Ольга Гулевич - Социальная психология справедливости Страница 10

• Различие в восприятии несправедливости. Некоторые люди считают несправедливым минимальное несоответствие исходов, а другие обращают внимание лишь на серьезные расхождения. Впоследствии эти различия получили название «чувствительности к несправедливости» и стали изучаться отдельно.

• Различие в оценке элементов взаимодействия. Разные люди могут рассматривать один и тот же элемент взаимодействия с разных точек зрения. Для человека, любящего свою работу, повышение в должности без увеличения оклада станет вознаграждением, демонстрирующим признание его заслуг, а для равнодушного сотрудника – наказанием, сулящим ему лишние заботы и т. д.

Благодаря этим различиям, все без исключения участники взаимодействия могут считать себя либо выигравшими, получившими большее вознаграждение, чем предполагает норма беспристрастности, либо проигравшими.

3. Условия нарушения беспристрастности. Основоположники теории беспристрастности полагали, что, несмотря на большое значение, которое люди придают этой норме, в ряде случаев они сознательно нарушают ее. Как правило, они делают это по двум причинам.

Во-первых, они хотят получить вознаграждение и следуют норме беспристрастности до тех пор, пока верят, что это поможет им достигнуть цели. В противном случае участники взаимодействия нарушают ее.

Во-вторых, люди нарушают норму беспристрастности для того, чтобы оказать воздействие на партнера – вызвать у него чувство вины и, благодаря этому, получить дополнительное вознаграждение или повысить его продуктивность.

Возникнув в 1960-е годы, теория справедливости как беспристрастности сохранила лидирующее положение при изучении дистрибутивной справедливости. Тем не менее в ней игнорируется справедливость процесса вынесения решения. Эта проблема затрагивается в следующей теории.

В области справедливости процесса идея об эгоизме человека воплотилась в теории личного интереса, сформулированной Дж. Тибо и Л. Уолкером. Они полагали, что, вступая во взаимодействие, человек стремится получить максимальное индивидуальное вознаграждение при минимальных издержках. Не имея возможности достичь этой цели немедленно, он обращается к процедуре, которая гарантирует ему позитивный исход в будущем (Lind, Tyler, 1988).

Следовательно, оценивая общение, человек в первую очередь обращает внимание на позитивность исхода (Bauer et al., 1998). Так, выбирая норму справедливости, он ищет принцип, который позволит ему получить максимальное вознаграждение (Van Beest, Van Dijk, 2007).

Кроме того, участник, получивший благоприятный результат, т. е. достигший своей цели, считает его (Greenberg, 1987) и процесс взаимодействия более справедливыми, чем тот, кто не получил вознаграждения или был наказан (Stahl, Van Prooijen, Vermunt, 2004). Эта закономерность особенно ярко выражена у людей, стремящихся к достижениям, пытающихся изменить ситуацию, а не приспособиться к обстоятельствам, т. е. у тех, кто принимает активное участие во взаимодействии и ожидает успеха (Chan, 2006).

Лишь в том случае, когда участник не может однозначно оценить полученный результат, он обращает внимание на процедуру общения: работа в рамках справедливой процедуры повышает оценку незначительного или неблагоприятного исхода. Таким образом, процедура является «вторичным» фактором и выполняет в общении второстепенную роль.

Несмотря на некоторые различия, обе теории «индивидуального вознаграждения» имеют общие особенности. Их сторонники рассматривают оценку справедливости взаимодействия как результат рационального суждения, сделанного эгоистичным человеком, стремящимся достичь личных целей.

Основное ограничение подобных теорий связано с тем, что в целом ряде случаев человек готов пожертвовать собственными интересами ради блага других людей. Это происходит, поскольку он является социальным существом, т. е. зависит от группы и стремится стать ее частью. Эта идея отражена в другой концепции справедливости, речь о которой пойдет ниже.

