Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II Страница 22

Барселона, ещё в 1705 году объявившая о своей поддержке эрцгерцога Карла в его борьбе за испанский престол, сдалась армии Бурбонов 11 сентября 1714 года после долгой осады. Многие лидеры каталонских сепаратистов были репрессированы, старинные вольности – фуэрос – сожжены рукой палача. День капитуляции Барселоны сегодня отмечается как Национальный день Каталонии. После этого поражения союзники окончательно утратили позиции в Испании.

Военные действия между Францией и Австрией продолжались до конца года, вплоть до подписания Раштаттского и Баденского соглашений. Война за Испанское наследство была окончена, хотя Испания до 1720 года формально находилась в состоянии войны с Австрией.

По Утрехтскому мирному договору Филипп был признан королём Филиппом V Испанским, однако он отказался от права наследования французского престола, тем самым разорвав союз королевских родов Франции и Испании. Филипп сохранил за Испанией её заокеанские владения, однако Испанские Нидерланды, Неаполь, Милан, Президи и Сардиния отошли к Австрии; Австрия также получила Мантую после пресечения там в 1708 году профранцузской Гонзага-Неверской династии; Сицилия, Монферрат и западная часть герцогства Миланского были присоединены к Савойе, Верхний Гелдерн – к Пруссии; Гибралтар и остров Минорка – к Великобритании. Британцы также добились права монопольной торговли рабами в испанских колониях в Америке («асьенто»).

Заботясь о политической организации своей империи Филипп, применив централизующий подход Бурбонов во Франции, издал декреты, положившие конец политической автономии королевств Арагона, поддержавших в войне эрцгерцога Карла. С другой стороны, Наварра и баскские провинции, поддержавшие короля, не утратили своей автономии и сохранили свои институты власти и законы.

Серьёзных изменений границ Франции в Европе не произошло. Хотя французы и не утратили накопленных ими земель, их экспансия в центральную Европу была остановлена. Франция прекратила поддерживать претендентов на английский трон из династии Стюартов и признала Анну законной королевой. Также французы отказались от некоторых территорий в Северной Америке, признав господство Англии над Землёй Руперта, Ньюфаундлендом, Акадией и своей частью острова Сент-Китс. Голландия получила несколько фортов в Испанских Нидерландах и право аннексировать часть испанского Гелдерланда.

С подписанием Утрехтского мирного договора французская гегемония в Европе, характеризовавшая Grand Siècle, подошла к концу. За исключением реваншистской войны Филиппа V за обладание южноитальянскими землями (1718—1720 годы), Франция и Испания, которыми правили теперь монархи из династии Бурбонов, оставались в последующие годы союзниками («семейный пакт Бурбонов»). Испания, потерявшая территории в Италии и Нидерландах, лишилась большей части своей силы, став второстепенной державой в вопросах континентальной политики. Австрия стала доминирующей силой в Италии и резко усилила свои позиции в Европе.

Вергилий оговаривается при этом: – «Если ты услышишь другую быль о моей родине, знай, что это ложь». Думаю, что в те времена были и другие версии истории не только этого города, но и других, о чём, как бы невзначай, проговаривается он.

E io: «Maestro, i tuoi ragionamentimi son sì certi e prendon sì mia fede,che li altri mi sarien carboni spenti. [102]

Ma dimmi, de la gente che procede,se tu ne vedi alcun degno di nota;ché solo a ciò la mia mente rifiede». [105]

Allor mi disse: «Quel che da la gotaporge la barba in su le spalle brune,fu – quando Grecia fu di maschi vòta, [108]

sì ch'a pena rimaser per le cune —augure, e diede «l punto con Calcantain Aulide a tagliar la prima fune. [111]

Euripilo ebbe nome, e così «l cantal'alta mia tragedìa in alcun loco:ben lo sai tu che la sai tutta quanta. [114]

И я: «Учитель, повестью твоейЯ убежден и верю нерушимо.Мне хладный уголь – речь других людей. [102]

Но молви мне: среди идущих мимоЕсть кто-нибудь, кто взор бы твой привлек?Во мне лишь этим сердце одержимо». [105]

И он: «Вот тот, чья борода от щекВниз по спине легла на смуглом теле, —В те дни, когда у греков ты бы мог [108]

Найти мужчину только в колыбелиБыл вещуном; в Авлиде сечь канатОн и Калхант совместно повелели. [111]

То Эврипил; и про него звучатСтихи моей трагедии высокой.Тебе ль не знать? Ты помнишь всю подряд. [114]

Данте, уверяя Вергилия, что только его повести он, безусловно, верит, просит его рассказать и о прочих, вывернутых наизнанку персонажах. Вергилий указывает на Еврипила, оговариваясь, что тот известен поэту из «Энеиды».

