Владимир Кутырев - Последнее целование. Человек как традиция Страница 11

Совпадение, начавшегося с Канта отрыва мысли от бытия, её субстанциалистской догматической «априоризации» с потребностями когнитивно-информационной, нанотехнологической (и) космической революции – вот причина возрождения трансцендентализма. Непрерывного возрастания интереса к нему. (Обсуждение в наукологии проблем рационализма без учёта трансформации рационального в трансцендентальное производит впечатление вращающейся, застряв на одном звуке, пластинки). Трансцендентальная философия, с одной стороны, вызывается к (не)жизни новейшими тенденциями нынешнего времени, а с другой, она, предчувствуя информатику, синергетику, программирование, виртуалистику и другие формы самоорганизации новационно-искусственного универсума, приходящего на смену нашему естественному миру, закладывала для него спекулятивные основания. Трансцендентализм – это философия когнитивизма. Когнитология – это (не)философия трансцендентализма[14]. Вместе, претендуя на универсальность и парадигмальность, они предлагают единственно актуальную, «наконец-то» истинную модель мира, которую, в плане исторического (определения можно охарактеризовать как эпоху трансмодерна. Она есть то, что невнятно и путано определяется как «смерть постмодернизма» или так называемый «пост-постмодернизм». Это мир, который несоразмерен человеку, превращает его в традицию, а в пределе, если этим тенденциям не сопротивляться, где человек, наконец, покончит с собой. Пройдя по ленте Мёбиуса отрицания бытия, мы получаем его другое, послечеловеческое, трансгомонистическое качество. Новую Онтологию. И Идеологию. Онтоидеологию безграничного, ничем не регулируемого, в пределе автоматического, технического инновационизма, благодаря которому человечество, теряя смысловое, лого(с)центристское сознание, (в)падает в дигитальный транс(модернизм) Mathesis Universalis. Если дело пойдет так и дальше, на его долю останется последнее математическое действие: вычитание себя из самого себя.

Рассмотрев становление новой, несоразмерной историческому духовно-телесному человеку реальности на самом абстрактном уровне, своего рода в философской стратосфере и тем самым поняв его in nuce, теперь можно спуститься ближе к Земле. Рассмотреть, через какие этапы и формы развитие человеческого духа приближалось к этому состоянию – трансцендентализму и когнитивизму. Ему предшествовало умаление первоначальной мудрости как способа ориентации человека в мире, ее сужение до «сознания», что произошло со вступлением человечества в Новое время, эпоху модерна. В настоящее время происходит умаление уже сознания, его превращение в мышление, процесс, обозначаемый как эпоха пост и трансмодерна. Здесь надо остановиться более основательно, опускаясь до практики, ибо это та реальность, в которой мы живем. «Мышление без сознания», без рефлексии, не говоря уже о духовности и культуре, – это технология. Трансцендентализм и когнитология – абстрактная суть технологии, технология – реализация трансцендентализма и когнитологии, их во-пло(ть) щение в социум и самого человека. В наше бытие.

Глава II. Наша цивилизация в эпоху трансмодерна

1. Отказ от мудрости

Если историю человечества рисовать предельно широкими мазками, то она выглядит как движение от варварства к культуре и от культуры к цивилизации. В символической сфере этому примерно соответствует переход от мифа к логосу и от логоса к матезису. Так шёл процесс рационализации мира или, с лёгкой руки постмодернизма, пропуская логос, таково было движение «от поэмы к матеме».

Особенность современной – XX–XXI века цивилизации в том, что, идя по этому пути и непрерывно глобализуясь, она накопила огромные, немыслимые в прежние времена богатства, а её рациональность стала технико-информационной. Превратившись в потребительское общество, создаваемое и регулируемое разного рода технологиями с остаточным вкраплением традиций и культурных форм, она устремилась к своему идеалу: некоему саморазвивающемуся, всё более производительному социотехническому образованию, в котором человек средство этого развития. На повестке дня – технологизация всего и вся, вплоть до процессов творчества, его замены алгоритмами деятельности и программирования. Возникает цивилизация универсальных систем и сетей (цусс). Или пусть будет – Технос.

