Нина Эптон - Любовь и испанцы Страница 3

Тут можно читать бесплатно Нина Эптон - Любовь и испанцы. Жанр: Научные и научно-популярные книги / Культурология, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Нина Эптон - Любовь и испанцы читать онлайн бесплатно

Нина Эптон - Любовь и испанцы - читать книгу онлайн бесплатно, автор Нина Эптон

Те же вопросы, если заменить имя Мухаммеда именем Иисуса Христа, а Коран — Библией, по-прежнему актуальны для Испании. «Слишком многие люди уверены, что Вселенная была создана на благо монашек-урсулинок...{20} Любовь запретна»,— писал Хосе Ортега-и-Гассет{21} в своем предисловии к испанскому переводу Ожерелья голубки, сделанному в 1952 году Э. Гарсией Гомесом.

Большинство возлюбленных, о которых пишет Ибн Хазм, были рабынями. Это неудивительно — ведь рабынь тщательно отбирали за красоту и ум, и они были более доступны, чем дамы из гарема. Многие влюбленные хозяева женились на своих рабынях, но в некоторых случаях коварные девушки оставляли их в дураках. Ибн Хазм упоминает об «ужасном случае», произошедшем с имамом Кордовской мечети, который так страстно влюбился в одну из своих молодых рабынь, что предложил освободить ее и жениться на ней. Но поскольку он носил длинную бороду, девушка насмешливо заявила: «Я считаю, что твоя борода слишком длинна; укороти ее — и ты получишь то, чего так возжелал». Имам тут же схватил ножницы и отрезал бороду, а затем позвал свидетелей, чтобы те поставили свои подписи под бумагами, в которых он разрешал отпустить рабыню на свободу. После того как те заверили бумаги, имам сделал девушке официальное предложение. Но она ответила отказом. Среди свидетелей был и брат имама, который воскликнул: «В таком случае я предложу ей выйти замуж за меня!» Так он и сделал; девушка приняла предложение, и тот немедленно на ней женился. А Саид смирился с этим ужасным оскорблением. Все же он был человеком набожным и ученым.

Абдуррахман V жаловался одной непостоянной женщине, нарушившей клятву верности: «Ах, как томительны стали ночи с тех пор, как ты меня оставила! О грациозная газель, нарушительница обетов, неверная, ужели забыла ты часы, что провели мы вместе на ложе из лепестков роз, когда звезды над нами сверкали, подобно жемчугу на синем небосводе?»{22}

Великий Альмансор{23} повел себя благородно, когда узнал, что девушка, в которую он был влюблен, предпочла ему визиря Абуль-Могиру Ибн Хазма. Во время пирушки в садах Захиры рабыня имела дерзость объявить о своей любви к визирю в слегка завуалированных намеках в песне: «Увы, мои родные, я люблю юношу, который избегает моей любви, несмотря на то что находится рядом. Ах, как я хотела бы броситься в его объятья и прижать его к сердцу!» Визирь ответил ей также в стихах: «Увы, как могу я приблизиться к красоте, которую окружают мечи и копья? Ах, если бы я почувствовал сердцем, что ты действительно любишь меня, с какой радостью рискнул бы я жизнью, чтобы овладеть тобою! Никакая опасность не страшна человеку благородной души, когда он примет решение достичь своей цели». Альмансор в порыве ревности вскочил, выхватил меч и заставил рабыню рассказать ему всю правду. Признавшись в том, что любит визиря, девушка робко заключила: «Я в твоей власти, о повелитель, но ты благороден и любишь прощать вину, в коей человек сам сознался». Визирь же заявил с чисто восточным фатализмом: «Каждый человек — раб собственной судьбы; никто не волен избрать себе судьбу и должен ей подчиниться; неотвратимый рок предопределил мне любовь к женщине, которую я не вправе любить». Тронутый их взаимной любовью, Альмансор смягчился и отдал визирю девушку.

В 903 году Ибн Хадджадж из Севильи привез из Багдада воспитанную и весьма откровенную певицу-рабыню по имени Камара, страстную феминистку, чье мнение об испанских арабах было не слишком-то высоким. «Самая позорная вещь на свете — невежество,— восклицала она,— и если невежество служит для женщины пропуском в рай, то я предпочла бы, чтобы Создатель отправил меня в ад!»

Этих дам отличала не только откровенность — иной раз и грубость. Баллада, державшая салон и имевшая любовные связи с несколькими поэтами, в том числе с Ибн Зайдуном{24}, с одной стороны, поощряла создание высокоинтеллектуальных произведений, но с другой — давала conge[4] своим возлюбленным поэтам, когда от них уставала, в стихах, весьма неподобающих даме.

