Милослав Стингл - По незнакомой Микронезии Страница 12

Предусмотрительный Кубояма произвел подсчет. Страшный грохот они услышали через семь минут после того, как увидели загадочное зарево. Звук, как известно, распространяется со скоростью триста тридцать метров в секунду. Значит, они находятся, как подсчитал Кубояма, в ста шестидесяти одном километре от места взрыва. Сверившись с картой, они поняли, что там расположен атолл Бикини.

Долго еще завороженные моряки смотрели на переливающееся и сверкающее разными цветами «солнце». Затем оно перестало сиять. Не прошло и двух часов, как небо стало затягиваться какой-то странной тучей. Это был действительно день невероятных событий: рыбаки «Счастливого дракона» никогда не видели ничего подобного. Небосклон был как бы в тумане. Похоже было, что надвигается близзард – зимний шторм. А затем с неба посыпались хлопья снега. Снег в Микронезии?! Трудно предположить что-либо более абсурдное. Хлопья были сероватого цвета, точно такие, какие можно увидеть зимой в дымном промышленном городе.

Вскоре вся палуба «Счастливого дракона» покрылась этим странным снегом. Моряки глазам своим не верили. Они растирали хлопья пальцами, пробовали на язык. Нет, конечно, это был не снег: какой-то песок и соль одновременно.

В тот день они поймали всего семь тунцов – людям было не до работы. Через несколько часов после «снегопада» произошли новые странные события. Рыбаков «Счастливого дракона», переживших самые страшные тихоокеанские бури, вдруг начало тошнить. И это при спокойном море. Механик Ямамото неожиданно почти полностью потерял зрение. Когда на следующее утро Кубояма рассказал, что перехватил сообщение с острова Мидуэй[12] профессора Льюиса Страуса, главы американской комиссии по атомной энергии, о том, что накануне был проведен первый из планировавшихся взрывов на атомном полигоне Маршалловых островов, вся команда почувствовала себя плохо.

Так «Счастливый дракон» стал «несчастным». Рыбаки уже знали, какое «солнце» взошло на западе, и поняли, что попробовали на вкус, когда на палубе оказались странные «снежные» хлопья.

«Несчастный дракон» тут же повернул к родным берегам. Как можно скорее в Японию!

Через двенадцать дней, в субботу 14 марта, траулер был в родном порту. Мисаки от имени всего экипажа сообщил по телефону о случившемся в ближайшую больницу. Он требовал немедленного медицинского обследования всех членов экипажа. Капитан заявил:

– Мы облучены во время ядерного взрыва.

Молодая секретарша выслушала его без особого интереса.

– Сегодня суббота. У нас нет приема, – ответила она.

Все-таки экипаж «Счастливого дракона» осмотрел доктор Ои. Однако он не обнаружил ничего, что вызвало бы беспокойство, тем более что все рыбаки чувствовали себя хорошо. Единственное, что его несколько смутило (естественно, он не мог знать, что это один из признаков только что «родившейся» «бикинской» болезни), – слишком темный цвет кожи пациентов. При встрече с рыбаками люди шутили:

– Вы стали совсем как негры.

На всякий случай рыбаки спросили, что же делать с пойманными тунцами. Рыба, по мнению врача, не представляла никакой опасности. И облученных тунцов развезли во все концы Японии. Попали они и в столицу.

Два рыбака со «Счастливого дракона», механик Ямамото и матрос Масуда, хорошо запомнившие трагедию Хиросимы и Нагасаки, отправились в Токио – захотели пройти более тщательное медицинское обследование и избавиться от «темной кожи». Они лучше секретарши и врача местной больницы понимали, что странное солнце, поднявшееся на западе, могло принести несчастье всем членам экипажа «Счастливого дракона».

Но даже в столичной больнице, куда они обратились, к ним вначале отнеслись без должного внимания. Дежурный врач довольно равнодушно выслушал двух пациентов, пожелавших, чтобы их обследовали более тщательно.

И лишь после того как Ямамото вынул из кармана аккуратно упакованный микронезийский «сувенир» – несколько хлопьев сероватого «снега», который в тот день засыпал палубу «Счастливого дракона», моряков провели к заведующему клиникой.

Время шло. Профессор долго проверял уровень радиоактивности с помощью счетчика Гейгера, даже распорядился проанализировать количество белых и красных кровяных шариков в крови обоих пациентов, но в конце концов он отпустил их ни с чем.

Прошло еще несколько дней, прежде чем все рыбаки «Счастливого дракона» попали в больницу и на этих невольных подопытных кроликов «бикинской» болезни наконец обратили серьезное внимание.