Когда греки ополчились против Трои, оставив дома одних лишь младенцев, Эврипил (Эн., II, 114) и Калхант состояли жрецами при войске. В городе Авлиде, где собран был греческий флот, они указали день, благоприятный для отплытия к троянским берегам. Когда у греков ты бы мог найти мужчину только в колыбели – все мужчины, могущие носить оружие, были под стенами Трои, начиная с 12-летнего возраста.

Quell'altro che ne» fianchi è così poco,Michele Scotto fu, che veramentede le magiche frode seppe «l gioco. [117]

А следующий, этот худобокой,Звался Микеле Скотто и большимВ волшебных плутнях почитался докой. [117]

Худобокий Микеле Скотто, большой дока в волшебных (magiche – магических = великих) плутнях. О ком ведёт речь Вергилий? Это маг (папа) Антонио Микеле Гислиери (Святой папа Пий V, 1566– 1572 годы понтификата). Он отличался худобой, что было редкостью среди понтификов [Рис. А. XX. 1].

Из академической статьи:

Пий V (Антонио Микеле Гислиери, 17 января 1504 года-1 мая 1572 года) – понтифик с 17 января 1566 года по 1 мая 1572 года.

Будучи избран папой, Гислиери оставался суровым человеком, аскетом, требующим от себя и от других соблюдения многих запретов. Говорили, что он хотел весь Рим превратить в один большой монастырь. Инквизиция безоговорочно приводила в исполнение соборные постановления, изгоняя епископов-карьеристов, бродячих монахов и неповоротливых приходских священников. Пий V никогда не смягчал приговоров церковных судов, разрешал пытки и тяжкие наказания.

Покровительствовал только одному непоту, но навязал ему аскетический образ жизни. Труднее было папе проводить реформу в других странах. Религиозные войны не способствовали реализации контрреформационной политики папы.

Наибольшим успехом Пия V было создание Священной антитурецкой лиги, армада которой, состоящая из союзных венецианских и испанских кораблей, разбила при Лепанто флот султана Селима (7 октября 1571 года). Вскоре после этой победы папа умер. Он был канонизирован Климентом XI в 1712 году. Мощи Пия V хранятся в патриаршей базилике Санта-Мария-Маджоре в Риме.

В 1567 году Пий V провозгласил Фому Аквинского доктором церкви. В 1570 году вышло в свет первое издание всех трудов этого теолога (17 томов).

Vedi Guido Bonatti; vedi Asdente,ch'avere inteso al cuoio e a lo spagoora vorrebbe, ma tardi si pente. [120]

А вот Бонатти; вот Азденте с ним;Жалеет он о коже и о шиле,Да опоздал с раскаяньем своим. [120]

Глядя на список пап и антипап, бросается в глаза следующий за Святым Пием V понтифик – Гвидо Бонатти – Уго Бонкомпаньи (папа Григорий XIII, 1572– 1585 годы понтификата), автор «Григорианской реформы» календаря. Подробнее о нём пока не говорю.

Следующий – Азденте, который жалеет о коже и о шиле – признаки того, что он был сапожником.

Под этим именем поэт объединил двух Российских «Полудержавных властелинов» : Александра Даниловича Меншикова (А. Д. = Аз Денте), который, по свидетельству писателя Алексея Константиновича Толстого торговал пирожками, и Эрнеста Иоганна Бирона, который, по свидетельству первой русской писательницы– княгини Натальи Борисовны Долгорукой (Шереметьевой) был сапожником. Меншиков умер в ссылке, в Берёзове; Бирон также угодил в ссылку при Елизавете Петровне.

Беда, коль пироги начнёт печи сапожникА сапоги тачать пирожник

Сказал по этому поводу великий баснописец И. А. Крылов в басне: «Щука и кот». А вот что писала о Бироне княгиня Долгорукая в «Своеручных записках», которой почему-то историки отказываются верить.

«Как скоро вступила в самодержавство (Анна Иоанновна), так и стала искоренять нашу фамилию. Не так бы она злобна была на нас, да фаворит её (Бирон), который был неотлучно при ней, он старался наш род истребить, чтобы его на свете не было, по той злобе: когда её выбирали на престол, то между прочими пунктами написано было, чтобы этого фаворита, который при ней был камергером, в наше государство не ввозить, потому что она жила в своём владении, хотя и наша принцесса, да была выдана замуж, овдовевши жила в своём владении, а оставить его в своём доме, чтобы он у нас ни в каких делах не был, к чему она и подписалась (подписав «Кондиции»); однако злодейство многих недоброжелателей своему отечеству все пункты переменило, и дали ей во всём волю и всенародное желание уничтожили и его к ней по прежнему допустили. Как он усилился, побрав себе знатные чины, первое возымел дело с нами и искал, какими бы мерами нас истребить из числа живущих. Так публично говорил: да, я той фамилии не оставлю. Что он не напрасно говорил, но и в дело произвёл. Как он уже взошёл на великую степень, он не мог уже на нас спокойными глазами глядеть, он нас боялся и стыдился: он знал нашу фамилию, за сколько лет рождение князья имели, своё владение, скольким коронам служили все предки.