Питер Акройд - Венеция. Прекрасный город Страница 3

Островные приходы отделялись один от другого болотом или водой, но для связи между ними были установлены водные пути.

Уже существовал образец жилища, постепенно становящегося все более определенным и разработанным.

Очередное вторжение способствовало объединению. В 810 году Пипин, сын Карла Великого, привел войска в лагуну, чтобы заявить на нее права Империи франков. Он попытался штурмовать усадьбу дожа на Маламокко. Дож бежал на острова Ривоальто за защитой. Говорят, что Пипин пустился в погоню, но его флот завяз в болотах, ему помешала убывающая с отливом вода; что он соорудил плоты из бревен, а венецианские моряки их разрушили; что одна местная старушка направила их через опасные мели с древним венецианским наказом: sempre diritto (прямо, никуда не сворачивая). Здесь безошибочно просматривается намек на армию фараона, которую поглотило Красное море, аналогия, на которой в будущем сосредоточат внимание венецианские художники. Каковы бы ни были истинные обстоятельства поражения, Пипин был вынужден отказаться от своей миссии.

Таким образом, место, куда бежал дож – Венеция, – доказало, что оно безопасно. Укрытое среди болот, оно было неприкосновенно. С моря его защищали острова, а от материка отделяла вода.

После этого вторжения франков местопребыванием дожа стала Венеция. Она сделалась центром лагуны. Город начал свою большую карьеру.

Он процветал в уединении. В договоре 814 года было достигнуто согласие относительно того, что Венеция останется провинцией под управлением Византии, но что она будет также платить ежегодную дань королю франков, чей трон в то время находился в Италии. Это может показаться двойными обязательствами, но на деле договор освободил Венецию от безраздельного господства чужаков. Теперь она находилась между франками и византийцами, между Западом и Востоком, между католичеством и православием; срединное положение Венеции позволяло ей следовать изменчивым курсом, иногда склоняясь в одну сторону, иногда – в другую. Это также провоцировало множество разногласий среди правящих семейств лагуны, зависимых от разных партий на материке и в Восточной империи и преданных им.

Тем не менее положение Венеции эффективно обеспечивало ее независимость. Одна из статей договора 814 года разрешала венецианским купеческим судам свободно заходить в порты Италии и покидать их. Иными словами – венецианцы могли торговать. Могли перемещаться между Востоком и Западом. Венеция стала по преимуществу городом купцов.

Она быстро росла. Множество обитателей лагуны вскоре переселились на островки вокруг Ривоальто. К концу IX века существовало около тридцати островных приходов, ближе к 1000 году их стало более пятидесяти; результат пожара в 976 году, когда сгорели и пострадали триста домов, свидетельствует о том, что место было густо заселено. Церковные приходы, сгруппированные вокруг Ривоальто, теперь были соединены мостами или каналами. Крепостные валы были воздвигнуты, болота осушены, сточные канавы проложены, топи распаханы, земли удобрены. Несколько главных улиц, уцелевших до сих пор, были распланированы, тротуары замощены. Были сооружены пристани, одни из них были общественными, а другие – частными. Возведенные дамбы мешали речным наносам попадать в лагуну. Было налажено паромное сообщение. Венеция превратилась в поселившееся на иле и воде характерное для города скопление людей, напряженное и мощное. Город возник в результате огромного индивидуального и общинного усилия, вызванного необходимостью и практичностью. Там всегда присутствовала цель общинного существования: желание возделать или удобрить почву, отвоевать воду, объединить и защитить общественную землю.

Венеция в IX и X веках была средневековым городом, в котором свиньи бродили по улицам, а пастбища и сады чередовались с домами и церквами. Здесь были районы с названиями На Болоте, или В Зарослях, или В Водорослях. Горожане ездили верхом по главной улице, Merceria (потом она станет торговой улицей), привязывали лошадей к большим старым деревьям, которые росли там, где теперь площадь Сан-Марко (или просто piazza – площадь). Плоские деревянные мосты без ступенек соединяли острова. По берегам каналов росли деревья. На окружающих островах раскинулись луга, где паслись стада крупного рогатого скота и овец; там были виноградники и фруктовые сады, пруды и маленькие озера. На центральных островах, которые постепенно соединяли, были дворики и calli (узкие улочки), определившие неповторимую схему Венеции. Перед каменными домами и даже перед более бедными – деревянными с камышовыми крышами, были небольшие участки земли, которые впоследствии превратились в идущие вдоль каналов, fоndamenta (своего рода тротуары и набережные) зрелого города.

