Михаил Стеблин-Каменский - Мир саги Страница 29

Время действия "саг об исландцах" имеет общее с так называемыми "эпическими эпохами" (т.е. эпохами, к которым приурочивается действие в эпической поэзии). Оно тоже строго локализовано в реальном, историческом времени: "веком саг", как известно, обычно считается период примерно с 930 по 1030 г. Но "век саг" тем существенно отличается от "эпических эпох", что он не изолирован, не занимает какого-то островного положения, связан как с последующей эпохой, так и с предшествующей - с эпохой "саг о древних временах". Связь эта заключается, с одной стороны, в обильных генеалогиях, которые выходят за пределы "века саг" и вверх, и вниз, а с другой - в наличии произведений, которые совмещают в себе особенности двух соседних разновидностей саг - "саг об исландцах" и "саг о древних временах" или "саг об исландцах" и саг о позднейшей эпохе. Правда, известную изолированность "века саг" можно усмотреть в том, что есть разрыв почти в сто лет между эпохой, о которой рассказывается в "сагах об исландцах" - она кончается около 1030 г., - и эпохой, о которой рассказывается в сагах о событиях, более близких ко времени написания, - она начинается не раньше 1100 г. или немного позднее. Возможно, что этот разрыв по случаен и свидетельствует о том, что существовала известная тенденция к превращению "века саг" в своего рода "эпическую эпоху".

Для реального исторического времени характерна однонаправленность, необратимость. Напротив, для фиктивного времени однонаправленность необязательна, и его фиктивность всего очевиднее в тех случаях, когда однонаправленность нарушается, т.е. когда рассказ возвращается назад или забегает вперед, а потом возвращается назад. "Рассказанное время" как бы разрезается на куски, и они потом расставляются в произвольном порядке в соответствии с определенными художественными целями. В "сагах об исландцах" никакая транспозиция времени никогда не имеет места. Это, конечно, объясняется тем, что время в них осознавалось как реальное, историческое время. Напротив, параллельный рассказ о происходящем в двух разных местах, если он не нарушает однонаправленности времени, возможен в "сагах об исландцах" и в некоторых из них широко используется в целях драматического эффекта. Не нарушают однонаправленности времени и предсказания, предвестия т.п.: они элементы настоящего.

Для современного сознания характерен разрыв между "объективным" временем - тем бесконечным континуумом времени, который существует в природе независимо от событий, в нем происходящих, и его восприятия в сознании отдельного человека, - и "субъективным", "психологическим", или "внутренним", временем - тем временем, которое дано в опыте отдельного человека, ориентировано в своем течении по отношению к его сознанию, может осознаваться как протекающее медленно, незаметно, быстро, стремительно и т. д. и кажется конечным, т.е. движущимся к своему концу, смерти отдельного человека. Всякий современный человек сознает, с одной стороны, то, что Ньютон назвал "абсолютным, верным и математическим временем", которое, по его словам, "в силу своей природы течет ровно и безотносительно к чему-либо внешнему". Но, с другой стороны, современному человеку свойственно также, говоря словами одного английского поэта эпохи Возрождения, все время чувствовать за своей спиной стремительное приближение настигающей его "крылатой колесницы времени". Отсутствие разрыва между условным и реальным временем - важная особенность психологии "саг об исландцах". Но она менее бросается в глаза, чем отсутствие разрыва между "объективным" и "субъективным" временем.

Субъективное восприятие времени никогда не проявляется в "сагах об исландцах" ни в точке зрения автора, ни в том, что приписывается автором ее персонажам. Впрочем, в этих произведениях такое восприятие времени, конечно, и не могло бы проявиться ни в точке зрения автора, так как она вообще отсутствует, ни в том, что приписывается персонажам саги, так как их переживания никогда не анализируются и не описываются. Зачаточное проявление субъективного восприятия времени можно было бы усмотреть разве что в выражении langt юykki mйr "скучно мне" (букв, "длинно кажется мне") в последней висе Эгиля Скаллагримссона. [Виса эта переведена А.И. Корсуном так: "Еле ползет Время. Я стар И одинок. Не защитит Конунг меня. Пятки мои Как две вдовы: Холодно им". А С.В. Петровым так: "Сколь же постыло Старцу время. Мне от конунга Нет заступы. Обе пяты Объяты хладом, Спят, что вдовы Долгой ночью". В оригинале игра слов: ekkjur значит и "пятки" и "вдовы".] Но стихи Эгиля - это не "сага об исландцах".

Ошибочно было бы заключить, однако, что, раз в "сагах об исландцах" нет "субъективного" времени, то, значит, оно в них всегда "объективное", т.е. такое, с каким оперирует наша современная наука. Дело в том, что представление о времени как равномерном и непрерывном потоке, совершенно независимом от того, что в нем происходит, тоже отсутствует в сагах. Такое представление развивалось постепенно и, вероятно, в первую очередь благодаря распространению счета времени посредством единиц, которые не были в то же время и явлениями природы. Представления о времени должны быть разными, с одной стороны, у человека, который привык смотреть на часовые стрелки и считать время такими абстрактными единицами, как часы, минуты и секунды, и, с другой стороны, у человека, который, как исландцы в древности, часов не знал и считал время только такими единицами, как ночь, день, зима, лето и т. д., т.е. единицами, которые в то же время и явления природы. Время было менее абстрагировано от происходящих в нем явлений природы или других событий.

В современных изданиях отдельных "саг об исландцах" принято в предисловиях анализировать "хронологию саги" и сводить в хронологическую таблицу даты, установленные посредством такого анализа (например: рождение Гуннлауга - 984 г., переезд Гуннлауга в Борг - 999 г., поездка Гуннлауга в Норвегию - 1002 г. и т. д.). Кое-что в таких таблицах, конечно, просто догадка или допущение. Но такие таблицы все же удается составлять, так как в "сагах об исландцах" встречаются не только очень многочисленные датировки типа "однажды утром", "однажды вечером", "па утро", "на следующий день", "через некоторое время", "весной", "той же осенью", "через несколько зим" и т.п., т.е. датировки, отражающие, так сказать, вечный аспект времени, но иногда и датировки типа "в то лето, когда Эйрик Рыжий поехал в Гренландию", "в то время, когда Харальд конунг Прекрасноволосый завоевал власть в Норвегии", "за четырнадцать зим до принятия христианства" и т.п. Но, конечно, в "сагах об исландцах" никогда не встречаются датировки типа "в 984 году", "в начале десятого века" и т.п. Наложение абстрактной хронологической сетки на события абсолютно чуждо "сагам об исландцах". Таким образом, научный анализ, т.е. в данном случае составление хронологической таблицы событий, как это часто бывает, не только не помогает нам понять психологию анализируемого произведения, но, наоборот, затемняет ее. В сущности, накладывать хронологическую сетку на события в "саге об исландцах" - это все равно, что, иллюстрируя такую сагу, изображать ее героя сидящим в капроновой куртке на молнии за рулем гоночной машины.

Дело в том, что в "сагах об исландцах" время - неравномерный и непрерывный поток. Оно образует единство с событиями, неразрывно с ними связано, осознается только постольку, поскольку они происходят, существует только в них. Это очевидно из того, что в "сагах об исландцах" рассказывается вообще только о событиях, и даже не о всяких событиях, а исключительно о событиях, связанных с той или иной распрей, и никогда не описывается ни природа, ни быт, ни переживания персонажей, ни вообще ничего, что существовало независимо от событий. Не бывает в "сагах об исландцах" и сцен, с которых начинается действие. Такие вводные сцены обычны в романах. Но такие сцены подразумевают статическое описание, сделанное в определенный момент действия, и поэтому в сагах они невозможны. Характерно, что внешность действующих в саге лиц нередко впервые описывается перед важным событием в их жизни - сражением, поединком и т.п. Внешность человека оказывается как бы частью события. Характерно также, что если в саге оказывается изображенной одежда и т.п., то это, как правило, не то, что типично, а, наоборот, то, что отклоняется от обычного, т.е. представляет собой своего рода событие.

Если никаких событий не происходит, то в саге об этом иногда сообщается в трафаретных выражениях типа "некоторое время было спокойно", "год было спокойно", "две зимы было спокойно, так что нечего рассказать", "ничего не было, о чем можно рассказать, во время их пребывания там" и т.п., но чаще вообще ничего не говорится: время как бы перестает существовать и снова возникает только со следующим событием. Так, например, в "Саге о Ньяле", после того как Ньяль берет к себе на воспитание Хёскульда, время перестает существовать и снова возникает в следующем абзаце той же главы XCIV, когда Хёскульд уже оказывается взрослым и происходят события, в которых он играет важную роль.