Путешествия Элиаса Лённрота. Путевые заметки, дневники, письма 1828-1842 гг. - Элиас Лённрот Страница 2

четырехстопный хорей, раз­деленный цезурой, не рифмованный, но с богатой аллитерацией — созвучием первых слогов внутри стиха, которое в переводах почти невозможно передать. Размер не является строго выдержанным, что делает стих гибким и свободным. Деление на строфы отсутствует, но важным стилистическим приемом является параллелизм, или повтор, что требует исключительного богатства синонимов, которые народный поэтический язык черпает из разных диалектов и даже из других языков. Калевальский стих объединяет разные жанры: эпические и лирические песни, свадебные, трудовые и колыбельные песни, заго­воры и заклинания, отчасти пословицы и загадки. Древние эпические песни карел и финнов обнаруживают родство и по содержанию, они повествуют о деяниях одних и тех же эпических героев.

Создание письменного эпоса на основе народной поэзии стало как бы социальным заказом эпохи. Осуществить это выпало Элиасу Лённроту, именно он пошел по пути, указанному Топелиусом, и на­шел сокровищницу эпической поэзии в Карелии.

В 1827 году Лённрот сдал экзамен на кандидата философии, а весной следующего года отправился в свое первое путешествие с целью собирания произведений устно-поэтического творчества. Эту экспедицию он живо описал в очерке «Путник», которым открывается данная книга. Отправившись из родного местечка Самматти, он про­шел преимущественно пешком всю южную Финляндию и дошел до Приладожья. Побывав в Сортавале и на Валааме, он повернул на север. Здесь, в западной Карелии, которую еще называют финлянд­ской в отличие от русской, Лённроту удалось записать эпические и лирические песни, а также заклинания. В деревне Хумуваара, при­ход Кесялахти, он встретил замечательного рунопевца Юхана Кайнулайнена, о котором подробно и тепло написал в своем путевом очер­ке. Не переходя границу, он осенью вернулся другим путем обратно. Собранный материал Лённрот опубликовал в сборнике «Кантеле», первый выпуск которого вышел в следующем году (всего было четыре выпуска, содержащих 90 рун старинной метрики и 20 новых песен). Как показали позднейшие исследования, уже в «Кантеле» Лённрот обращался с текстами народных песен более свободно, чем, напри­мер, Топелиус, который не подвергал руны литературной обработке. Лённрот же правил язык, стремясь сделать его понятным всем, соеди­нял лучшие стихи из разных вариантов, добиваясь художественной завершенности. Его целью было с помощью народной поэзии способ­ствовать формированию литературного языка и зарождению литера­туры.

После большого пожара в Турку в 1827 году, уничтожившего го­род почти полностью, университет был переведен в Хельсинки. Осенью 1828 года Лённрот начал в университете изучать медицину. В 1832 го­ду он защитил диссертацию на тему о магических способах враче­вания у финнов и получил степень доктора медицины.

В 1831 году было создано Финское литературное общество, сыграв­шее важную роль в собирании и издании народной поэзии, а также в становлении новой литературы. Лённрот был центральной фигурой

Общества: первый его секретарь, в 1854 — 1863 годах он возглавлял Общество, а затем оставался его почетным председателем до конца жизни. Среди первых публикаций ФЛО, поднявших его авторитет как на родине, так и за ее пределами, были «Калевала» и «Кантелетар» — результаты неустанного труда Лённрота.

Во второе путешествие собиратель отправился весной 1831 года, с намерением побывать в Беломорской Карелии, но поездка была пре­рвана из-за необходимости срочно вернуться для борьбы со вспых­нувшей эпидемией холеры. Лишь во время третьего путешествия в 1832 году Лённроту удалось достичь старой государственной гра­ницы и побывать в нескольких приграничных деревнях. В Аконлахти он нашел превосходного рунопевца Соаву Трохкимайнена (Савву Никутьева), руны которого, по утверждению исследователя «Калевалы» и «Кантелетар» Вяйнё Кауконена, явились безусловной предпосылкой для создания «Калевалы».

В 1833 году Лённрот был назначен окружным врачом уезда Кая­ни, который граничил с Вокнаволокской волостью, куда собиратель давно стремился. Несмотря на то, что должность врача в такой ред­конаселенной местности, какой была северо-восточная Финляндия, не была особо обременительной, так как крестьяне редко обращались к медицинской помощи из-за отсутствия сносных дорог и благодаря вековым народным способам лечения, сочетать работу врача и соби­рателя фольклора было нелегко. Правда, медицинское управление ча­сто предоставляло Лённроту освобождение от служебных обязанно­стей, чтобы дать ему возможность совершать длительные поездки за песнями, но его постоянно мучила совесть, что из-за увлечения фило­логией, которая и была его настоящим призванием, он часто вынуж­ден пренебрегать своим прямым долгом. Однако филология не могла прокормить Лённрота, должность же окружного врача обеспечивала его материально и давала возможность заниматься любимым делом на благо всего народа.

Четвертая экспедиция 1833 года в карельские рунопевческие де­ревни имела решающее значение для рождения «Калевалы». В Бой­нице Лённрот записывал руны от замечательного певца Онтрея Малийена, в репертуаре которого были все основные сюжеты, составляющие ядро «Калевалы». В этой же деревне собиратель встретился с извест­ным в округе певцом и заклинателем Воассила Киелевяйненом. Это был глубокий старец и рун уже почти не помнил. Но он рассказал о героях эпоса много нового для Лённрота, расположив подвиги Вяйнямёйнена в определенной последовательности. Вернувшись из поезд­ки, Лённрот начал готовить эпическую поэму о Вяйнямёйнене, компо­зицию которой построил по наметкам Киелевяйнена. До этого он уже подготовил рукописи «Лемминкяйнен» и «Свадебные песни», намере­ваясь опубликовать их отдельно. Но в результате встреч с рунопевцами у Лённрота родилась мысль о возможности более широкого соединения сюжетов в единый эпос. К началу 1834 года он подготовил рукопись под названием «Собрание рун о Вяйнямёйнене», куда вклю­чил и ранее подготовленные циклы, и отправил ее в ФЛО для напе­чатания. Тем не менее в апреле этого же года он отправился в свою пятую экспедицию с целью сбора дополнительного материала, чтобы составить «собрание, которое соответствовало бы половине Гомера», как он писал в письме другу, врачу Каяндеру.

Пятая поездка была короткой, но одной из самых значительных. Лённрот дошел до Ухты (ныне поселок Калевала), где усердно за­писывал руны и песни. На обратном пути он завернул в Латваярви, где жил известный рунопевец Архиппа, о котором собиратель уже раньше слыхал. Встреча Лённрота с самым выдающимся из всех из­вестных рунопевцев Архиппой Перттуненом произошла 25 апреля 1834 года. Старый карел произвел на собирателя сильное впечатление своими превосходными песнями и рассказом о рунопевческом искус­стве своего отца, от которого он перенял лучшие руны. За два с лиш­ним дня Лённрот записал от него более 4000 стихов: около 20 эпи­ческих сюжетов, в том числе цикл о Сампо; 13 заклинаний большого объема, среди них прекрасные стихи о рождении железа и рождении огня; несколько лирических песен. Конечно, Лённрот не успел исчер­пать репертуар Архиппы. Если бы ему не надо было спешить из-за распутицы, он, без сомнения, записал бы больше. Сюжеты рун, кото­рые спел Архиппа, сами по себе не были новыми, ранее неизвестны­ми. Новым было характерное для этого рунопевца соединение сюже­тов и отдельных