Жан-Поль Тюийе - Цивилизация Этрусков Страница 19

В интересующий нас период в Греции произошло событие чрезвычайной важности, которое должно было затронуть этрусское военное дело: речь идет о рождении гоплитской тактики — сражении в фаланге, где каждый воин в строю защищал круглым щитом своего соседа слева. Тактика эта заменила индивидуальный поединок — способ ведения войны, описанный еще Гомером. В Этрурии этот способ ведения боя также быстро распространился. Кроме того, некоторые античные источники (Диодор Сицилийский) свидетельствуют, что именно этруски передали римлянам эту гоплитскую тактику. Археологические открытия подтверждают, что гоплитское вооружение было известно в Этрурии в VI в. до н. э. В этом отношении особенно показательно погребение воина из Вульчи: среди бронзовых предметов были найдены орнаментированный шлем, поножи и большой парадный щит диаметром 1 метр (настоящие щиты изготавливались из дерева и были обиты бронзой), а также железный меч и четыре наконечника копий. Впоследствии железное вооружение совершенствовалось, но и бронзовое оружие не исчезло, например, типичны этрусские шлемы V в. до н. э., в археологической литературе называемые Негау (по месту первой находки). Недавно в Агде был найден такой шлем, но интересно отметить, что в 1905 г. двадцать пять шлемов Негау были обнаружены в кладовой недалеко от городских стен Ветулонии; на всех них была одна и та же надпись с родовым именем «haspnas».

Туристы, посещающие основные этрусские центры Тосканы, Умбрии и Лация, несомненно, поймут, насколько ярок был архаический период в Этрурии, поскольку наиболее крупные этрусские произведения искусства относятся именно к этой эпохе. Это относится к городам Цере, Тарквинии, Клузий и к таким жанрам искусства, как архитектура, живопись и скульптура. Стоит остановиться на нескольких примерах, которые позволят нам уловить некоторые стороны, изменения в этрусском обществе.

Архитектура

Без всяких сомнений, именно в Черветери, в некрополе Бандитачча, мы видим ярчайшие примеры этрусского строительства VI в. до н. э. Несмотря на то что раскопки в Марцаботто и Аквароссе дали нам сведения о поселениях и общественных зданиях, архитектура погребений остается нашим основным источником, помогающим понять архитектуру городов. Эти погребения сохранились, несомненно, благодаря тому, что были выкопаны в вулканическом туфе Южной Этрурии. Огромные тумулусы Цере существуют с VII в. до н. э., но около 600 г. до н. э. господство крупных семей не прекратилось, в тех же самых тумулусах выкапывали другие могилы, но их дромос находился не в северо-западной части кургана. Она была предназначена для более поздних захоронений — мы увидим далее, что это направление не было случайным, — поскольку это направление соответствовало части неба, принадлежащей демоническим божествам.

Кстати, это позволяет нам заявить еще об одной черте, великолепно иллюстрирующей могущество и богатство Этрурии в этот период: тысячи греческих, в первую очередь коринфских, а затем — аттических сосудов привозились в крупные города, а также в менее значимые центры и даже в сельскую местность. Было отмечено, что привозные товары предназначались не только для городской элиты, но также для средних слоев. Эти аттические сосуды были обнаружены, конечно же, в некрополях — в Цере, к примеру, большинство погребений содержат греческие сосуды, а также в поселениях, например, в Мантуе, что свидетельствует о том, что эта посуда использовалась и в повседневной жизни. Не только в южной, но и в остальных частях Этрурии были распространены аттические сосуды: в Клузии была найдена знаменитая «ваза Франсуа» работы гончара Эрготима и вазописца Клития, датируемая 570 гг. до н. э. Конечно, самый богатый город в этом отношении — Вульчи, где была найдена почти половина аттических чернофигурных и краснофигурных ваз Этрурии. Рассказ о раскопках, проведенных в XIX в. Люсьеном Бонапартом, царем Канино, и его супругой, потрясает, поскольку в течение нескольких дней в некрополях Вульчи было обнаружено огромное количество великолепной греческой керамики. Это позволяет нам понять, почему такие сосуды долгое время назывались «этрусскими вазами». Афинские гончары и вазописцы пытались угодить желаниям своих этрусских заказчиков, создавая для них сосуды особых форм, например никосфеновские амфоры (повторяющие формы буккеро), или же уделяя особое внимание определенным художественным мотивам, бытовавшим только в Этрурии.