Справедливость как средство сохранения группы

Идея о том, что справедливость является средством сохранения общества, впервые была высказана древнегреческими философами. Античные мыслители пытались найти способ обустройства полиса, позволяющий разрешить социальные конфликты и тем самым сохранить его целостность. Работая над решением этой проблемы, они предположили, что бытие и отдельного человека, и политического сообщества вписано в план мироздания и в определенной степени неотделимо от природных ритмов. Таким образом, политическая жизнь является отражением естественного порядка. В этом контексте под справедливым общественным устройством они понимали такую организацию совместной жизни, которая соответствует этому порядку, т. е. «высшей» справедливости.

Впервые эта идея зазвучала в работах Платона, однако подлинное развитие она получила в концепции Аристотеля, описывающей идеальное государственное устройство (Кашников, 2004). В основе его понимания справедливости лежит идея о взаимозависимости людей. По его мнению, социальная кооперация, сделавшая возможным разделение труда, облегчает выживание. Представители разного пола объединяются в семьи, семьи в кланы и т. д. Справедливой является общественная структура, способствующая такому объединению. Таким образом, Аристотель подчеркивал в человеке общинное начало и рассматривал справедливость как способ достижения общего блага. Идеи греческих философов проникли в Древний Рим, а оттуда – в европейскую философию.

В Новое время они были вытеснены либеральным подходом, сторонники которого подчеркивали независимость человека и требовали личной свободы для каждого гражданина. Однако в XX в. они возродились в концепциях коммунитаристов (Карнаш, 2006). Возможно, этому способствовало активное взаимопроникновение западных и восточных культур, а также методологический тупик, в который зашли классические либеральные теории. Не случайно идея о необходимости согласования интересов стала активно разрабатываться даже сторонниками неолиберальных концепций. Пока их представители пытались свести воедино идеи личного интереса, свободы и равенства прав, с одной стороны, и необходимости кооперации, с другой, коммунитаристы возродили идею общественного блага (Кашников, 2004; Карнаш, 2006, Прокофьев, 2001).

В основе коммунитарного подхода лежит идея о роли, которую справедливость играет в сохранении общества. Его сторонники считают, что личность имеет социальную природу, поэтому человек стремится не к индивидуальному, а к общему благу. Это означает, что стабильность, сохранение общественных связей, безопасность являются гораздо более важными ценностями, чем личная автономия.

Интересно, что на этой основе разные представители этого направления делают разные выводы. Существующие точки зрения варьируются в зависимости от восприятия роли справедливости в жизни общества и уверенности их сторонников в существовании универсальных принципов.

Одни специалисты полагают, что справедливость играет важную роль в жизни общества (А. Макинтайр, М. Ниссбаум). Необходимость справедливости, по их мнению, диктуется тем, что общественная жизнь носит конкурентный характер: желая получить определенные блага, граждане постоянно конкурируют между собой в различных видах человеческой активности. В этих условиях справедливость является средством сохранения целостности общества. Таким образом, справедливым можно считать то политическое устройство, которое направлено не на защиту индивидуальных прав, а на сохранение социальной общности.

В качестве универсальных норм справедливости эти коммунитаристы выделяют нормы беспристрастности, равенства прав и возможностей. Например, по мнению Макинтайра, справедливым является то общество, которое воздает гражданам в соответствии с их заслугами в осуществлении общего проекта. Поскольку разные виды человеческой деятельности играют разную роль в сохранении общества, они требуют разного вознаграждения. В то же время, по мнению Ниссбаум, справедливое общество – это общество «равных возможностей», которое обеспечивает своим гражданам условия для полноценной жизни (в т. ч. материальное обеспечение и образование) при сохранении сферы индивидуального независимого выбора.

Другие коммунитаристы (М. Уольцер) также признают важную роль справедливости в жизни общества, полагая, что ее соблюдение способно сохранить социальную общность. Однако, по их мнению, эту роль могут выполнить только те нормы справедливости, которые соответствуют распространенным в обществе представлениям. Попытка применения неких «универсальных» принципов справедливости, требующая от людей игнорировать эмоции и непроизвольные реакции, антидемократична и не учитывает отношения, сложившиеся между ними. Как следствие, она может привести к распаду социальной общности. Последовательное применение этой идеи означает, что в разных сферах общественной жизни должны использоваться разные нормы справедливости. Перенос принципов из одной сферы в другую, например, из сферы экономических отношений в область правосудия или науки, является несправедливым.