Unknown - Легенды Бретани Страница 3

– Видите, – продолжил гость, – она немного расшатана: вы быстро это исправите.

– Мой Бог, да! Если дело только в этом, – ответил Фанш, – я это сделаю.

Впрочем, ночной пришелец говорил голосом, не терпящим возражений. Он сам положил косу на наковальню.

– Ого! Как странно приделано лезвие! – воскликнул кузнец. Острием наружу! Какой растяпа ухитрился это сделать?

– Вас не должно это беспокоить, – мрачно ответил человек. Оставьте его таким, просто закрепите.

– Как вам будет угодно, процедил сквозь зубы Фанш ар Флох, которому совсем не понравился тон пришельца.

Он быстро сменил гвоздь и заклепал его.

– Теперь, я собираюсь вас отблагодарить, – сказал человек.

– Это ничего не стоит…

– Если бы! Любая работа заслуживает награды. Я не дам вам денег, Фанш ар Флох но, вы получите от меня то, что имеет большую цену, чем деньги и золото: хороший совет. Когда ваша жена возвратится, пошлите ее обратно в поселок за священником. Работа, которую вы только что сделали, была последней в вашей жизни. Кенаво! (До свидания).

Человек с косой исчез. Фанш ар Флох почувствовал, что ноги подгибаются под ним: у него хватило сил только для того, чтобы добраться до кровати, где жена и нашла его в смертельной тревоге.

– Возвращайся, – сказал он ей, – и приведи мне священника.

С первым криком петуха, кузнец испустил дух. В ту ночь он чинил косу Анку...

Преграждённая дорога

Трое молодых людей, братья Гуисуарн, из деревни Эне, что в Каллаке, возвращались зимними сумерками с дальнего хутора. Чтобы добраться до дома, им нужно было идти, некоторое время, по древней королевской дороге из Гуингама в Карэ. Стояла сухая погода, луна ярко освещала путь, однако дул сильный ветер.

Наши парни, которых выпитый сидр привел в отличное расположение духа, громко пели, забавляясь тем, что пытались перекричать завывания ветра. Вдруг, они заметили какой-то черный предмет, лежащий на обочине дороги. Это был старый высохший ствол дуба, поваленный, когда – то, бурей.

Ивону, младшему из трех братьев, имевшему склонность ко всякого рода недобрым проделкам, пришла в голову идея.

– Знаете что? – сказал он, – мы положим это дерево поперек дороги, и, разрази меня гром, если тому, кто попытается проехать после нас, не надо будет хорошенько попотеть коли он захочет миновать это место.

– Да, браниться он будет крепко, – согласились его братья.

И вот, они положили ствол дуба поперек дороги. Затем, очень довольные своей выходкой, они добрались до своего жилища. Чтобы быть поближе к лошадям, о которых они имели обыкновение заботиться, все трое устроили себе постели на конюшне. Так как братья вернулись достаточно поздно и устали после рабочего дня, они быстро уснули, но, не успев досмотреть свой первый сон, они неожиданно пробудились. Кто-то громко стучал в двери стойла.

– Кто там? – закричали они вскочив.

Однако, никто им не ответил, лишь стук продолжился с прежней силой.

Тогда старший из братьев подошел к двери и распахнул ее: он не увидел ничего кроме ясной ночи и звездного неба; услышал же он, только могучее дыхание ветра. Он попытался закрыть дверь, но не смог. Братья навалились втроем, но и тогда у них ничего не получилось. Тогда, охваченные ужасом, братья закричали в ночь:

– Ради Бога, говорите! Кто вы такой и что вам надо?

Они по прежнему никого не увидели , однако до них донесся глухой голос:

– Кто я такой, вы скоро поймете, и чем позже вы положите обратно дерево, которое не дает мне проехать, тем горше для вас будет узнать мое имя. Вот то, что мне надо. Идите.

Они выскочили, полуодетые, и побежали к дороге. Впоследствии, они признались, что совсем не чувствовали холода из-за охватившего их ужаса. Возле злополучного ствола, они увидели странную низкую телегу, запряженную лошадьми, на которых не было никакой сбруи. Схватив поваленный дуб, братья перетащили его к обочине. И Анку – а это был он – тронул своих лошадей со словами:

– Из-за того, что вы преградили дорогу, я потерял час времени: именно час каждый из вас мне должен. И если бы вы не повиновались моему приказанию, вы потеряли бы столько лет жизни, сколько минут это дерево пролежало бы на моем пути.

Анку приглашён на пир

Это произошло в те времена, когда богачи еще не были жестокими людьми, и умели распоряжаться своим богатством так, чтобы и бедным помочь прокормиться.

Правду сказать, случилось это давным-давно.

Лау ар Браз был в то время самым богатым хозяином в местечке Плейбен Крист. И если на его ферме забивали поросенка или корову, то это обязательно делали в субботу. А на следующий день, в воскресенье, Лау приходил в церковь на утреннюю мессу. Когда служба заканчивалась, секретарь мэра поднимался на верхнюю ступеньку кладбищенской лестницы и читал жителям городка, собравшимся на площади, новые законы, или объявлял о торгах на следующую неделю.

