Джон Толкин - Приключения Тома Бомбадила и другие истории Страница 32

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЬОРТНОТА, СЫНА БЬОРТХЕЛЬМА

Перевод М. Каменкович

Смерть Бьортнота

В августе 991 года, в правление Этельреда II, в Эссексе близ Мэлдона произошла битва. На одной стороне сражались защитники Эссекса, на другой — войско викингов, опустошивших Ипсвич. Англов возглавлял Бьортнот, сын Бьортхельма[18], правитель Эссекса, прославленный среди современников вождь, — властный, не знающий страха, гордый. К тому времени он был уже стар и покрыт сединами, но силы еще не оставили его, и он был по-прежнему доблестен. Его белая голова возвышалась над головами воинов, ибо он был чрезвычайно высок[19]. «Данов» — на сей раз это были, по всей вероятности, в основном норвежцы — возглавлял, согласно одной из версий англосаксонской хроники, некто Анлаф, известный по норвежским сагам и по норвежской истории как Олаф Триггвасон, который позже стал королем Норвегии[20]. Северяне поднялись по устью реки Панты, которая теперь называется Блэкуотер, и стали лагерем на острове Норти. Таким образом, северян отделял от англов один из рукавов Панты. Во время прилива через него можно было переправиться только с помощью моста или дамбы, что при наличии сильной обороны на берегу было крайне трудно[21]. Сильная оборона у англов имелась. Но, по всей видимости, викинги представляли, с какими людьми им предстоит сражаться, поскольку они обратились к англам с просьбой разрешить им беспрепятственную переправу, чтобы сразиться с ними на равных в честном поединке. Бьортнот принял вызов и позволил данам переправиться. Этот гордый и неуместный рыцарский поступок оказался роковым. Бьортнот был убит, англы потерпели сокрушительное поражение; однако ближайшие к властителю воины, его heorðwerod (хеордверод, дружина, гридь), в число которых входили рыцари дружины, телохранители (некоторые из них приходились Бьортноту родичами), продолжали сражаться, пока все до единого не полегли рядом со своим повелителем.

Сохранился отрывок — довольно большой, в 325 строк — из тогда же написанной поэмы. Конец и начало отсутствуют, отсутствует и название; сейчас поэма широко известна под названием «Битва при Мэлдоне». В ней рассказывается, что в обмен на мир викинги запросили дань с англов; рассказывается о гордом отказе Бьортнота, о вызове на битву, о защите «брода», о коварном предложении викингов, о переправе, а также о последнем сражении Бьортнота, о том, как выпал из его раненой руки меч с позолоченной рукоятью, и о том, как язычники изрубили мертвое тело топорами. Конец сохранившегося фрагмента — точнее, вторая его половина — повествует о последней обороне дружины Бьортнота. Нам открываются имена, деяния и речи многих участвовавших в битве англских воинов.

Герцог Бьортнот был защитником монахов и покровителем церкви — особенно аббатства Эли. После битвы аббат Элийский принял тело павшего и похоронил в своем аббатстве. Голова Бьортнота не была найдена; вместо нее в гроб положили восковой шар.

Согласно позднему и не вполне исторически достоверному документу XII века под названием Liber Eliensis аббат Элийский со своими монахами сам отправился на поле боя за телом. Но в приведенной ниже поэме предполагается, что аббат и его монахи добрались только до Мэлдона, откуда вечером после битвы послали на поле боя, находившееся в некотором удалении, двух подданных Бьортнота. Посланцы взяли с собой: телегу, чтобы привезти в Мэлдон тело Бьортнота. Оставив телегу у брода, по которому переправились накануне викинги, они принялись искать тело. И с той, и с другой стороны пало весьма много воинов. Тортхельм (в просторечии Тотта) — молодой еще человек, сын менестреля; его голова забита старыми песнями о древних героях Севера, таких, как Финн, король фризов, Фрода, король хадобардов, Беовульф, Хенгест и Хорса (согласно английской традиции, Хенгестом и Хорсой звали предводителей английских викингов в дни Вортигерна, которого англы называли Виртгеорн). Тидвальд (сокращенно Тида) — старый кеорл, простой фермер, который повидал на своем веку немало битв и сам сражался в английских отрядах обороны. Ни Тортхельм, ни Тидвальд в самой битве не участвовали. Оставив телегу, они порознь направляются на поиски тела. Наступают сумерки. Ночь предстоит темная — небо затянуто тучами. Наконец Тидвальд снова встречается с Тортхельмом; тот бродит по полю битвы, покрытому телами убитых, и грезит.

