Линдон Ларуш - О СУЩНОСТИ СТРАТЕГИЧЕСКОГО МЕТОДА Страница 3

Итак, у нынешней системы в наличии два пути к самоуничтожению, которое неизбежно, если не вмешается третья альтернатива. Рационально лишь единственное осуществимое решение: оно состоит в реорганизации нынешней системы через банкротство самостоятельными, но скоординированными решениями правительств наций-государств, что позволит практически одновременно создать новую систему, основанную прежде всего на принципах модели, которая действовала в 1945-58 г. в период послевоенной Бреттонвудской системы.

Мы должны стремиться к скорейшему внедрению этой модели старого Бреттонвудса времен плана Маршалла по той причине, что в момент, требующий внезапного принятия политических решений, необходимо иметь перед собой ясный прецедент. Революционный характер действия должен ограничиваться самим действием, не обременяясь дополнительными мерами, для которых не найти столь же очевидного прецедента. После того, как мы учредим новую систему, основанную прежде всего на лучших чертах протекционистской модели периода 1945-58 гг., мы сможем дополнить ее при необходимости дальнейшими инновациями, но не быстрее, чем это позволит осмысленное принятие решений в условиях относительно меньшей неотложности.

Следует признать, что среди ведущих стран мира Соединенные Штаты, в тенденциях формирования текущей политики на уровне правительства и основных средств обработки общественного мнения, являются слабым звеном, в силу болезненной приверженности США нынешним англо-американским методам, и это представляет наибольшую непосредственную опасность для глобальной цивилизации. Однако несмотря на то, что многие влиятельные круги ведущих стран согласны с тем, что нынешнее состояние американских (и английских) стратегических институтов поистине плачевно, каждая из ведущих стран, как свидетельствуют все более распространяющиеся настроения в мыслящих кругах Западной Европы, задается вопросом: может ли мир как единое целое пережить надвигающийся кризис, если самозваная военная сверхдержава, США, не начнет выполнять более целесообразную, более осмысленную роль в международных отношениях, чем та роль, которую она взялась играть с конца 1989 года? Да, саморазрушительная политика имеет преимущественно британское авторство, как видно из худших образцов луддитского безумия в правительстве Блэра («Третий путь»), однако то обстоятельство, что такая политика принята на вооружение Соединенными Штатами, представляет наиболее существенную проблему, стоящую перед человечеством в целом.

В этом аспекте из моего исключительного успеха в практике долгосрочного прогнозирования за последние сорок лет можно извлечь существенный урок.

В мировой экономической ситуации, которую я только что описал, очень мало осталось за пределами моих предвидений 1958-73 годов; я излагал эти прогнозы в разных письменных формах, в лекциях, которые я тогда читал, и в дальнейшем обновлял их. Изучив прогнозы, которые содержались в моих лекциях в различных университетах и прочих аудиториях в интервале 1966-73 гг., можно обнаружить, что все ключевые события, происшедшие в мире с 1986 года, изложены там с относительно большой точностью.

В течение последних четырех десятилетий мне много раз с грустью приходилось наблюдать, как разрушали себя неразумные компании и национальные экономики, причем вполне предсказуемо и многократно. В самых простых случаях разорение было результатом приверженности краткосрочным соображениям, в то время как среднесрочные результаты этой политики были разрушительны. В других, более серьезных случаях, когда кризис охватывал правительства и крупные частные предприятия, преувеличенное внимание к ожидаемому среднесрочному результату ослепляло политических деятелей и они не видели разрушительных последствий своих решений на долговременный период, скажем, на интервал жизни одного поколения. Большинство бедствий, поразивших национальные экономики в течение последних десятилетий, были проявлением именно того типа разрушительных тенденций, о которых я предупреждал все более широкую аудиторию специалистов и государственных деятелей.

Этот пример результатов моего метода прогнозирования дает основания для соответствующих исследований особенностей успешного подхода к долговременному экономическому прогнозированию, о чем я только что рассказал на примере возможной степени точности, с которой научные прогнозы отличаются от более популярного и иллюзорного способа гадания на картах или на колебаниях хрустального шарика, обычно выдаваемого за статистическое прогнозирование.

