Жан-Поль Тюийе - Цивилизация Этрусков Страница 14

Мы уже упоминали о Карфагене, который веками имел контакты с этрусками и особые привилегии. Долгое время исследователи были поражены количеством и разнообразием импортных товаров, и особенно этрусской керамики, обнаруженных на территории этого фокейского, а с VII в. до н. э. пунического города. Также считается, что первая керамика буккеро из Цере была практически сразу привезена в Африку. А в Цере, напротив, в тот же период попадает типичиная фокейская керамика (ойнохоя, покрытая красным лаком, ступки, светильники). Раскопки, проведенные немцами на территории архаического поселения пунической метрополии между холмом Бирса и морем, подтвердили дату основания, фигурировавшую в письменных источниках (814 г. до н. э.). Также в ходе этих раскопок обнаружили буккеро, и не только в погребениях. Все это заставляет задуматься о теории существования этрусской колонии в Африке в этот период, чтобы объяснить наличие огромного количества этрусских сосудов. Золотая пластинка из Пирги, исписанная на пуническом языке и обнаруженная в порту-святилище Цере, несомненно, является свидетельством существования союза между Цере и Карфагеном, который позволил им одержать морскую победу над греками при Фокее и Марселе. Табличка с надписью на этрусском языке, найденная в Карфагене, может, указывать на то, что пунический купец имел доступ к этрусским территориям благодаря этому «паспорту», где указано, что он был «пуником из Карфагена». Саркофаги с изображениями умерших очень сходны в Карфагене и Тарквиниях, что можно объяснить лишь тесными контактами между выходцами из обоих городов. Надгробие в Карфагене напоминает надгробия в Цере, что может свидетельствовать о том, что в пунической земле похоронен этруск.

Отношения между Этрурией и Карфагеном продолжались даже после того, как и те, и другие потеряли свою независимость под напором римлян. В начале XX в. в долине реки Милиане, то есть в 50 км на юго-запад от Туниса, были обнаружены три межевых столба с надписями на нескольких сторонах, в целом представлявших восемь практически одинаковых надписей в пять строк. Сначала исследователи немного колебались с определением языка, но вскоре стало понятно, что несмотря на географическое положение, это были тексты на этрусском: наличие слова tins в 4-й строке не оставляло никаких сомнений — имя этрусского бога Тина/Тинии было отлично известно. Эти надписи были сделаны буквами позднего алфавита (III–I вв. до н. э.), как и на межевом столбе в Фезулах.

На этих межевых знаках написан следующий текст: «m. unata/zutas.tul/dardanium/tins/». В первых словах узнается имя Уната, упоминавшееся также в Клузии, а слово zutas могло быть фамилией, но это неизвестное слово могло иметь другие значения (географическое происхождение, звание?); зато слово tui часто встречается в надписях (мы уже упоминали выше tul-ar в Фезулах), и обозначает оно границы территории: можно предположить, что речь идет о «земле дарданцев», защищаемой Тином-Юпитером, который, среди прочих, имел функцию защитника границ (в Риме — Юпитер Термин). В связи с этой надписью хочется отметить, что этруски, называвшие себя дарданцами, знали о мифе, согласно которому Дардан покинул Этрурию (Кортону) и основал Трою. Путешествие Энея в Италию было своего рода возвращением к истокам. Когда этруски обосновались на новой территории, они соотнесли себя с мифическим Дарданом, совершившим нечто подобное. Тот факт, что Эней чуть было не остался в Карфагене, как следует из эпопеи Вергилия, добавляет пикантности этой истории.

Речь здесь идет об этрусской «колонии», где говорили на слегка латинизированном языке, основанной на территории, некогда зависимой от Карфагена. Но когда? Быть может, это была гракховская «колонизация»? Но известно, что Гай Кракх намеревался «отобрать» колонию на территории Карфагена, что стало одной из причин его смерти. Долгое время считалось, что этруски поселились там во время гражданских войн I в. до н. э., в частности во время столкновения Суллы и Мария в 80-е гг. до н. э. В Клузии, который был вероятной родиной Уната, были скомпрометированы сторонники Мария, и большинство из них сбежали в Африку. Помимо того, что этрусский язык стал менее используемым в обществе после гражданской войны, подарившей этрускам римское гражданство, весьма привлекательна гипотеза касательно этрусского присутствия в Карфагене. Во время гражданской войны Марий сам был вынужден бежать в Африку в 88 г. до н. э. и вновь вернулся с сотнями верных «уроженцев Италии».

