Коллектив авторов - Веселие Руси. XX век. Градус новейшей российской истории. От «пьяного бюджета» до «сухого закона» Страница 11

Однако на этом процесс не завершился. С 1 июля 1900 года казенная продажа питей перекинулась еще на семь губерний (Курляндскую, Лифляндскую, Эстляндскую, Воронежскую, Курскую, Ставропольскую и Черноморскую) и на область Войска Донского. А с 1 июля 1901 года винная монополия была введена в Архангельской, Астраханской, Владимирской, Вологодской, Вятской, Казанской, Калужской, Костромской, Московской, Нижегородской, Орловской, Пензенской, Рязанской, Саратовской, Симбирской, Тамбовской, Тверской, Тульской и Ярославской губерниях и в Уральской и Тургайской областях. География реформы расширилась до 61 губернии и 3 областей. И, наконец, с 1 июля 1902 года винная монополия функционировала уже в 63 губерниях (к зоне казенной монополии добавились Тобольская и Томская губернии) и 8 областях (прибавились Терская, Кубанская, Дагестанская, Акмолинская и Семипалатинская)[60]. Казенная монополия не распространялась только на Закавказье, среднеазиатские владения империи, Приамурскую и Камчатскую области. За период 1895–1903 годов было введено около 500 очистных складов, устроено свыше 30 000 казенных винных лавок, привлечено на службу около 65 000 человек[61].

Экономический эффект не заставил себя долго ждать: уже в 1897 году, несмотря на расходы, связанные со строительством казенных винных складов и лавок, валовой доход от продажи водки составил 52 млн рублей. В дальнейшем эта прибыль неуклонно росла и ко времени ухода Витте с поста министра финансов достигла 365 млн рублей в год. В начале 1900-х годов доля питейного дохода составляла около 28 % всех обыкновенных бюджетных поступлений[62]. Тем не менее проблема увеличения доходов казны – вечная проблема государства – на фоне экономического роста того времени не представлялась насущной. Ее можно было рассматривать как получение дополнительных, но не жизненно важных доходов казны.

Заключительный акт введения питейной монополии в стране планировалось провести 1 июля 1904 года (закон от 26 февраля 1901 года), распространив ее на Восточную Сибирь. Но 16 августа 1903 года Николай II отстранил С.Ю. Витте от обязанностей министра финансов, назначив на его место Э.Д. Плеске. В самом начале 1904 года произошло еще одно событие, коренным образом повлиявшее на питейную монополию. 27 января с атаки японских миноносцев русской эскадры на внешнем рейде Порт-Артура началась русско-японская война. Во многих областях Российской империи были введены ограничения на продажу «высших питей», тогда как в Енисейской и Иркутской губерниях, наоборот, питейная монополия с 1 июля 1904 года была только введена. С началом войны новый министр финансов В.Н. Коковцов несколько изменил направление монопольной политики, главным образом с точки зрения фиска. Речь идет о ценовой политике: «была назначена цена на вино, которая доступна всему населению, не разорительна для него»[63]. Также почти вдвое было увеличено число винных лавок, результатом чего стал новый виток пьяного разгула.

Декларируя в качестве главной цели реформы уменьшение народного пьянства, правительство не ставило «сверхцели» «общего отрезвления народа». Задача винной монополии была гораздо скромнее – установить внешние, законодательные преграды для пьянства[64].

Хотя винокуренная промышленность была оставлена в руках частника, для каждого завода, производившего винокурение из хлебных припасов и картофеля, были установлены лимиты.

Кроме того, до двух третей заготовки спирта в каждой губернии обязательно сдавалось в казну по установленным ценам, а оставшуюся часть можно было вывозить за пределы района казенной продажи. Законодательство оставляло и другие возможности для обходного маневра. Спирт в объеме двух третей годовой потребности района приобретался у местных винокуренных заводчиков района питейной монополии по фиксированным ценам, ежегодно устанавливаемым министром финансов. Остальной спирт покупали с торгов. Если торги срывались или заявленные на них цены оказывались достаточно высокими, спирт приобретали обычным способом. Подобная схема была введена для удешевления продукции винных складов.

