Мартин Ланн - Код да Винчи расшифрован Страница 19

Дэн Браун вполне обоснованно подчеркивает в «Коде да Винчи» важность символа пентаграммы. В 1970-е годы Генри Линкольн обнаружил, что пять горных пиков, окружающих Ренн-ле-Шато, образуют почти безупречно правильную с точки зрения геометрии пентаграмму. Другие достопримечательности, такие как церкви и старинные особняки, расположенные по всей долине, в которой находится деревня, образуют множество пентаграмм и гексаграмм. Они сделаны в соответствии с размерами «мегалитического двора». Эти измерения использовались в доисторические времена, когда были воздвигнуты такие мегалитические сооружения, как Стоунхендж. Подобная геометрическая точность возникла явно не случайно. Исследования Линкольна, занимавшегося этими загадками, нашли отражение в двух его книгах — «Священное место» и «Ключ к божественному образцу», а также в документальных видеофильмах «Загадка: расследование тайн Ренн-ле-Шато вместе с Генри Линкольном» и «Путеводитель Генри Линкольна по Ренн-ле-Шато и долине Од» производства компании «Иллюминейтид уорд». В другой его книге, «Тайный остров тамплиеров», написанной в соавторстве с Эрлингом Хагансеном, рассказывается о подобных геометрических моделях, найденных на датском острове Борнхольм.

В интервью журналу «Месть Дагоберта» на вопрос о том, что он думает по поводу таких геометрических моделей, Генри Линкольн ответил, что в какой-то момент древней истории кто-то обратил внимание на пятиугольную форму, образуемую горными пиками, и решил считать ее священной. После этого наши далекие предки стали возводить вокруг нее сооружения, придавая им геометрическую точность. Далее Линкольн сказал следующее:

«Способность создавать сооружения с высокой степенью геометрической точности отнюдь не является чем-то запредельным для человеческого разума. Для этого стоит, например, посмотреть на гору Силбери — творение рук человека, или на египетские пирамиды. Вполне возможно, что реальные горные пики, которые образуют идеальный пятиугольник, могли быть облагорожены, хотя думаю, что уже в первоначальном своем естественном состоянии горы производили впечатление искусственно созданных. Однако все было именно так. Затем вокруг этих природных образований люди начали создавать геометрическую планировку. Возможно, тысячелетие спустя мы наконец пришли к тому более позднему периоду XII века, когда подобные геометрические фигуры появились на Балтике. Это было естественное продолжение того, что началось в Ренн-ле-Шато, а теперь перенеслось и на Борнхольм».

Фигура, образованная горными вершинами, окружающими Ренн-ле-Шато, представляет собой безупречной формы пентаграмму. Точно по такой же орбите проходит Венера раз в четыре года. Венера тесно связана с образом Магдалины, в честь которой возведена церковь в Ренн-ле-Шато.

В том же самом интервью Линкольн отказывает Приорату Сиона в роли надежного источника информации, доходя до дезавуирования обоснованности и полноценности тех сведений, что изложены им в книгах «Святая кровь, Священный Грааль» и «Мессианское наследие»: «Я ничего не знаю о Приорате Сиона. Все это чистой воды слухи и домыслы. Мы не знаем, существовал ли он в той форме, о которой говорил мсье Плантар, или нет. Мы располагаем лишь его голословными заявлениями… Я не знаю точно, что же стоит за Приоратом Сиона».

Линкольн утверждает, что единственное, что есть достоверного и надежного во всем этом деле, — географическая геометрия местности, окружающей Ренн-ле-Шато. Его подтолкнула к такому убеждению геометрия, зашифрованная в манускриптах, опекунами которых был Приорат Сиона.

Достаточно трудно обойти вниманием гипотезу о том, что существует связь между династией царя Давида и Меровингами. Свидетельств этой связи в истории слишком много, чтобы ее игнорировать. Приорат Сиона уверяет, что является тем самым звеном, связующим вместе эти факты. Более того, если судить по собственной литературе Приората, его тайны берут начало даже не в эпохе Иисуса Христа, а там, куда мы не догадывались заглянуть, — в эпохе, предшествовавшей Всемирному потопу. Именно к такому же выводу пришли и другие авторитетные исследователи загадки Ренн-ле-Шато.

Нельзя исключать и такой возможности, что Бейджент, Ли и Линкольн выступили в роли рупора Приората Сиона, когда писали свои книги «Святая кровь, Священный Грааль» и «Мессианское наследие». Сейчас, когда отношения между сторонами обострились, этот самый рупор внезапно изменил отношение к заказчику.

Как бы то ни было на самом деле, но Генри Линкольн дал еще одно интервью, после чего туман, окружающий эту загадку, сгустился еще больше. В передаче телеканала Эй-би-си «Прайм-тайм понедельника» Линкольн рассказал ведущей Элизабет Варгас нечто совершенно противоположное. Приведем расшифровку стенограммы его выступления.

Варгас: Так, значит, меровингская королева зачала от морского существа, рыбы, которая, по вашему мнению, символизирует Иисуса Христа. Следовательно, Меровинги могли быть потомками династии Иисуса.