Это чрезвычайно успешное по условиям быта и комфорту образование (общество). Почти рай! Но все, способные видеть дальше своего носа люди, говорят о его кризисе, конце истории и смерти человека. Так чего не хватает человечеству для полноценной жизни или хотя бы выживания (демографически его авангард вымирает буквально), не говоря о гармонии и счастье? Неужели энергии? Денег? Вещей и информации? Да сколько можно! И сколько нужно? «Передовые» страны от них просто задыхаются, не зная как утилизовать, на что/кого истратить, куда выбросить. Тем не менее, разного рода средств и богатств кажется все мало, за ними она гонится, ставя задачу бесконечного «увеличения ВВП». Отказавшись от идеи устойчивости, она бросилась, несётся по пути бесцельного, без образца и идеала, научно-технологического ин-новационизма. Который неизвестно куда ведёт и велика вероятность, что к Апокалипсису. Симптоматично, что о нём всё время говорят и ожидают, перенося вперед на ближайшие 2–3 года. Она сорвалась с тормозов, ножного, ручного, а главное, головного и лишается встроенного в себя, регулирующего её разума. Становится сначала бездуховной, а теперь уже без(д)умной. В этом трагедия нашей цивилизации. Превращаясь в постчеловеческую, в постобщество, она вступает в эпоху трансмодерна. А люди – пленники этого процесса. И если чего ей/нам сейчас не хватает, то конечно, Мудрости. Мудрости использования или не использования энергии, богатств, информации. Мудрости в (не)использовании техники и технологий. Где мы ее потеряли и продолжаем терять?

Человечество никогда не было особенно мудрым, на что издавна сетовали его великие представители. Наше время отличается тем, что дефицит мудрости приобретает сущностный, структурный характер. Она изгоняется из современной жизни и отношений «как класс», как форма духа. Перестает быть целью и считаться «высшим уровнем знания». Оказывается не нужной в принципе. Даже вредной, тормозящей, мешающей. «Наука не мыслит» – утверждал М. Хайдеггер. Возможно, это жёстко сказано или неудачно переведено, но то, что она «не размышляет» – вполне очевидно. Отвечая на вопрос «как», она практически перестала спрашивать «почему» и «зачем», отказываясь от рефлексии, то есть созна(ва)ния, ограничиваясь техномышлением. Это происходит особенно по достижению цивилизацией информационной, «новационной» стадии. Отсюда соответствующее отношение к философии, к духовности, когда вместо любви к мудрости культивируется равнодушие или ненависть к ней – «фобиософия». Однако начнем с «Начала», когда мудрость и любовь ещё ценились и были живы.

«В Начале было Слово. И Слово было у Бога. И Слово было Бог» – сообщает Библия. По-гречески «Слово» – это Логос. Логос в определённом смысле есть преодоление мудрости, которая в нашем сознании (что не случайно), если подлинная, настоящая, то обычно «древняя» и «восточная». Это значит, существовавшая до Логоса. «Западной» мудрости как бы и не бывает. В самом христианстве, особенно его восточной византийской ветви, неудовлетворенность несовпадением логоса с мудростью выразилась в апологии Софии как Премудрости Божией. «Несогласие с логосом» в контексте греко-русской православной традиции дошло до XX века. София противополагалась логосу как душа духу, или как бытие духа, но все-таки ориентированного на чувственную интуицию, более близкую, в сравнении с Логосом, божественному началу, прежде всего на ценностное, нравственное отношение к миру. С точки зрения В. Соловьёва, П. Флоренского и других «софиологов» логос уже не мудрость. Он оторвался от добра и красоты, он слишком «знание». С другой стороны, позитивисты стремились к преодолению философии из-за её смысловой многозначности, нечистоты, загрязнённости чувствами, вообще – жизнью. Адепт «строгой науки» Э. Гуссерль считал мудрость низшим уровнем знания, «предзнанием», а русский последователь Э. Гуссерля Г. Шпет даже написал работу «Знание или мудрость», осознанно противопоставляя их как нечто объективное, истинное и субъективизм, произвольное. Мудрость – это то, что надо преодолевать. Забыть и отбросить.

Другие представители русской философии, понимая, что под напором происходящей рационализации мира Мудрость как таковую не отстоять, боролись за «софийную» трактовку Логоса в виде целостного и одушевлённого знания в противовес его позитивистскому сведению к чистому разуму. По этому вопросу вокруг образованного в 1910 году философского журнала «Логос» развернулась знаменательная полемика. Владимир Эрн в книге: «Борьба за Логос» М., 1911 г. упрекал редакцию, что направление журнала не отвечает Логосу, как он понимался в античности, христианстве и философии вообще. Что логос у них из «Живого Слова» превратился в сухую и мёртвую мысль, в абстрактное Рацио, а потому название журнала есть «маска». Измена традиции. С историко-философской точки зрения В. Эрн был прав, но тенденция трансформации логоса в рацио побеждала не просто в журнале, а в духовной жизни, в предметной реальности.