала Союза научных работников, профсоюзной организации, объединяющей людей умственного труда.

Своих коммунистических взглядов и симпатий к Советскому Союзу Мей никогда не скрывал. Более того, в 1935 году в составе группы выпускников Кембриджа и Оксфорда он посетил СССР и несколько недель провел в Ленинграде. А вернувшись в Англию, он становится членом редакционного совета газеты «Scientific Worker» — печатного органа Союза научных работников. Впрочем, все это не помешало молодому доктору физики работать сначала в Кембридже, а перед самой Второй мировой войной получить место преподавателя в Лондонском университете.

После начала Второй мировой войны английские ученые-физики, в первую очередь профессора Бирмингемского университета Отто Фриш и Рудольф Пайерлс, подняли перед правительством Великобритании вопрос о создании атомной бомбы. Уже в марте 1940 года на стол председателя Комитета по научным вопросам военно-воздушной обороны Г. Тизарда легла трехстраничная записка, получившая позднее название «Меморандум Фриша-Пайерлса». Только один ее заголовок — «О создании „супербомбы“, основанной на ядерной цепной реакции» — произвел переворот в головах тех, кто отвечал за научно-техническое обеспечение обороны Англии. В результате в октябре 1940 года вопрос о создании атомной бомбы обсуждался в Британском комитете по науке, возглавляемом лордом Хэнки, а несколько позднее был основан Урановый комитет, который на своем заседании 16 апреля 1941 года пришел к выводу, что атомная бомба может быть разработана в течение двух лет. 20 сентября 1941 года Комитет начальников штабов на своем совещании принял решение о немедленном начале строительства завода по изготовлению атомных бомб, а 24 сентября доклад Уранового комитета рассмотрел Военный кабинет. В итоге в рамках проекта, получившего название «Тьюб эллойз», в Англии начались работы по созданию атомной бомбы.

Для работы в проекте «Тьюб эллойз» были привлечены многие известные английские физики. Среди них был и Аллан Мей, получивший в апреле 1942 года приглашение от сэра У. Эйкерса, отвечавшего за безопасность «Тьюб эллойз», поработать «в одном секретном проекте». Мей ответил согласием и с начала мая присоединился к группе физиков, работавших в Кавендишской лаборатории в Кембридже.

Но, как уже говорилось, советская разведка была в курсе, что в Великобритании начались работы по созданию нового оружия на основе расщепления ядра урана. Резидентура внешней разведки НКВД в Лондоне еще в сентябре 1941 года получила от своего агента Дональда Маклина («Гомер») информацию о разработке английскими учеными атомной бомбы. А несколько ранее, 3 августа 1941 года, сведения о начале работ по созданию атомной бомбы в Англии и США получил сотрудник лондонской легальной резидентуры ГРУ полковник Семен Кремер («Барч»). Его информатором был Клаус Фукс, с июня 1941 года работавший в Бирмингемской лаборатории в рамках проекта «Тьюб эллойз». Поэтому нет ничего удивительного в том, что 10 июня 1942 года директор Радиевого института академик В. Хлопин направил начальнику ГРУ генерал-майору А. Панфилову следующую записку:

«…Если Разведывательное управление располагает какими-либо данными о работах по проблеме использования внутриатомной энергии урана в каких-нибудь институтах или лабораториях за границей, то мы просили бы сообщить эти данные в спецотдел АН СССР…»

В ГРУ внимательно проанализировали свои агентурные позиции в Англии и в июле 1942 года направили нелегальному резиденту в Лондоне Яну Черняку («Джен») указание приступить к вербовке сотрудника Кавендишской лаборатории Кембриджского университета Аллана Мея, который ранее придерживался левых взглядов и с симпатией относился к СССР.

То, что Центр в качестве вербовщика Мея выбрал Черняка, не было случайным. А поэтому о нем следует рассказать особо. Ян Петрович Черняк родился 6 апреля 1909 года в австро-венгерской провинции Буковина. Детство его было безрадостным, так как родители маленького Яна пропали без вести в Первую мировую войну и его отдали в детский дом. В 1927 году после окончания средней школы он поступил в Высшее технологическое училище в Праге, где вскоре становится одним из лучших учеников. Получив диплом, Черняк некоторое время работал на электротехническом заводе, но после того, как разразился мировой экономический кризис, был уволен и остался не у дел. Тогда, решив продолжить образование, Черняк выехал в Германию, где поступил в Берлинский политехнический колледж.

В июне 1930 года у Черняка состоялся разговор с сотрудником Разведупра РККА. Советский разведчик предложил Яну оказать содействие в борьбе против фашизма, на что он ответил согласием. С этого времени судьба Черняка оказалась надолго связана с советской военной разведкой. С 1930 по 1934 год он работал в Румынии, где создал агетурную сеть, собирающую военную и научно-техническую информацию по Германии. В 1936 году после обучения в разведшколе в Москве Черняк выехал в Швейцарию в качестве официального корреспондента ТАСС. Через некоторое время, освоившись и получив необходимые средства, он приступил к организации новой агентурной сети. И вскоре среди его источников были такие фигуры, как секретарь министра, глава исследовательского отдела авиационной фирмы, офицер разведки, высокопоставленный военный в штабе, крупный банкир и т. д. Соответствующей была и информация, которую Черняк направлял в Центр. О работе Черняка в это время можно судить по следующей записи в его характеристике:

«Находясь в зарубежной командировке, Я. Черняк провел исключительно ценную работу по созданию нелегальной резидентуры и лично завербовал 20 агентов».

В октябре 1938 года после заключения Мюнхенского соглашения Черняк переезжает в Париж, но уже не как корреспондент ТАСС, а в качестве нелегала. Однако обстановка там была крайне напряженной, и поэтому перед оккупацией Франции гитлеровскими войсками летом 1940 года Черняк возвращается в Цюрих, а затем перебирается в Англию.

После нападения Германии на Советский Союз нелегальная резидентура Черняка не только не прекратила работу, но стала источником важнейших материалов по фашистской Германии. К середине войны она превратилась в мощную разведывательную организацию, включающую в себя около 35 источников ценной информации, в большинстве своем работавших бескорыстно.

Будучи опытным вербовщиком, к тому же хорошо разбирающимся в технических вопросах, Черняк успешно выполнил задание Центра. Он установил с Меем контакт и сумел убедить его в том, что передавая советским представителям сведения об английском атомном проекте, тот окажет СССР посильную помощь в борьбе с фашизмом. В итоге до конца 1942 года Черняк провел с Меем, получившим псевдоним «Алек», несколько тайных встреч, во время которых получил документальную информацию об основных направлениях научно-исследовательских работ по урановой проблеме в Кембридже. Кроме того, Мей передал ему данные по установкам по отделению изотопов урана, описание процесса получения плутония, чертежи «уранового котла» и описание принципов его работы — всего около 130 листов документации. Однако в отличие от К. Фукса, К. Филби, Г. Берджесса и других ведущих советских агентов Мей не испытывал ни малейшего удовольствия от тайной деятельности. Позднее он вспоминал об этом времени так: