Сборник статей - Культура и мир Страница 29

Чрезвычайно важно констатировать, что разработка глобальной экологической этики столкнулась с серьезными затруднениями. Онтологическими основаниями глобальной экологической этики выступают различные концептуальные модели, определяющие глубоко отличные этико-экологические дискурсы. Речь идет о различных моделях экологической онтологии, формирующих во многом оппозиционные пространства этической рефлексии. Один из основных вариантов глобальной экологической этики (экоэтики) можно охарактеризовать как биоцентристский. Биоцентристская экоэтика связана с утверждением взгляда на экосистемы как суверенные этические формации. Биоцентристская экоэтика констатирует, что нравственные обязательства равны по отношению ко всем элементам природного мира. С данной позиции отвергается онтологически мотивированная иерархия ценностей. Все части природы видятся ценными в равной степени. Принципы биоцентристской экоэтики связаны с идиллической, аркадской традицией восприятия природы в эру модерна, наиболее ярко выраженной в пантеистических интенциях романтизма, воспринимающего человека как часть божественно-натуралистической данности и опирающегося на традиции античного пантеизма. В качестве онтологической основы биоцентристская экоэтика базируется на романтическо-спинозистской натурфилософии и связанной с ней редукционистской трактовкой человеческого существования, провозглашающей, что соотносить все ценности с человеком концептуально несостоятельно, что целостность форм природной жизни в состоянии привести к осознанию норм деятельности, т. е. нормы деятельности возможно вывести из органической целостности. Критикуя разрушительный характер антропогенных воздействий, представители биоцентристской экоэтики определяют критерий нравственного действия через благо, целостность и устойчивость всей экосистемы. Благополучие экосистемы и есть высшая ценность. Биоцентристская экоэтика не хочет считаться с различением ценности и факта, выводя должное из сущего. Принцип биосферного равенства биоцентристской экоэтики, утверждающий радикальный отказ от антропоцентризма и подчиняющий жизнь человека гармонии экосистемы, открывает путь тоталитаризму, манипулированию людьми с античеловеческих позиций биоцентричности, биосферного благополучия организмически истолкованных экосистем. При опоре на биоцентристскую экоэтику возможно обоснование принципа стационарного состояния, невозможности экспоненциального роста населения и промышленности, развитие утопических моделей антитехнологического общества. Пантеистическая онтологическая модель, выбранная в качестве концептуального базиса экоэтики, превращает человека в пленника природной идолократии, провоцирует тотальную критику технологического общества, освобождение витальных импульсов личности, ценностный релятивизм, тоталитаризм. Философское обоснование биоцентристской экоэтики прочно соединено с ценностным релятивизмом, растворением ценностей в природе. Именно поэтому биоцентристская экоэтика стала звеном посткультурной программы постмодерна, провозгласившей смерть субъекта и этический релятивизм. Важно отметить, что биоцентритская экоэтика посредством релятивизма равно открывает путь как действию, направленному на защиту окружающей среды, так и гедонизму, а также эксплуатации экологии со стороны потребительских интересов финансовых элит. В силу отмеченных тенденций выбор данной теоретической модели в качестве ценностной основы экологической модернизации видится крайне проблематичным.

В качестве альтернативы биоцентристскому подходу в экологии выступает антропоцентристская экоэтика, имеющая ярко выраженные христианские истоки. С позиции антропоцентристской экоэтики именно забота о человеке есть оправдание заботы о природе. От природы зависит эстетическое удовольствие человека, преодоление стрессов мира урбанизации, биологическое и экономическое благополучие. Поскольку воздействие технологий имеет кумулятивный характер, то обеспечение для будущих поколений возмещения последствий истощения природных ресурсов есть моральный долг. В данном контексте разрушение биосферы есть путь к саморазрушению человека. Антропоцентристская экоэтика не есть этика насилия над природой. С позиций антропоцентристской экоэтики единство в многообразии как целостность взаимодействующих уникальных субстанций связано с осознанием, что каждая субстанция ценна сама по себе. Однако все живое обладает ценностью не в равной степени, что обусловлено различием в сложности опыта живых существ.

