Теория медиа. Отечественный дискурс - Елена Леонидовна Вартанова Страница 30

Цифровизация процессов сбора, создания, распространения и хранения медиасодержания, структурные и операционные изменения бизнес-процессов в редакциях и медиабизнесе в целом, технологическая конвергенция профессий медиасреды, приводящая к сущностным их преобразованиям, наконец, цифровые изменения журналистики — все эти актуальные тенденции вызывают пристальное внимание не только медиаисследователей, но и собственников и менеджеров медиаиндустрии как в России, так и за рубежом (Роджерс, 2018; Доктор, 2013; Индустрия российских медиа, 2017).

Технологические процессы, преобразующие отечественную медиасреду, имеют универсальный характер, отражая движения глобальных и национальных медиасистем в сторону цифровизации, технологической конвергенции каналов, платформ и сервисов, гибридизации жанров и стилей журналистики в цифровом медиапространстве (Athique, 2013; Mosco, 2017; Lindgren, 2017). Не являются эти процессы и чуждыми общим тенденциям развития российской экономики и политической жизни, находящимся в условиях активного перехода «на цифру».

Очевидно, что переход к цифровому обществу и цифровой экономике зависит от уровня экономического развития страны, состояния ее информационно-коммуникационной инфраструктуры, наличия развитого сегмента цифровых услуг и контента, готовности людей использовать все это в своей профессиональной и повседневной жизни. Поэтому при анализе медиаиндустрии следует обращать внимание не только на общие тенденции современного развития и на национальную специфику проявления универсальных процессов цифровизации общества в целом и медиа в частности, но и на природу осмысления академическим и экспертным сообществом тенденций цифровой среды.

По данным ВЦИОМ на начало 2018 г., в России около 80 % населения имели доступ к Интернету и пользовались им, хотя и с разной степенью активности. В среднем ежедневно выходят в Сеть примерно 62 % россиян, хотя для молодой части населения — в возрасте от 18 до 24 лет — этот показатель превышает 95 % (ВЦИОМ. Аналитический обзор). Подключение к Интернету по сетям широкополосного доступа (ШПД) к настоящему моменту довольно развито и охватывает более 60 % населения (в сегменте частных лиц) (Интернет в России в 20118 году, 2019: 43). Активно развивается и доступ к Интернету по сетям мобильной телефонии: мобильным интернетом в России сейчас пользуется около 56 % россиян, и этот показатель неуклонно растет(Исследование GfK, 2018).

Тенденции, индексируемые этими показателями, ставят перед политическим и экономическим руководством страны необходимость отвечать на вызовы глобального развития, формировать стратегию цифровизации России. Ответом становятся ключевые официальные документы последнего времени. В мае 2017 г. был подписан Указ Президента РФ «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы». В нем не только ставятся задачи на будущее, но отмечается, что в России уже созданы основы для дальнейшего развития информационного общества: «Сформированы национальные технологические платформы онлайн-образования, онлайн-медицины, единая инфраструктура электронного правительства, Национальная электронная библиотека. Граждане осведомлены о преимуществах получения информации, приобретения товаров и получения услуг с использованием сети Интернет, а также имеют возможность получать финансовые услуги в электронной форме, онлайн-образование, услуги онлайн-медицины, электронных библиотек, государственные и муниципальные услуги. Цифровая экономика оказывает существенное влияние на темпы роста валового внутреннего продукта Российской Федерации» (О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы, 2017).

Принятая летом 2017 г. программа «Цифровая экономика Российской Федерации» конкретизирует задачи цифрового развития в конкретных областях общественной жизни и национальной экономики. Указ Президента РФ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» от мая 2018 г. устанавливает цели и целевые показатели цифровой экономики в целом, телекоммуникационной инфраструктуры, отечественного рынка программного обеспечения, доступности цифровых услуг государству, бизнесу, рядовым россиянам.

Политические и законодательные документы, конечно, имеют стратегический характер, нацелены в будущее и, как правило, не содержат количественного анализа достигнутого. Именно поэтому в дополнение к сформулированным задачам обратимся к некоторым наиболее ярким статистическим данным, показывающим, что в России уже достигнут определенный уровень цифровизации разных областей общественной жизни.

Согласно данным Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК), вклад цифровой экономики в экономику России в настоящее время можно оценить через долю Рунета в экономике страны, составляющую 2,8 % от ВВП, если брать собственно интернет-рынки, и 19 % от ВВП, если учитывать рынки, зависимые от Интернета, при этом объем кадров, занятых в индустрии Рунета, достигает 2,5 млн работников. Объем некоторых финансовых показателей, характеризующих финансовые индикаторы цифровой экономики, приведен в таблице 1.

Таблица 1

Избранные индикаторы цифрового развития экономики

Источник: РАЭК, 2018

Конечно, не все перечисленные индикаторы напрямую относятся к медиаиндустрии, хотя, несомненно, они подтверждают расширение и трансформацию той самой цифровой среды, которая и стала сегодня пространством существования современных медиа. Для последних еще одним драйвером развития стала Федеральная целевая программа «Развитие телерадиовещания в Российской Федерации на 2009–2018 годы». В ее рамках происходит перевод государственных сетей телевидения и радиовещания на цифровые технологии, намечено обеспечение россиян федеральным и региональным цифровым эфирным телерадиовещанием, развиваются новые виды телевидения, включая телевидение высокой четкости и интерактивное телевидение. Эта программа фактически является составной частью более масштабной государственной программы «Информационное общество (2011–2020 годы)», утвержденной Правительством РФ.

Несомненно, политические доктрины и правительственные программы могут рассматриваться только как рамочные документы, нацеливающие на определенное развитие, работу, результаты. Однако в данном контексте их принятие стало отражением заметных изменений в экономике, в политических представлениях о путях развития, в общественных дискуссиях о будущем.

В 2010 гг. российская медиаиндустрия развивалась под влиянием многих неоднозначных процессов, свойственных развитию медиабизнеса во многих странах мира. На глобальном и национальном уровне медиаиндустрии характеризовались несколькими «общими знаменателями» развития, ключевыми из которых были процессы коммерциализации медиакомпаний, сопровождаемые концентрацией собственности и цифровизации (Bens (ed.), 2007; Trappel, 2014: 84).

Как показали два последних десятилетия, у российской медиаиндустрии есть много общего с универсальными тенденциями медиаиндустрии разных стран мира, хотя она и сохраняет национальную специфику в некоторых ключевых аспектах. Так, говоря об универсальных процессах, характерных для медиаиндустрии в глобальном масштабе в последние годы, следует упомянуть, во-первых, коммерциализацию, понимаемую как процесс хозяйствования, направленный на максимальное извлечение прибыли из любых форм деятельности предприятия, и, во-вторых, цифровизацию — процесс изменения форм ведения бизнеса в условиях цифровой реальности и больших данных (Deuze, 2007, 2009; Flew, 2018; Lee, Jin, 2018; Thussu, 2019).

Однако российская медиаиндустрия и в настоящее время сохраняет свойственные ей на протяжении всей истории достаточно тесные — формальные и неформальные — связи между журналистикой, массмедиа и государством (Trakhtenberg, 2007; Kiriya, 2019). Они существуют не только на уровне законодательного регулирования (см. 2.4), но и на экономическом уровне. Рассмотрим