К концу первой четверти IX века пространство вокруг того, что сейчас представляет собой площадь Святого Марка, сложилось. Там стоял Дворец дожей с большой герцогской церковью, посвященной византийскому Святому Теодору. Самые влиятельные семьи тоже строили себе здесь дома, чтобы быть ближе к средоточию власти. В результате расчистили поля, уступившие место piazza, большой пруд с рыбой засыпали – образовалась piazzetta, небольшая площадь перед Дворцом дожей. Эта дуополия сакральной и светской власти держалась здесь более тысячи лет.

Вплоть до XIII века город не назывался Венецией. Этот регион лагуны был известен как Венето или Venetia. Латинское название Венеции всегда было Venetiae, таким образом, отмечено ее начало как объединение островов или городов. Существует девятнадцать различных названий, от Venegia до Venexia, что подтверждает множественную идентичность города. Название Венеция, Venice, можно интерпретировать также как слово-гибрид, в котором содержатся Venus и ice (лед).

У Венеции нет единственного или определенного начала. Города итальянского материка были основаны в доисторическую эпоху, их территория очерчивалась их кладбищами и была защищена стеной. Они росли естественным образом из традиционного центра к разрастающимся окраинам. Почитание города связано с почитанием места и почитанием умерших, преданных там земле. Самые ранние города первобытны по происхождению. У Венеции с самого начала не было периметра. Не было очертания. Она слилась в одно целое из сотни различных пунктов. Венеция в буквальном смысле не имеет корней. У нее действительно текучее основание. Она ненадежно расположена в мире. Вот почему она всегда вызывала тревогу, как у сегодняшней группы британских архитекторов «Венеция в опасности».

Венеция стремилась определить себя. Пыталась найти свои начала. Чувствовала себя обязанной открыть скрытое или обнаружить отсутствующее начало. Макиавелли писал, что «начала религий, республик или королевств должны обладать некоей добродетелью, благодаря которой они заслуживают свою начальную репутацию и начальное развитие». Эта проблема стояла перед венецианцами.

В этом смысле они не обладали добродетелью. Поэтому придумывали истории о происхождении, в каждой из которых был в какой-то мере явлен Божий промысел – к примеру, якобы исторический факт, что венецианцы были христианскими беглецами, спасавшимися от вторжения язычников. На полу собора Санта-Мария делла Салюте вырезана надпись: Unde origo inde salus (Откуда  (Венеция) произошла, оттуда пришло спасение). Так создавались изящные и сложные легенды о возникновении города. Их не следует отвергать. Легенды представляют собой самую раннюю форму поэзии. Венеция – город легенд, в частности, религиозных потому что она всегда была городом чудес.

Жители Альтино колебались, куда бежать от язычников, пока не услышали голос с небес, провозглашающий: «Поднимитесь на башню и взгляните на звезды». Взобравшись на башню, они увидели, что отражение звезд в воде показывает дорогу к островам лагуны. В другом варианте этой истории жителям довелось видеть, как все птицы этих мест, держа птенцов в клювах, летят к островам. Голос из светлого облака, взывающий к беглецам, плывущим на кораблях, был слышен в начале этой главы. Восемь самых ранних церквей Венеции были возведены по Божественному повелению. Святому Магнусу в видении было велено построить церковь там, где он увидит стадо овец, этим местом оказалось Кастелло. Дева Мария появлялась в сияющем облаке, возвещая возведение церкви Санта-Мария Формоза. Большая стая птиц выбрала место для церкви Сан-Рафаэль. Красное облако парило там, где затем была построена церковь Сан-Сальваторе у моста Риальто. Существовали и другие, более мирские легенды относительно того, что предками венецианцев были римляне или даже троянцы, но к ним тоже можно относиться скептически. Эти легенды, как и сама Венеция, не имеют оснований.

Город был построен на воде по небесному повелению. Само по себе чудо – строить на море. И Венеция стала городом чудес. Это было предназначенное, ниспосланное Провидением место. В венецианских хрониках возникает великий, сияющий образ города. Венеция стала частью истории человеческого спасения. Ее Божественное происхождение подтверждается ее совершенной архитектурой, видимой миру тысячу лет, и даже ее торговым превосходством. На полотнах венецианских художников Бог-Отец и Святой Дух распоряжаются на площади Святого Марка. На мосту Риальто вырезаны фигуры архангела Гавриила и Девы Марии в момент Благовещения. Венеция идеализирована, невзирая на любые исторические факты или бесславные эпизоды.