Антропоцентристская экоэтика имеет христианские истоки, связанные с христианским пониманием человеческой миссии попечительского управления природой. Ее можно определить как этику христианского гуманизма и персонализма. В данном случае антропоцентризм не есть мания господства над природой посредством инструментальной рациональности. Иными словами, антропоцентристская экоэтика, связанная с христианской пасторальностью (взглядом на человека как на пастуха природы), не должна быть отождествлена с модерно-имперской традицией господства над природой во имя страстно-эгоистических целей. Верно, что эпоха модерна сформировалась во многом под влиянием христианских ценностей. Христианский мир домодерной эпохи воплотился в модерне посредством теории творческого разумного субъекта. Свободный персональный субъект, творчески преобразовывающий себя и космос, был неизвестен языческому миру. Однако в модерне была сильна и языческо-человекобожеская тенденция, тенденция забвения трансцендентного, эгоистическая прометеанская иллюзия человеческого всемогущества. Именно этот вектор развития модерна и повинен в инспирировании экологической катастрофы. Второй образ модерна связан с эгоистическим самообожествлением человека, забвением трансцендентных ценностей, развитием эгоистической инструментальной рациональности и повинен в инспирировании экологического кризиса.

Антропоцентристская экоэтика связана с контекстуалистской интерпретацией технологии. Создание, развитие и использование технологии зависит от социального контекста. Технологию нельзя осмыслять вне человеческого контекста. Ценности «встроены» в саму технологию. В сущности, контекстуалистское понимание технологии связано с интерпретацией технологии как продолжения человеческого бытия. Контекстуалистское понимание технологии избавляет как от мессианского взгляда на технологию, рассматривающего технологию как источник освобождения человеческого духа, так и от демонизации технологии, противопоставления технологии и человеческой природы.

В целом, антропоцентристская экоэтика ориентирована на качественный и избирательный экономический рост (рост, учитывающий дефицит ресурсов), переориентацию технологии на восстановление экологического равновесия, переориентацию рыночной экономики на реализацию экологических ценностей, технологическое преодоление негативных последствий технологии (создание промышленных экосистем), устойчиво развивающееся технологическое общество.

Антропоцентристская экоэтика может быть органически развита посредством философского наследия отечественных мыслителей, представляющих традицию либерального консерватизма. Во-первых, речь идет о философии хозяйства С. Булгакова. Булгаковская интерпретация человечества как целостного субъекта, который через экономическую деятельность создает собственную историю как историю универсального тела, чрезвычайно важна для истолкования экологической этики. Русский мыслитель рассматривал человеческое бытие как микрокосм и видел природный мир в качестве продолжения человеческой телесности. В его интерпретации человечество посредством экономической деятельности созидает собственную телесность, потому что потенциальное тело для человека – весь мир. Разумно преобразовывая природу хозяйственной деятельностью, человечество творит свое универсальное тело, отражая посредством данной деятельности Божественный образ бытия. Человек – образ и подобие Бога. Освобождающее творческое действие триединого Бога в природе может быть рассмотрено как образец для подражания. Соборное творчество трех Божественных Лиц может быть рассмотрено как модель для экоэтики, обосновывающая творческое солидарное соучастие человечества в жизни природы. Творческое действие сообщности трех Лиц по отношению к природе может быть истолковано как модель отношения человека и природы. Божественное творчество может быть воспринято как призыв для творчески-освобождающего вмешательства человечества в природные системы. Тринитарная тео-онтология в качестве онтологической парадигмы исключает отношения между человеком и окружающей природой по модели насилия. Человек призван стать творческой зрелой личностью, ориентируясь на творческое действие сообщности Лиц Бога. Речь идет об углублении антропоцентристской модели экоэтики, глубинном антропоцентризме, онтологически мотивированном гуманизме. Разрушение природы означает при булгаковском подходе саморазрушение человека, его самоубийство, планомерное уничтожение собственной телесности, отражающее духовный распад личности.