Постмодерн в раю. О творчестве Ольги Седаковой - Ксения Голубович Страница 13

И мертвых не смущает случайный бедный пыл — они ему внушают все то, что он забыл. Простившись с мукою своей, они толпятся у дверей, с рассказами, с какими обходят в Рождество, — про золото и жемчуг, про свет из ничего. 5. Смелый рыбак (Крестьянская песня) Слышишь, мама, какая-то птица поет, будто бьет она в клетку, не ест и не пьет. Мне говорил один рыбак, когда я шла домой: — Возьми себе цепь двойную, возьми себе перстень мой, ведь ночь коротка и весна коротка и многие лодки уносит река. И, низко поклонившись, сказала я ему: — Возьму я цепь, мой господин, а перстень не возьму: ведь ночь коротка и весна коротка и многие лодки уносит река. Ах, мама, все мне снится сон: какой-то снег и дым, и плачет грешная душа пред ангелом святым — ведь ночь коротка и весна коротка и многие лодки уносит река 6. Раненый Тристан плывет в лодке Великолепие горит жемчужиною растворенной в бутыли темной, засмоленной. Но в глубине земных обид оно, как вал, заговорит, как древний понт непокоренный. Ты хочешь, смертная тоска, вставать, как молы из тумана, чтобы себя издалека обнять руками океана. Серебряною веткой Брана и вещим криком тростника смущая слух, века, века ты изучаешь невозбранно: как сладко ноющая рана, жизнь на прощанье широка. Мне нравится Тристан, когда он прыгает из башни в море: поступок этот — как звезда. Мы только так избегнем горя, отвагой чище, чем вода. Мне нравится глубоких ран кровь, украшающая ласку, — что делать? я люблю развязку, в которой слышен океан, люблю ее любую маску. Плыви, как раненый Тристан, перебирая струны ожиданья, играя небесам, где бродит ураган, игру свободного страданья. И малая тоска героя в тоске великой океана — как деревушка под горою, как дом, где спать ложатся рано, а за окном гудит метель. Метель глядит, как бледный зверь, в тысячеокие ресницы, как люди спят, а мастерицы прядут всеобщую кудель, и про колхидское руно жужжит судьбы веретено. — Его не будет. — Все равно. 7. Утешная собачка Прими, мой друг, устроенную чудно собачку милую, вещицу красоты. Она из ничего. Ее черты суть радуги: надежные мосты над речкой музыки нетрудной — ее легко заучишь ты. По ней плывет венок твой новый, непробудный — бутоны свечек, факелов цветы. Она похожа на гаданье, когда стучат по головне: оттуда искры вылетают, их сосчитают, но уже во сне, когда они свободно расправляют свои раскрашенные паруса, но их не ветры подгоняют — неведомые голоса. То судна древние, гребные. Их океаны винно-золотые несут на утешенье нам вдоль островов высоких и веселых, для лучшей жизни припасенных, по острым, ласковым волнам. О чем шумит волна морская? что нереида говорит? как будто, рук не выпуская,