“Ну вот, теперь – моя очередь", думал Лау, когда секретарь заканчивал читать свои бумаги. И как обычно, поднимался, становился возле креста и говорил:

– Слушайте все! Лучший поросенок из всех, какие только есть в Кереспере, убит одним ударом. Приглашаю вас на пир – отведать кровяных колбасок. Приходите все – дети и взрослые, молодые и старики, фермеры и работники! Дом у меня большой, а если не хватит в доме места, так и в сарае можно столы поставить. А в сарае места не хватит – так во дворе оно всегда найдется.

Что творилось у креста! Как только начинал Лау говорить, тут же собирался вокруг него народ. И всем не терпелось узнать, кто первый ответит богатому хозяину. Топтались люди на ступеньках, толкали друг друга.

И вот однажды, в одно из воскресений, после мессы, как и каждый год, Лау стал звать всех на пир. Бьют – беги, дают – бери!

– Приходите все! Все приходите! – говорил Лау. А вокруг него собралось столько людей, что посмотреть на их головы сверху – ну точно гора яблок. И все улыбаются.

– И не забудьте – говорит Лау, – В этот вторник прийти ко мне!

И все эхом ему отвечают: «В этот вторник!»

А на том же месте, чуть в стороне, под кладбищенской землей покоились мертвецы. В суете люди забыли про них и топтались прямо на могилах – до того ли, чтобы помнить кто там под землей лежит!

И вот когда народ уже собирался расходиться, какой-то слабый голосок спросил у Лау:

– И я могу прийти?

– Черт возьми! – удивился Лау, – Если я всех приглашаю, то значит и тебе место найдется!

И пошел народ пить-гулять весь день на радостях от того, что через два дня на ферме Кереспер будет пир. А кое-кто и в понедельник выпил как следует, чтобы предстать перед поросенком в наилучшем виде.

И вот во вторник утром повалили люди в Кереспер, будто на крестный ход. Те, что побогаче – на повозках ехали, а бедняки на своих двоих шагали через поля по заветным тропкам.

И вот когда уже уселись все за столы, когда уже перед каждым полное блюдо поставили, явился на пир запоздалый гость. С виду он был похож на нищего – не одежда на нем, а прилипшие к коже лохмотья, а от самого падалью пахнет. Вышел Лау к гостю навстречу и усадил его за стол.

Сел человек, но есть не стал – только притронулся к требухе, которую ему подали, и все. Так и просидел он все время, понурив голову. Как ни старались его соседи, так и не смогли слова из него вытянуть. Никто его здесь не знал. Старики говорил, что странный гость напоминал им кого-то, кто давным-давно умер, а кого – никто не вспомнил.

Закончился пир. Женщины собрались посплетничать, а мужчины закурили трубки. Лау пошел к сараю, чтобы услышать от гостей благодарность за обед. Гости к тому времени уже заикались и едва стояли на ногах. Лау потирал руки от удовольствия, ведь он так хотел, чтобы гости, перед тем как уйти из его дома, насытились до отвала.

– Ну, напились, – смеялся Лау – По дороге домой всю округу запрудят, хоть мельницу возле фермы ставь!

Доволен был Лау и собой, и своими кухарками, и бочками отменного сидра, и гостями.

Вдруг заметил он, что один человек еще не вышел из-за стола.

– Не спеши, – сказал ему Лау, – ты ведь последним сюда пришел, так что и тебе не грех и закончить трапезу последним...

Но незнакомый человек будто спал перед пустым перевернутым блюдом и перевернутым пустым стаканом. Услышав Лау, он поднял голову, и богатый хозяин увидел, вместо головы у гостя череп мертвеца. Встал странный гость, отряхнул на себе лохмотья. Тут Лау увидел, что к каждой тряпице были привязаны кусочки гнилого мяса. Так и застыл Лау на месте от зловония и от ужаса. Стараясь не дышать, чтобы не отравиться, спросил он у костлявого гостя:

– Кто ты такой, и что тебе надо?

Подошел к нему мертвец поближе – видно было, что торчат у него кости, как ветки дерева после листопада, – и положил ему руку на плечо.

– Спасибо, Лау. Когда спросил я тебя, там, на кладбище, можно ли и мне прийти, ты ответил, что для всех у тебя место найдется. Поздновато спрашиваешь ты, кто я такой. Я – Анку. Хорошо ты сделал, что пригласил меня, как и всех остальных, и поэтому я хочу доказать тебе мою признательность. Я открою тебе, что осталась только неделя до твоей смерти. Так что ты успеешь навести порядок в своих делах. Через неделю я приеду за тобой на моей повозке, и, готов ты будешь или нет, но дан мне приказ увезти тебя туда, где собралось народу побольше, чем на твоей ферме.