Таким образом, греческие торговцы с большим вниманием относились к этрусским заказчикам и рынку в целом. В доказательство этрусской динамичности отметим, что эти привозные товары моментально копировались на месте, мастерские этрусско-коринфской керамики, существовавшей до 540-х гг. до н. э., а также этрусской чернофигурной и краснофигурной керамики успешно функционировали во многих этрусских городах. Хоть мы и не обнаружили ни одной подписи этрусского гончара или вазописца, в Этрурии существовали настоящие мастера: археологи обнаружили многочисленные чернофигурные сосуды, происходящие из мастерской в Вульчи, работавшей в конце VI в. до н. э., принадлежавшей мастеру из Микали. Последний был современником крупного гончара из Вейцев, потомка Вульки — единственного этрусского мастера, имя которого нам известно. Вулька делал скульптуры для храма Аполлона в Вейях и акротерии в храме Портоначчо — шедевры ионийско-этрусского искусства, как иногда называют архаические творения, и был удостоен прозвища «мастер Аполлона».

В Черветери в Гробнице Ваз наше внимание привлекает не только инвентарь этого погребения, но и его планировка, поскольку она встречается весьма часто и становится стандартной во многих районах. После дромоса, по бокам которого располагались две небольшие камеры, предназначенные для прислуги и других подчиненных, а может быть, для дальних родственников, мы входим в большую прямоугольную комнату, похожую на большой вестибюль или атриум. Она расположена перпендикулярно направлению коридора и, в свою очередь, переходит в три другие камеры в самой глубине погребения. Три входные двери в эти камеры окаймлены карнизами, а между ними высечены маленькие окна, которые делают гробницу еще более похожей на обыкновенный дом. Еще одно совпадение — потолок центральной комнаты, атриума, кажется, имитирует деревянную конструкцию, по крайней мере, своей центральной перекладиной. Естественно, усопшие покоились на погребальном ложе, форма которого зависела от пола покойника: женские ложа были более «изощренными», во главе их имелся небольшой треугольный фронтон, а в мужских ложах имитировались изголовья.

Количество таких лож, расположенных вдоль стен, в разных погребениях было различным. В гробнице Щитов и Кресел, которая получила название благодаря оружию и мебели, высеченной из туфа, их было двадцать восемь. Такое убранство зависело от богатства и власти семьи, захороненной в каждой гробнице. Но структура погребения — трехкомнатная планировка — не изменяется, ее можно встретить и в гробнице Капителей, чуть более старшей, нежели гробница Греческих Ваз (около 570 г. до н. э.). Эта гробница, единственная в своем небольшом тумулусе, обязана своим именем двум колоннам, увенчанным эолийскими капителями, которые «поддерживали» потолок атриума. На этом основании мы можем сделать вывод о новом типе планировки, впервые обнаруженном в этом некрополе Черветери: речь идет о плане, свойственном скорее жилой архитектуре, нежели храмовой. В ходе раскопок шведских исследователей в Аквароссе, близ Витербе, было обнаружено множество домов, — зданий, состоящих из одной комнаты или вестибюля, выходящего на три маленьких зала. Иногда эти здания на входе были снабжены портиком. Что же касается тосканского храма, о котором мы еще поговорим далее, то его прототип находится именно здесь: «атриум» с двумя колоннами гробницы Капителей похож на пронаос этрусско-италийского храма, если заменить стену перед входом в гробницу на колоннаду. Затем, во второй линии, между угловыми пилястрами располагаются две колонны. Сами погребальные комнаты в храме были заменены тремя целлами, наподобие священной триады, как в капитолийском храме Юпитера в Риме.

Расписные гробницы в Тарквиниях

Мы еще вернемся к некрополю Бандитачча, а теперь хотелось бы уделить внимание погребальной живописи Тарквиниев, уникальному явлению античного мира этого периода. Великая греческая живопись, о существовании и расцвете которой писал Плиний Старший, к настоящему времени полностью исчезла: только росписи на сосудах несут в себе отголоски ее величия. Лишь потому, что этрускам пришла в голову замечательная идея расписывать стены подземных гробниц, эти фрески смогли сохраниться вплоть до их открытия. Сохранение этих росписей представляет собой огромную проблему. Некоторые из них были извлечены из погребений, отреставрированы и восстановлены в музее Тарквиниев, на другие можно взглянуть, посетив некрополь Монтероцци в Тарквиниях. Это не единственный город, где имеются такие фрески. Они были обнаружены в Клузии, Вейях, Цере и Орвието, но из двух сотен погребений с такой росписью три четверти находятся в Тарквиниях. Говоря о хронологии развития, отметим, что расписные погребения встречаются уже в VII в. до н. э. сначала в Вейях, в гробнице Уток, датируемой 670 гг. до н. э., а также в гробнице Кампана 620 г. до н. э., где мы видим весьма развитые изобразительные мотивы (охота, фантастические животные). Затем мы отмечаем их в Цере, в гробнице Львов, и в Тарквиниях, в гробнице Львиц.