С. Максимов - Крестная сила Страница 18

После окончания литургии, все «пасочники», с куличами на руках, выходят из церкви и строятся в два ряда в ограде, в ожидании причта, который в это время в алтаре освящает пасхи более зажиточных и чтимых прихожан. Ждут терпеливо, с обнаженными головами; у всех на куличах горят свечи, у всех открыты скатерти, чтобы святая вода попала непосредственно на куличи. Но вот причт освятил уже куличи в алтаре и, во главе со священником, выходит наружу. Ряды пасочников заколыхались, началась давка, крик, кое у кого вывалилась пасха из миски, кое-где слышится сдержанная брань рассерженной бабы, у которой выбили из рук кулич. А причт, между тем, читает молитву и, обходя ряды, кропит св. водой пасхи, за что ему в чашу швыряют гривны и пятаки.

Освятив куличи, каждый домохозяин считает своим долгом, не заходя домой, побывать на кладбище и похристосоваться с покойными родителями. Отвесив на родных могилках поклоны и поцеловав землю, он оставляет здесь кусок творогу и кулича для родителей и только потом спешит домой христосоваться и разговляться с домочадцами.[21] К разговенью матери всегда будят маленьких детей: «Вставай, детеночек, подымайся, нам Божинька пасочки дал» — и заспанная, но все-таки довольная и радостная, детвора садится за стол, где отец уже разрезывает пасху на куски, крошит освященные яйца, мясо или баранину и оделяет всех. «Слава Тебе, Господи, пришлось разговеться нам», — в умилении шепчет крестьянская семья, крестясь и целуя освященную пищу.

С первого же дня Св. Пасхи, на протяжении всей Светлой седмицы, в деревнях обязательно служат, так называемые, пасхальные молебны, причем духовенство расхаживает по крестьянским избам непременно в сопровождении «оброшников» и «оброшниц», которые иначе называются «богоносцами». «Оброшники» вербуются всего чаще из благочестивых стариков и старух, которые или дали обет всю Пасхальную неделю «ходить под Богами», или же желают своим усердием вымолить у Бога какую-нибудь милость: чтобы перестала трясти лихорадка, чтобы сына не взяли в солдаты, чтобы муж не пьянствовал, не дрался во хмелю и не бил домочадцев. Но очень многие из мужиков берутся «носить Богов» с исключительною целью пьянствовать на даровщинку. Все оброшники, прежде чем приступить к своему делу, обязательно испрашивают благословения священника: «Благослови, батюшка, под Богов стать», и только, когда священник разрешит, принимаются за свои обязанности и «поднимают Богов», причем один носит свечи для продажи, другой кружку, в которую собирает деньги «на Божью Матерь», третий несет другую кружку, куда причт складывает весь свой доход, предварительно записав его на бумаге, четвертый, наконец, носит кадило и подкладывает ладан (этот последний оброшник считается крестьянами самым почетным: в редком доме ему не поднесут стакана). Все оброшники подпоясаны белыми полотенцами, а оброшницы, кроме того, повязываются и белыми платками, в память св. жен мироносиц, которые, по мнению крестьян, были также покрыты белым. Когда все «богоносцы» выстроятся у церкви, появляется в облачении священник, и вся процессия, с пением «Христос Воскресе», под колокольный трезвон, шествует в первый, ближайший от храма, двор. К этому времени в избе, перед «домашними Богами», зажигаются свечи, стол покрывается белою скатертью, причем, на стол кладут ковригу или две хлеба, а под угол скатерти насыпается горсть соли, которая, по окончании Богослужения, считается целебной и дается от болезней скоту. Домохозяин без шапки, с тщательно умащенной и прилизанной головой, выходит навстречу «богам», а какая-нибудь молодайка, с пеленою в руках, «сутречает» на пороге избы Божью Матушку и, приняв икону, все время держит ее на руках, пока духовенство служит молебен. Во время молебна, мужики очень строго следят и считают, сколько раз пропели «Иисусе. Сыне Божий» и, если меньше 12-ти раз, то хозяин, при рассчете, не преминет выговорить священнику: «Ты, папаша, только деньги с нашего брата брать любишь, а сполна не вычитываешь». Но зато к чтению кондаков крестьяне относятся с большим равнодушием и, если священник не дочитывает до конца каждый кондак, то хозяева не обижаются: «Ведь и язык прибрешешь — в каждом дворе одно и то же», — говорят они и расстаются со своим священником самым миролюбивым образом, оделяя его деньгами и лепешками («одну лепешку тебе, папаша, а другую мамашечке отдай, пущай от нас гостинчик ей будет»).