Из старой поэмы заимствованы гордые слова Оффы, сказанные им на совете перед битвой, и имя благородного юноши Эльфвина (потомка древнего мерсийского рода) — Оффа упоминает об Эльфвине и о его мужестве. Из поэмы взяты также имена обоих Вульфмаров: один — племянник Бьортнота, другой — младший сын Вульфстана, павший близ Бьортнота вместе с Эльфнотом под топорами викингов. Ближе к концу сохранившегося обрывка поэмы старый ратник Бьортвольд[22], готовясь умереть в последней отчаянной схватке, произносит знаменитые слова, которые заключают в себе самую суть героического кодекса прошлых эпох. Это те самые слова, которые бормочет в полусне Тортхельм:

Hige sceal þe heardra, heorte þe cenre,mod sceal þe mare, þe ure mægen lytlað.

(«Воля будет крепче, сердце отважней, дух выше, по мере того как иссякают наши силы».)[23]

Подразумевается — и это вполне вероятно, — что эти строки не принадлежат автору поэмы, но являются неким древним и чтимым выражением героической воли; тем больше причин было у Бьортвольда действительно произнести их в последний час.

Третий голос, который вступает после Dirige, пользуется рифмой, что как бы предвещает близкий конец героического аллитеративного песенного лада. Поэма «Битва при Мэлдоне» написана свободным аллитеративным стихом и является самым поздним из сохранившихся отрывков старинной английской героической поэзии менестрелей. Приведенная здесь современная поэма написана тем же размером и на тот же лад — разве что более вольно (и то едва ли) обращается с традиционными правилами; правда, надо отметить, что этот размер и лад используются здесь в диалоге, что необычно.

Рифмующиеся строки — эхо стихов, сохранившихся в Historia Eliensis и относящихся к королю Кануту:

Merie sungen ðe muneches binnen Ely,Ða Cnut Ching reu ðer by;Roweð, Cnihtes, noer ðe land,And here we þes muneches sæng.

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЬОРТНОТА, СЫНА БЬОРТХЕЛЬМА

В темноте слышны неуверенные шаги и шумное дыхание. Внезапно раздается громкий и резкий оклик:

Тортхельм Стой! Кто ты? Что тебе нужно?Черт тебя носит в такую темень?

Тидвальд А, Тотта! Твои зубытакую дробь во тьме отбивают,что без труда узнал тебя я.

Тортхельм Неужто ты, Тида? Мне мнилось, времяедва ползет. Здесь, во тьме, меж мертвых,так странно. Один я смотрел и слушал,покуда не стали вздохи ветрав ушах моих шепотом душ ушедших.

Тидвальд А перед глазами небось кружитсянавье да нежить? Ночь нынче незряча,луна села. Но ты попомнимои слова: наш владыка где-тонеподалеку...

Из фонаря Тидвальда на землю падает слабый луч света. Слышен крик совы. В луче света на мгновение появляется темный силуэт и пропадает. Тортхельм вскакивает и опрокидывает фонарь, поставленный Тидвальдом на землю.

Ну, что там снова?

Тортхельм Помилуй, Боже! Ты слышал?

Тидвальд Тотта,ты не в себе; твои страхитворят врагов из тьмы и тумана.Брось-ка бояться да помоги мне!Тяжелый труд нам достался. Трупыворочать трудно. Сколько их пало —тщедушных, тучных, сильных и слабых...Поменьше думай о духах, друже,и не болтай о них. Бред краснобаевзабудь. Под землю убрались духи,а нет — Бог взял их, и страх напрасен.В дни Водена выли близ битвищ волки,но ныне в Эссексе нет их — опричьволков двуногих. Перевернем-кавот этого...

Снова ухает сова.

Тортхельм Плохое это знаменье, Тотта.Добра не жди... Но нет, не дрожу я,не слабну от страха. Глупцом воленменя считать ты, но муж оружный —и тот оробел бы, бродя во мракемеж мертвых, могильного сна лишенных,уподобляясь тени унылойи бледной, блуждающей средь урочищи пустынь поганского ада,где нет надежды. Тебе не снится,что мы в аду и теперь удел наш —вечные веки ворочать трупы,и все впустую? Ужасная участь!Где ты, возлюбленный наш владыка?Скованный смертным сном, на сыруюземлю возлег ты, главу седуюпреклонил на валун безвестный...

