Дж. Тайсаев - Этногенез народов Кавказа Страница 11

И все же это не объясняет того, почему в наиболее благоприятных уголках Земли, где самым серьезным изолирующим барьером служит река, мы также обнаруживаем весьма пестрый этнический состав. Это объясняется наличием гораздо более серьезных изолирующих барьеров социальной природы, и это, прежде всего, барьеры государственные. Можно привести множество случаев, когда именно государственные или же административно-территориальные барьеры способствовали формированию новых этносов.

В малых этносах, в которых этнические процессы протекают по понятным причинам значительно быстрее, для этнической дифференциации требуется значительно меньше времени и достаточно частичной изоляции, связанной с весьма условными административно-территориальными границами.

Таким образом, этноэволюцию можно разделить на макроэтноэволюцию и микроэтноэволюцию. Макроэтноэволюция – это эволюция крупных этносов, суперэтносов и макроэтносов, к каковым можно отнести и нации крупных полиэтнических государств. Основными факторами макроэтнических процессов эволюции можно назвать государственно-политическую изоляцию и симпатрическую изоляцию на конфессиональной основе. Географическая изоляция играет значимую роль в макроэтногенезе только на уровне континентов. Впрочем, в Новое время ни один континент нельзя считать достаточно изолированным для этого. Для образования любой из названых макроэтнических групп требуются века. В процессах микроэтногенеза играют значимую роль уже значительно меньшие промежутки времени, в пределах нескольких десятилетий. Субъектами микроэтногенеза являются малые этносы и субэтносы. Здесь достаточными могут быть практически любые ландшафтные изолирующие барьеры, так или иначе затрудняющие свободное перемещение, такие как горные ущелья, реки и т. д. Ярким примером микроэтноэволюции, как результата именно географической изоляции, может служить Дагестан, где на сравнительно небольшой территории проживает несколько десятков коренных народностей, что связано с изрезанностью значительной части территории Дагестана горными ущельями. Если говорить об изолирующих барьерах социального порядка, то здесь даже весьма условные границы автономно-территориального округа или штата могут оказаться достаточными.

Можно проиллюстрировать процессы микроэтногенеза на примере постепенного обособления двух осетинских субэтносов в самостоятельные этносы. Речь идет об иронцах и дигорцах. И хоть эти субэтнические общности не имеют общего этнонима на родном языке, а лишь на русском (осетины), говорить о том, что это самостоятельные этносы, еще рано. Однако различная конфессиональная принадлежность этих субэтнических групп постепенно способствует все более глубокому их разобщению. Во времена Советского Союза религиозные различия были еще не существенны, но в Новое время они начинают играть уже все более значимую роль. И вот уже впервые, во Всероссийской переписи населения 2002 г., отмечены случаи этнического самоназвания «иронец» и «дигорец» в графе «национальная принадлежность». И хоть эти случаи еще редки, можно предположить, что эти субэтнические группы начали приближаться к необратимому порогу бифуркационного разделения. И это несмотря на то, что осетины, впрочем, как и адыгские народы, никогда не отличались склонностью к радикальной религиозности. Иногда упоминают еще одну субэтническую общность осетин – «кударцы», или так называемые «южные осетины» (жители Южной Осетии). Кударский субэтнос – это не более чем миф, в действительности так себя называют лишь жители нескольких сел, при этом никак себя не обособляя от прочих иронцев как Южной, так и Северной Осетии47. Тем не менее частичная изоляция «южных осетин» со временем могла привести к их обособлению. Однако в настоящее время их вполне понятная тяга к России, как никогда ранее, способствует их интеграции с осетинами РСО—Алании.

В описанном случае, когда от великоросского этноса дивергировали украинский и белорусский этносы, по всем признакам можно констатировать, что это был макроэтногенез. Однако численность этих народов тогда не превышала численности современных малых этносов. Это противоречие только кажущееся. Указанные закономерности не являются застывшими и неизменными. Эволюционный подход необходим, в том числе и к самой эволюции. Биологическая эволюция все время ускоряется, точно так же и темпы этноэволюции постоянно возрастают. Ускорению этноэволюции ныне способствует большая скученность населения и высокая жизненная динамика. В наше время жизненные процессы протекают настолько интенсивно, что для достижения критического порога необратимости межэтнических различий требуется значительно меньшее время, и поэтому весьма условные барьеры могут оказаться достаточными.

Макроэтноэволюция прошлых времен имела еще одну важную особенность. Тогда единым этносом не могли ощущать себя достаточно большие группы людей, поскольку средства межличностных коммуникаций не были достаточно развитыми. А для того чтобы ощущать собственную сопричастность, нужна довольно тесная информационная связь, которая, конечно же, тогда была только на микроуровне. Тогда еще микроэтноэволюция была фактически неотделима от макроэтноэволюции. Поэтому понятие «римлянин» означало не больше чем гражданин Рима, а «франк» – не больше чем христианин-католик. Крупные этносы и полиэтнические образования реально осознали себя единой нацией на государственном уровне лишь в XVI—XVII вв. в Европе.

Кстати, в отношении биологического уровня развития материи еще отцы-основатели синтетической теории эволюции Симпсон и Майер подчеркивали, что видообразование протекает особенно интенсивно в малых изолированных популяциях. И здесь можно найти аналогию этногенеза с видообразованием. Конрад Лоренц в своем знаменитом труде «Агрессия» находил общность развития культур с видообразованием: «Развившиеся в культуре социальные нормы и ритуалы так же характерны для малых и больших человеческих групп, как врожденные признаки, приобретенные в процессе филогенеза, характерны для подвидов, видов, родов и более крупных таксономических единиц. Историю их развития можно реконструировать методами сравнительного анализа. Их взаимные различия, возникшие в ходе исторического развития, создают границы между разными культурными сообществами, подобно тому, как дивергенция признаков создает границы между видами. Поэтому Эрик Эриксон имел все основания назвать этот процесс «псевдовидообразованием»48.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. М.: Айрис-пресс, 2003. С. 28.

2

В данном случае такой термин будет уместнее, чем признанный социобиологами термин «культуроген».

3

Гегель Г. В. Ф. Философия права. Полн. собр. соч. Т. 3. М.: Мысль, 1990. С. 480.

4

См.: Кушнер П. И. Этнические территории и этнические границы. М., 1951. С. 18; Токарев С. А. Проблемы типов этнических общностей: (К методологическим проблемам этнографии) // Вопросы философии. 1964. №11; Страны и народы: земля и человечество: Общ. обзор / Е. В. Миланова, А. М. Рябчиков, Н. Н. Чебоксаров и др. М., 1978; Крюков М. В. Еще раз об исторических типах этнических общностей // Советская этнография. 1986. №3. С. 63—69.

5

Гумилев Л. Н. О термине «этнос». Этнос как явление // Доклады отделений и комиссий Географического общества СССР. Вып. 3. Л., 1967. С. 3—17.

6

Широкогоров С. М. Этнос. Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений // Отдельный оттиск из XVIII. Т. 1. Известий Восточного факультета Государственного Дальневосточного университета. Шанхай, 1923. С. 122.

7

Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М.: Наука, 1973. С. 122—123.

8

Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. С. 58.

9

Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. С. 46.

10

Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. СПб.: Азбука классика, 2002. С. 116.

11

Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера земли. C. 94.