Семнадцатилетний студент технического училища Кейдзи Кобаяси, с огромным вниманием следивший за документальной повестью «И наконец мы поймали солнце», печатавшейся с продолжением в одной из самых популярных японских газет, «Иомиури Симбун», сделал историю рыбаков с «Фукуриу-мару» достоянием всей страны. В повести рассказывалось о развитии ядерной физики и создании атомного оружия. Когда молодой Кейдзи узнал о рыбаках, собственными глазами увидевших атомное «солнце», то решил, что рассказ о свидетелях взрыва нового ядерного оружия будет очень интересен читателям.

Кейдзи убедил в этом местного корреспондента «Иомиури Симбун», который знал, кстати, о расщеплении ядра намного меньше любознательного студента. Так, в первом сообщении из Джайзу, например, микронезийский атолл с легкой руки местного корреспондента назывался «Бикник».

В токийской редакции «Иомиури Симбун», к счастью, работали более знающие журналисты. Через несколько часов после сообщения на борт «Счастливого дракона», побывавшего вблизи Бикини, поднялся лучший репортер газеты. А на следующий день уже вся Япония знала о трагической судьбе «Счастливого дракона» и его команды. Репортаж назывался «Японские рыбаки, испытавшие ядерный взрыв».

С этого момента благодаря студенту и легкому на подъем журналисту облученные рыбаки оказались в центре внимания всей страны. Через восемь лет после Хиросимы и Нагасаки японцы вновь испытали последствия ядерного взрыва. Теперь уже ни одна больница не отказывала морякам в помощи. Наоборот, судьбой жертв ядерного испытания заинтересовались различные медицинские и научные учреждения.

Весь экипаж «Счастливого дракона» перевезли в Токио. Пятерых поместили в университетскую больницу медицинского факультета, остальных – в Первую японскую государственную больницу. О симптомах и ходе болезни пациентов со «Счастливого дракона» никто ничего не знал. Они стали первыми жертвами недуга, начавшего свой путь с микронезийского атолла. С тех пор учебники называют его «бикинской» болезнью. Если все существующие на Земле болезни, человек старается уничтожить, то эту он создал сам, а не вирусы, бациллы или бактерии.

Сразу же стало ясно, что «бикинская» болезнь не похожа на «хиросимскую». Рыбаки в отличие от жителей разбомбленных японских городов не подвергались прямому лучевому воздействию из эпицентра. Само зарево от взрыва они увидели далеко на горизонте, даже звуковая волна донеслась до них лишь через довольно длительный промежуток времени.

Однако ветер засыпал их корабль хлопьями радиоактивной пыли. Размеры «снежинок» не превышали одной десятой миллиметра. Взрыв поднял на высоту сорока километров более десяти миллионов тонн пыли и других веществ. Сколько же миллиардов и триллионов сероватых «снежинок» разлетелось по всей Микронезии! Во время этого эксперимента пыль устремилась на высоту, вдвое большую, чем та, на которую был выброшен пепел при извержении вулкана Кракатау.

В радиоактивном пепле, собранном на палубе «Счастливого дракона», было обнаружено свыше тридцати новых изотопов более двадцати элементов. И все они оказались источниками опасного излучения. Пыль обожгла кожу рыбаков в тех местах, где она не была защищена одеждой. Вскоре после «бикинского снегопада» она сначала покраснела, затем покрылась волдырями. Моряки, у которых голова, во время взрыва оставалась непокрытой, постепенно облысели, в некоторых местах образовались гнойные раны.

На обратном пути многих членов экипажа рвало. Они чувствовали страшную слабость. Позже у них поднялась температура. «Бикинская» болезнь оказала воздействие и на половые железы. Количество сперматозоидов уменьшилось раз в пятьдесят. Микроскоп показал, что они чудовищно деформированы: головки увеличились до гигантских размеров.

Более всего «бикинская» болезнь воздействовала на кровь (у всех членов экипажа «Счастливого дракона» резко снизилось число красных кровяных телец) и почки. Рыбаки стали страдать также повторяющимися желтухами. Так, один перенес желтуху пять раз подряд.

Болезнь почек стала непосредственной причиной смерти первого человека – жертвы «бикинской» трагедии. Им оказался радист «Счастливого дракона» Аикити Кубояма. Он скончался после того, как двести семь дней тщетно боролся со смертью. За несколько часов до кончины он обещал матери поправиться. Умер Кубояма на глазах товарищей, проходивших лечение вместе с ним в одной палате.