Кроме молебна в избе, многие крестьяне просят отслужить еще один молебен, уже на дворе, в честь святых, покровительствующих домашним животным: Власия, Мамонта, Флора и Лавра. Для этой цели, на дворе ставят столы, накрывают их скатертями, а поверх кладут «скотскую» пасху, предназначенную для домашних животных. После молебна, эта пасха разре-зывается на мелкие куски и скармливается домашним животным и птице, а скатерть, на которой стояла пасха, псаломщик, по просьбе баб, подбрасывает вверх, насколько может выше: чем выше он подбросит, тем выше уродится лен. По окончании же молебна, наиболее благочестивые крестьяне пристают к священнику с просьбами благословить их «повеличать Вуспение Божью Матушку», и если священник благословит, поют следующую самодельную молитву, которая приводит их в умиление:

«О девица, Твое Успение славим,Прими наше хвалениеИ подаждь нам радование,О предстоящих со слезами, О Маши,молись с нами,Будь похвальна и избрана Ты, ЦарицаНебесная».

По окончании этого песнопения, иконы выносят со двора, причем матери кладут в воротах детей для исцеления от болезней, а взрослые только нагибаются, чтобы над ними пронесли образа. Но если в каком-нибудь дворе богатый хозяин закажет молебен с водосвятием, то матери ни за что не упустят случая и непременно умывают детей св. водою, утирают полотенцем и «вешают его на Божью Матерь» (т. е. жертвуют) или же утирают концом холста, который также жертвуют на церковь. Кроме того, при водосвятных молебнах, многие крестьяне снимают с себя кресты, погружают их в освященную воду и затем спускают эту воду прямо в рот или на глаза; старухи же, не ограничиваясь этим, берут самый венчик, которым кропит священник, и обрызгивают те места на своем теле, где чувствуют боль, но прежде всего брызгают в пазуху; молодицы же, которые кормят детей, обмывают св. водой грудь, чтобы больше было молока и чтобы люди не сглазили.

Не ограничиваясь молебном с водосвятием, многие крестьяне, в порыве благочестивого усердия, просят отслужить акафист таким святым, которых не существует в действительности: как, например, «Плакущей» Божией Матери (чтобы самому не плакать), «Невидимой» Божией Матери, «Великой Пятнице», «Воздвиженской Пятнице» (прогоняет нечистого духа и колдовство), «Св. Субботе», «Св. Средокрестию» и пр. Священники, разумеется, отказываются служить молебны этим несуществующим святым, но к такого рода отказам мужики относятся скептически: «Ой, смотри, батя, — говорят они, — грех-то на тебе будет, коли ты, Матушку Плакущую забыл».

Хождение с иконами продолжается по всем дворам, до самого вечера первого дня Св. Пасхи. А на второй день, после литургии, которая кончается очень рано, иконы несут на «поповку» (место, где расположены дома причта) и, после молебна в доме священника, крестьяне получают угощение от своего духовного отца. Само собой разумеется, что на «поповку», в таких случаях, собирается все село. «Шум стоит на всю улицу, — говорит один из наших корреспондентов, описывая такого рода торжество, — кто благодарит, а кто ругается, оставшись недоволен за малое или плохое, угощение: «Коли к нам, это значит, придет, — раздаются голоса по адресу батюшки, — пьет, ест, сколько сам хочет, покуль в нутро не пойдет, а как к нему придешь — стаканчик поднесет, да и иди с Богом». «Впрочем, — прибавляет корреспондент, — недовольных бывает всегда очень мало, так как священники не скупятся на угощение, дорожа расположением прихожан и желая, в свою очередь, отблагодарить их за радушие и гостеприимство».

С «поповки» иконы идут по ближайшим и дальним деревням, обходя решительно весь приход, причем каждая деревня заранее предупреждается, когда к ней «боги придут», чтобы крестьяне успели изготовиться.

Как ни прекрасен сам по себе обычай пасхальных молебнов, но нельзя не заметить, что в его современном виде он не всегда стоит на той высоте, какая была бы желательна для благочестиво настроенного человека. По крайней мере, многие из наших корреспондентов горько жалуются и указывают, что пасхальные молебны омрачаются, как поведением самих крестьян, так и в особенности оброшников и дьячков «Мужики имеют обыкновение, — пишет нам один корреспондент, — не додавать денег, причитающихся духовенству за требы: если молебен с акафистом стоит рубль, то мужик, рассчитываясь, подает только 80 к. Когда же причт заспорит, он прибавит гривенник, потом еще пятак, а пятак все-таки не додаст». Поэтому, некоторые священники «в каждом доме садятся на лавку и, не снимая облачения, ждут пока отдадут все деньги сполна, а также и весь остальной доход: хлеб, яйца, лепешки». Что касается оброшников, то главное их несчастье состоит в слишком большой отзывчивости на деревенское хлебосольство и угощение: выпивая стаканчики в каждом доме, они к вечеру теряют всякий смысл и еле волочат ноги.