Вдобавок Саллюстий в «Югуртинской войне» пишет, что Марий в конце II в. до н. э. встретил в Африке гаруспика: «В то же время Марий приносил в Утике жертву богам; по этому случаю гаруспик предсказал ему, что “внутренности принесенных жертв предвещают ему великое и чудесное будущее”». Так, начиная с этого времени, на территории Карфагена существовала этрусская колония, которая не могла обойтись без своих любимых служителей культа: можно представить, что Уната и его «дарданские» спутники могли бы прийти из Кортоны подобно герою основателю Дардану. Наконец, благодаря одному из этих редких и таких ценных открытий в нашей источниковой базе по Античности, последнее имя встречается в римской эпиграфике в том же регионе.

Присутствие гаруспика вблизи Карфагена в конце II в. до н. э. позволяет лучше понять «дело» Загребской мумии. Льняное полотно, содержащее текст длинного ритуального календаря, указывающего, например, какие дары должно приносить в определенный день сентября в честь Нептуна, — находилось в Египте и было разрезано на мелкие ленты египетским мумификатором не случайно, а лишь потому, что оно был привезено в Египет одним из изгнанных гаруспиков. Можно поспорить, что он сопровождал небольшую группу этрусков. Датировка текста схожа с датой создания предыдущего источника: загребская «полотняная книга», похоже, была написана в Этрурии в

I в. до н. э. В тексте содержатся архаизмы, например дифтонг -ai, который не встречался в этрусском языке в эту позднюю эпоху. Но это лишь доказывает тот факт, что источник представлял собой копию с оригинала, созданного в V в. А разве для религиозных текстов не является типичным сохранение первоначального варианта? Не имея возможности с уверенностью утверждать это, — только что мы увидели двузначность текстов на межевых столбах Карфагена, — можно предположить, что изгнание могло стать результатом гражданских войн, которые особо ударили по территории Этрурии. С другой стороны, можно довольствоваться еще одним доказательством религиозности древних тосканцев, которые не могли уехать без своих специалистов и книг этрусского «учения»: но разве это не было естественным желанием изгнанников, которые не желали отделяться от своего народа? Точно можно сказать лишь то, что Африка была убежищем этрусков в то время, когда их цивилизация ломалась под римским напором.

ГЛАВА 4

ЧЕТЫРЕ ПЕРИОДА ЭТРУССКОЙ ИСТОРИИ

ПЕРИОД ВИЛЛАНОВА

Первые этрусские надписи датируются приблизительно 700 г. до н. э. Начиная с этого времени можно с полным основанием говорить об этрусской истории, этрусском народе, этрусской цивилизации. Но это не потому, что об этрусках в Центральной Италии до этого времени ничего не известно. Ведь сегодня никто не оспаривает их присутствие в IX или VIII вв. до н. э., и даже есть точка зрения, что будущие этруски заняли Центральную Италию в конце Бронзового века, около 1200 г. до н. э. Период IX–VIII вв. до н. э., соответствующий раннему железному веку в районе будущей Этрурии, носит название период Вилланова — по имени небольшого поселения Вилланова, что около Болоньи, где в середине XIX в. были обнаружены захоронения, представлявшие особую археологическую культуру. Впоследствии такие захоронения находили по всей Центральной Италии. Таким образом, носители культуры Вилланова уже были этрусками; если быть точнее, они были протоэтрусками. Во всех крупных этрусских городах наблюдается прееемственность между периодом Вилланова и собственно этрусскими древностями. Некогда бытовавшее суждение о том, что обряд ингумации резко сменил обряд кремации в конце VIII в. до н. э., что стало признаком прихода нового народа, больше не принимается во внимание. Раскопки в Вейях, Цере или Тарквиниях однозначно показали, что этот переход был постепенным. Обряды погребения гармонично следовали друг за другом. В настоящее время исследователи доказали, что данный феномен свойствен всем городам Этрурии, основанным еще в период Вилланова. Так, в Орвието, древних Вольсиниях, также имел место этот период, хотя до последнего времени считалось, что город основан не ранее VII в. до н. э. Предметы культуры Вилланова в большом количестве были найдены у подножия скалы, на которой находится современный город, и стало ясно, что жилища и некрополи периода Вилланова находились на вершине плато, месте, непригодном для раскопок по причине высокой плотности застройки.