Тидвальд снова на мгновение приоткрывает фонарь. Падает луч света.

Тидвальд Смотри! Похоже, самая сечаздесь разыгралась. Тела громоздятсядруг на друга. Давай-ка, Тотта,наляг сильнее! Гляди! Готов япоклясться честью, что это Вульфмар!Уж он, вестимо, рубился рядомс тем, кого ищем, — ближайшим другомбыл он владыке.

Тортхельм Добрый племянникгрудью обязан стоять за дядю.

Тидвальд Нет, о другом я Вульфмаре молвлю:я племянника не приметил —разве что сестрич владыки изрубленв крошево. Верно, он Вульфмар, толькоВульфмаром также зовется младшийВульфстана отпрыск, — вернее, звался.Родом он был из восточных саксов.Смерть урожай собрала суровый,по незрелым пройдясь колосьямстрашной косою. Отважный отрок,смелым и стойким стал бы он мужем.

Тортхельм Милостив буди к нам, Милосердый!Он был на год меня моложе!

Тидвальд Вот и Эльфнот; погиб он рядом.

Тортхельм Знай он это — был бы доволен:другом Вульфмару слыл он. В игре ли,в брани ли — были они неразлучныи владыке хранили верность —он же их почитал сынами.

Тидвальд Будь ты проклято, тусклое пламя,и слепые глаза! Готов ячем угодно поклясться: палиблиз него они. Где-то рядом,верю, погиб и владыка.

Тортхельм Смелобились безусые эти; бегствомбородачи спасались от битвы.На спину щит — и в чащу, ну, чистостадо оленей, оставив сраженьес рыжим безбожником и убийцейсобственным детям! Да разразитсягром над ними! Да покараетстрашною смертью суровое Небо!К сраму Англии, на погибельпредали они малолетних!Вот и Эльфвин — еще и волосне пробился на подбородке,как погиб он в последней битве...

Тидвальд Храбрый воин, он добрым эрломстал бы со временем. Нам такиехлеба нужнее. Как новый меч был он,но старой стали. Пылкий, как пламя,как клинок, крепкий, на язык резкий —как Оффа.

Тортхельм Оффа! Увы, умолк он.Не все Оффу у нас любилии, если б владыка не заступался, —давно заставили бы замолкнуть.«Иной сокол спесив на совете,в сече же кажет курячье сердце» —так он однажды сказал на сходке.Как встарь певали: «За чашей медагоразды на похвальбу герои;пусть же с первым проблеском утраобещанья они исполнят,а кто окажется недостоин —пусть выблюет выпитое наканунеи покажет». Но песни вянут,а мир стал мрачен. Зачем, о Тида,мне в обозе сидеть досталось,слушать вялую перебранкуповаров и презренной черни?Клянусь Крестом, я любил владыкуне мене эрлов его и вассалов;бедняк свободный подчас смелееи яростней в битве, чем эрл богатый,потомок поздний владык великих,что раньше Водена здесь царили!

Тидвальд Пустое, Тотта. Придет время,увидишь сам — все не так-то просто.Железо жалит, и меч жестокийкусает больно. Начнется битва —храни Господь тебя, если духомпадешь! Рука щитоносца дрогнет,и выбирай меж стыдом и смертью,а выбор труден! Давай-ка, Тотта,посмотрим... Тьфу! Это пес-язычник.Брось эту погань!

Тортхельм Постой, Тида,перевернем его носом книзу!И не свети сюда! Ух, как страшноглаза его смотрят, полные злобы!Точь-в-точь Грендель при лунном свете!

Тидвальд Да, вид свирепый! Но страх напрасен:он умер, мертвый же дан не страшен.Вот с топором, да живой... Пусть смотрит,сколько захочет, и скалит зубы:чрево ада его пожрало.Подсоби, Тотта!

Тортхельм Гляди-ка, Тида:вот так ножища — не меньше ярдадлинного, в целый ствол обхватом...

Тидвальд Верно! Смолкни ж, главу склонивши:вот владыка!

Недолгое молчание.