В Кордове рабыня-поэтесса Румайкийя, вышедшая замуж за принца Мутамида, впервые в жизни увидела снег. Но снегопад быстро прекратился, и дама была так горько разочарована, что муж ее засадил склоны гор под Кордовой миндальными деревьями, чтобы цветы их, распускающиеся вскоре после зимних морозов, создали для нее иллюзию снега.{25}

Трогательную историю о полном подчинении желаниям любимой поведал нам Ибн Хазм. Один его знакомый влюбленный провел много бессонных ночей в мечтах о предмете своей страсти: «В конце концов он овладел своей возлюбленной. Она не отказала ему, но вскоре влюбленный понял, что ей не нравится его ухаживание. Поэтому он оставил девушку и ушел прочь — не из страха или скромности, а просто для того, чтобы доставить ей удовольствие. Он не мог решиться сделать что-либо, что пришлось бы не по вкусу любимой. И лишь один Бог знает, какое пламя бушевало в его груди!»

Муки разлуки вдохновляли поэтов и приводили к смерти влюбленных. Ибн Хазм рассказывает об одном таком случае, а затем описывает свои собственные страдания по молодой рабыне по имени Нума, в которую он был страстно влюблен в юности. «Нельзя было и мечтать ни о ком более желанном. Она была совершенством — физически и духовно. Мы понимали друг друга. Мне досталась ее девственность, и мы нежно любили друг друга. Судьба отняла ее у меня... Когда она умерла, мне не было и двадцати, а она была еще моложе. Семь месяцев после ее смерти я не снимал своих одежд, и слезы не переставали литься из глаз моих, которые обычно увлажняются не так легко. Клянусь, что я до сих пор безутешен. Если бы такой выкуп был возможен, я отдал бы за нее все свое состояние. Я пожертвовал бы любой частью своего тела. Я никогда не чувствовал себя по-настоящему счастливым с момента ее смерти и ни на миг не забывал о ней. Меня никогда не удовлетворяла близость других женщин. Моя любовь к ней затмила все мои предыдущие любовные связи и превратила все последующие в святотатство».

Среди нечастых у Ибн Хазма рассказов о супружеской любви есть и история страсти невестки поэта Атики и его брата Абу Бакра, умершего в возрасте двадцати двух лет. Он никогда не знал других женщин — и она никогда не знала других мужчин, и единственным желанием ее было воссоединиться с ним в смерти. «То, чего она так хотела, вскоре случилось — да будет милосерден к ней Аллах!»

Будучи суровым мусульманином из пуританской секты ваххабитов{26}, Ибн Хазм заканчивает свою книгу напоминанием читателю о наказании, назначенном Пророком нечестивцам, и повторяет слова, сказанные ему Абу Саидом в великой мечети Кордовы: «Берегись! Подумай о том, что я тебе скажу: Аллах указал нам путь, по которому должны следовать женщины. В наказание для девственницы, предающейся блуду с непорочным мужчиной, он назначил бичевание и годичное изгнание. Для утратившей девственность женщины, что прелюбодействует с мужчиной, уже потерявшим невинность,— сто ударов бича и побивание камнями». Мужчин и женщин, повинных в супружеской измене, забивали камнями до смерти.

В любви, заключает Ибн Хазм, «похвальнее всего постоянство и воздержание от греха». Он с уважением пишет о молодом жителе Кордовы, который отправился в гости к другу. Последнего не было дома, и его красивая молодая жена начала откровенно заигрывать с гостем. Молодой человек ощутил соблазн, но вспомнил о Всемогущем Аллахе. Сунув палец в огонь лампы, он воскликнул: «О душа моя, стерпи эти муки, ибо что они в сравнении с пламенем ада!» Эти молодые сарацинские дамы, похоже, вели себя столь же непосредственно, как и кельтские и англосаксонские женщины. К другому приятелю Ибн Хазма стала приставать некая бесстыжая красотка, но тот ответил: «Нет! В благодарность за дар Аллаха, подарившего мне возможность соединения с тобой, о моя желаннейшая, я вынужден отвергнуть твою любовь, дабы соблюсти Его заповеди». Клянусь, что такое целомудренное поведение редко встретишь даже в старинных летописях. Что же в таком случае можно сказать о нынешних временах, когда добро уступило место злу?

Влюбленные, если верить рассказам поэтов, следовали одному из двух возможных путей: пути страсти, представленному описаниями оргий — с вином, женщинами и поэзией, «когда соски юных рабынь пронзали наши груди, подобно острым копьям», или добровольного целомудрия — это понятие было позаимствовано у арабского племени Удри через Багдад и Дамаск.

Стихи о любовных пирах не очень оригинальны. Их существуют сотни, и написаны они в стиле Бен Аммара, визиря Му-тамида Севильского{27}, который в 1086 году писал: «Как много ночей провел я в наслаждениях в прохладе садов Сильвеса{28}, средь женщин с пышными бедрами, округлыми, как барханы, и узкими талиями! Эти блондинки и брюнетки пронзали мое сердце, как сверкающие мечи и темные копья. Сколь много восхитительных ночей провел я у реки с девою, формы браслета которой повторяли изгибы течения! Я проводил время, упиваясь вином ее взглядов, лона и губ...»{29}

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.