Выносная торговля казенным вином разрешалась из ренсковых погребов с разрешения управляющего акцизными сборами по согласованию с губернатором (в 1898 году было дано 110 таких разрешений). Распивочная продажа казенного вина производилась в заведениях трактирного типа (трактирах, гостиницах и постоялых дворах) и в буфетах в запечатанной посуде по цене казенных винных лавок. Но одновременно разрешалась продажа вналив из графинов по вольной цене, но только в первоклассных ресторанах и гостиницах с разрешения министра финансов (в 1898 году таких заведений было 130). Также министр финансов разрешил ряду ренсковых погребов в Петербурге и в привисленских губерниях распивочную продажу (в 1898 году такое разрешение получили 37 погребов).

В местностях, где существовало собственное виноделие, в 1898–1900 годах была разрешена, в виде опыта, выносная торговля русским виноградным вином из фруктовых и мелочных лавок. Выносная торговля пивом не притеснялась, а открытие пивных лавок с распивочной продажей разрешалось по согласованию управляющего акцизными сборами с губернатором в городах и внегородских местностях, где по населенности, промышленному и торговому значению или «по привычкам населения» была надобность в таких лавках и не имелось сомнений, что они не превратятся в места спаивания населения. В губерниях, где вводилась казенная продажа питей, все водочные изделия частных заводов (только из ректификованного спирта) допускались к продаже на комиссионных началах, то есть бралась комиссионная плата. Эти напитки, помимо казенных винных лавок, могли продавать те содержатели частных мест продажи, которые получили разрешение на торговлю крепкими напитками[65].

Продажа крепких спиртных напитков разрешалась только в строго определенное время. Например, в обеих столицах и в крупных городах страны – с 7 часов утра до 10 часов вечера. В сельской местности торговля в апреле-августе начиналась в 10 часов и заканчивалась в 22 часа, а в остальное время – в 20 часов. В воскресные и праздничные дни в селениях продажа спиртных напитков велась в апреле-августе до 20 часов, а в зимнее время – только до 18 часов. В заведениях трактирного типа в городах спиртным торговали до 23 часов, а вне городов – до 22 часов. Нельзя было торговать крепкими напитками в пяток Страстной недели, в первый день Пасхи и в первый день Рождества Христова. Также запрещалась торговля во время сельских и волостных сходов, в период разбирательства в волостных судах (если заведение находилось менее чем в 250 саженях от места схода или суда) и в местах расположения призывных участков[66]. Хотя на практике, как мы это увидим ниже, все это зачастую нарушалось при явном попустительстве местных властей. Более того, существовали и другие возможности обходить винную монополию, например контрабандный ввоз вина из немонопольных губерний. Так, из Тобольской губернии в Пермскую водка завозилась дешевле на 2 рубля 40 копеек с ведра. Но чаще всего не вино ввозилось, а рабочий люд сам уходил пьянствовать «за границу»[67].

С 1893 года большая группа ученых под руководством Д.И. Менделеева, ряд государственных деятелей и ведущих юристов во главе с А.Ф. Кони взялись за всестороннюю разработку системы эффективного государственного контроля над качеством спиртных напитков. В этих целях и был разработан известный 40-градусный водочный стандарт. Выбор стандарта крепости в 40° не был случаен. Научные изыскания Д.И. Менделеева свидетельствовали, что только сорок частей спирта по весу дают в растворе сбалансированную смесь гидратов. Только при такой вязкости раствора водка не будет ни водянистой, ни, наоборот, слишком крепкой.

По существу, введение стандарта на водку в 1895 году стало поворотным моментом в истории русской водки вообще. Дело в том, что в России до конца XIX века водкой считали настойки: как цветные (на травах и ягодах), так и перегнанные (ароматизированные и прозрачные). Если в водку добавляли сахар или другие сладкие вещества, она получала название «ратафия», если водку перегоняли несколько раз и получался крепкий (около 60 градусов) напиток, его называли «ерофеичем». В России старались не пить простой водный раствор спирта, предпочитая такие водки, как анисовая, березовая, вишневая, грушевая, дынная, ежевичная и многие другие. Старый русский алкогольный термин «горькое вино» означал водку, перегнанную с горьковатыми травами: полынью, почками березы, дуба, ивы или ольхи. Конечно, это не значит, что пили исключительно сдобренные вкусовыми или ароматическими веществами водки. Пили и простые водки, из спирта и воды, но это были самые дешевые и «не достойные» уважающего себя человека напитки.