То есть, если мы рассмотрим последовательность событий, происшедших с середины 60-х годов до нынешней угрозы мировой финансовой катастрофы, и сопоставим их с тем, что я предсказывал, то так мы получим как бы «замедленную съемку» представления о том, как предвиденные, и следовательно, предвидимые результаты критически значимого выбора, который был и не был сделан, формируют долговременное развитие прогнозируемых последствий вероятных тенденций в процессе принятия политико-экономических решений на уровне правительств ведущих государств и других институтов власти.

Только что изложенные соображения иллюстрируют природу и надлежащую роль долговременного прогнозирования. Таким образом, нам осталось рассмотреть одну проблему, еще более важную: как мы можем предвидеть и какими действиями сможем оказать влияние на культурные парадигмы, которые, в свою очередь, определят способ ответа народов и других субъектов, формирующих политику, на шок такого рода глобального финансового и политико-экономического кризиса, который стремительно приближается?

Первый урок долговременного прогнозирования состоит в том, что неспособность прогнозирующего субъекта воздействовать на круги, принимающие решения, не обязательно является результатом некоего присущего ему недостатка доказательности или ораторских способностей. Следует признать тот простой факт, что на протяжении истории большинства культур и народов — как и сейчас, даже в респектабельных вашингтонских кругах, — люди не хотели слышать голос правды, если им казалось, что эта правда шла вразрез с предубеждениями, воспринятыми на уровне сознания в качестве аксиоматического авторитета.

И только когда шоковый характер событий заставляет людей сомневаться в их привычном образе мысли, народам открывается нелицеприятная правда об их собственных глубоко укоренившихся представлениях. В истории существует время и место, где и когда народы жаждут услышать правду; чаще всего, действительно точным прогнозам не по своей вине приходится увядать на неплодородной почве общественного мнения. Качественные долговременные прогнозы похожи на стойкие семена, которые выживают в неблагоприятных условиях и прорастают в благоприятной обстановке; существенным качеством прогнозиста является способность признать это обстоятельство и действовать в соответствии с ним.

Ныне пришло время всходов семян. В этом суть проблемы, которую я ставлю перед вами сегодня.

В первые месяцы 2000 года еженедельник EIR опубликовал четыре мои работы, которые имеют особое и непосредственное отношение к упомянутому здесь предмету культурных парадигм. Вместе с тем, что я сейчас добавлю к этому, эти четыре статьи представляют мои взгляды как единственного в настоящее время соперника вице-президента Альберта Гора в демократической номинации. Предназначение этих четырех тем, как и всего настоящего доклада, состоит в том, чтобы изложить перспективу тех самых безотлагательных политических решений, которые могли бы вывести мир из того катастрофического глобального стратегического кризиса, который грозит всем регионам и странам.

Первая работа из этой серии опубликована в выпуске за 28 января. Она состоит из трех частей. Первая часть — изложение моего телевизионного обращения от 14 января о предмете «Очевидного предназначения [Manifest Destiny] Американской республики». Второй фрагмент представляет собой (в кратком изложении Нэнси Спаннаус) наиболее значимый прецедент моей формулировки внешней политики — речь Госсекретаря США Джона Квинси Адамса 1823 года. Третий фрагмент представляет еще один прецедент предложенной мною политики. Его автором является Джеймс Блэйн, Госсекретарь США в 1881 и позже в 1889-92 гг.

Второй публикацией была моя статья на тему «Наступающая смерть системного анализа», где излагаются новые, революционные стандарты ведения расчетов, требуемые для управления всеобщей экономической и монетарной реорганизацией и восстановлением экономики в сегодняшнем мире. Эта статья, написанная 2 марта, опубликована в выпуске от 31 марта.

Третья публикация того же времени озаглавлена «Когда Андропов сыграл Гамлета». В ней представлены действия генеральных секретарей ЦК КПСС Юрия Андропова и Михаила Горбачева как в классической трагедии в традиции Эсхила, Шекспира и Фридриха Шиллера. Гамлетовская ошибка Андропова, начиная с 24 марта 1983 года, состояла в решающем повороте в стратегическом мышлении, который по существу обусловил разложение советской системы до состояния 1989-91 гг. и последующий коллапс. Эта работа адресована аналогичной и потенциально даже более опустошительной глобальной трагедии, которая не должна сегодня повториться в американо-российских отношениях. Данная работа опубликована в номере за 21 апреля. (Русский перевод статьи — в Бюллетене № 10 –Прим. ред.)