Линкольн: М-м-м…

Варгас: …и эта династия представляла собой угрозу для церковных ортодоксов…

Линкольн: М-м-м…

Варгас: …и поэтому Приорат Сиона был создан для защиты наследников этой династии, династии Меровингов.

Линкольн: Замечательно. Очень хорошо. Вы все прекрасно поняли.

Совершенно очевидно, что таинственную суть Ренн-ле-Шато не может игнорировать даже такой закоренелый скептик, как Линкольн.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Константин Великий

СОВРЕМЕННЫЕ ХРИСТИАНЕ СЧИТАЮТ ИМПЕРАТОРА КОНСТАНТИНА ВЕЛИКОГО СВЯЗУЮЩИМ ЗВЕНОМ МЕЖДУ ЗЛОВЕЩИМ ЯЗЫЧЕСТВОМ И ЕРЕТИЧЕСКИМ ПРОШЛЫМ И ПРОСВЕЩЕННОЙ ЦИВИЛИЗОВАННОЙ ХРИСТИАНСКОЙ ЭРОЙ. ОБЩЕПРИНЯТАЯ ИСТОРИЯ ПОЛНА НЕВЕРНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ. ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО НЕ ВЫЗЫВАЕТ СОМНЕНИЙ, — ЭТО ТО, ЧТО КОНСТАНТИН ВЕЛИКИЙ, ПОДОБНО СВОЕМУ ОТЦУ, ХОРОШО ОТНОСИЛСЯ К ХРИСТИАНАМ.

Средневековая фреска, изображающая императора Константина во время церемонии дарения в римской церкви Санти-Кватро Коронати

Помимо того, что Константин первым принес христианство в Рим, он также был и первосвященником государственной религии — культа Сол Инвиктус (Непобедимое Солнце), который, как пишет в «Коде да Винчи» Дэн Браун, состоял в обожествлении солнца. В то время в Риме существовал еще один популярный культ — культ Митры. Он также предусматривал бессмертие души, Судный день и воскрешение из мертвых. И Сол Инвиктус, и культ Митры подобно христианству признавали лишь одного бога. Культ Сол Инвиктус возник в Сирии и проник на земли Рима за сто лет до эпохи Константина. Константин Великий увидел прекрасную возможность соединить все три религии и добиться политического и религиозного единства, которое было жизненно необходимо для укрепления его власти. К счастью, и культ Митры, и Сол Инвиктус, и христианство были во многом очень схожи.

Константин жил в то время, когда политический успех во многом зависел от прилюдных проявлений набожности. Так что помимо несомненной симпатии к христианам император, благосклонно относясь к последователям Иисуса, руководствовался и прагматическими мотивами. Число христиан в Риме неуклонно росло, и Константин видел в них надежную опору для борьбы с посягательствами на трон со стороны своего соперника и одновременно родственника Максенция. Когда Константин в 312 году одержал над ним победу в битве у Мульвиева моста возле Рима, проблема была окончательно решена. Как утверждал церковный писатель IV века епископ Евсевий Кесарийский, незадолго до битвы Константина посетило видение. Он увидел огненный крест и слова «Сим победиши!». После этого он якобы приказал начертать на щитах своих воинов греческую монограмму «Хи-Ро» (инициалы Иисуса Христа). Это видение было признано вещим — символом победы христианства над язычеством. Константин стал императором Западной римской империи, а Лициний — Восточной.

Первым делом Константин потребовал принести ему гвозди, которыми был прибит к кресту Иисус, и один из них повелел прикрепить к императорской короне. Вскоре после победы над Максенцием он Миланским эдиктом 313 года закрепил равенство христианства с другими религиями. Затем Константин отвоевал у Лициния принадлежавшие тому земли и окончательно разгромил его. Столицей, значительно расширившей пределы империи, он избрал Византий, который в 330 году переименовал в Константинополь (ныне Стамбул). В 313 году Константин даровал епископу Рима Латеранский дворец, в котором был построен новый собор — базилика Константина — ныне Базилика Сан-Джованни-ин-Латерано, — где папа Сильвестр I крестил его самого.

С этого момента и далее христианство получило официальный статус. Вопреки сложившимся традициям Константин сделал папой своего приближенного Сильвестра, чем положил начало практике назначения императорами пап. Тем самым было покончено и с преследованиями христиан. Теперь они могли жить, ни от кого не скрываясь и свободно исповедуя свое вероучение. Однако многим показалось, что такая роскошная жизнь идет вразрез с учением Христа и даже унижает вечных страдальцев, а церковь христианская свернула с пути истинного. Некоторые христиане посчитали, что их принесли в жертву политическим амбициям Константина. Как будто специально для того, чтобы подтвердить их сомнения, император закрепил свой сакральный статус, официально объявив, что его крестным отцом является христианский Бог. Соединив христианство, культы Сол Инвиктус и Митры, а также некоторые элементы религий Сирии и Персии, Константин действительно создал универсальную («католическую») религию — своего рода гибрид.