Игорь Фролов - Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали Страница 33

Многое указывает на то, что Рэли подставил его бывший товарищ по антиэссексовской коалиции Роберт Сэсил. История с заговором темная – без дополнительных предположений невозможно объяснить, зачем Джеймсу и Сэсилу понадобилось устранять Рэли с политической арены. Бывший Капитан гвардии был не просто арестован. 17 ноября 1603 года начался суд, но из-за неподготовленности бумаг он был перенесен на 19 ноября – и этот суд приговорил Уолтера Рэли к смертной казни за государственную измену. Однако казнили Рэли только через 14 лет. Все эти годы он провел в Тауэре, написал «Историю мира» и другие произведения, был учителем принца Генри, сына короля Джеймса, занимался алхимическими и химическими исследованиями, в 1616 году убедил Джеймса отпустить его в экспедицию за золотом, вернулся из нее, потеряв сына и не найдя золота, и только тогда, по требованию испанского короля (которого Рэли умудрился обидеть, ограбив по пути испанские поселения), Джеймс приказал привести свой давний приговор в исполнение. Все время, которое Рэли провел в заключении, он, как приговоренный к смертной казни, официально считался находящимся в состоянии гражданской смерти, попросту, умершим.

Зачем Джеймсу понадобилось изолировать человека, помогшего ему взойти на трон? Рэли давно расчищал путь для шотландского короля – сама смерть Эссекса, который в случае успеха мог перехватить английскую корону, была большой услугой Джеймсу. Авантюрист, ученый, мистик, поэт и друг поэтов, один из главных членов атеистическо-мистической «Школы тьмы» (в которую входил и Кристофер Марло), Уолтер Рэли был обижен на королеву с тех пор, как она предпочла его общество обществу молодого Эссекса. Если учесть, что он был специалистом по приготовлению ядов, то напрашивается предположение, что Джеймс и Сэсил задвинули в Тауэр одного из активнейших своих помощников в деле передачи власти от династии Тюдоров династии Стюартов – того самого садовника, который «снял плод», не дожидаясь его зрелости. Но это всего лишь предположение (и достаточно сомнительное), которое требует документальных доказательств...

Джеймс Стюарт был коронован 26 июля 1603 года. С этого дня начинается совсем другая история – во всяком случае, в наши планы не входит исследование эпохи короля Джеймса, поскольку правая часть нашего уравнения изначально была ограничена историей елизаветинской Англии.

Интересно, что пьеса «Гамлет» была зарегистрирована 26 июля 1602 года, в годовщину отречения Марии Стюарт. Можно предположить, что эти два события тесно связаны – хотя, казалось бы, какая связь может быть между лицедейством и королевской властью? Тем более что пьеса была зарегистрирована за год до коронации Джеймса, еще при жизни Елизаветы…

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ИКС РАВНЯЕТСЯ...

I. МЕСТО И ВРЕМЯ КАК ГРАНИЧНЫЕ УСЛОВИЯ

Теперь, когда в нашем распоряжении оказались обе части уравнения, нужно определить, с чего начать их сравнительный анализ. Можно, конечно, принять за реперную точку любого из персонажей «Гамлета», и сопоставить его с одним из исторических лиц. Тогда, учитывая связанность всех действующих лиц истории и пьесы общим сюжетом, нам останется расставить остальных героев по своим местам. Однако, выбор точки отсчета не так прост – вполне возможно, что ошибочное «назначение» приведет к общему сдвигу, и в результате мы получим совершенно иную (и при этом вполне правдоподобную!) раскладку. Многие исследователи «Гамлета» попали в ловушку собственного пристрастного выбора – назначая Гамлетом одно из исторических лиц, к которому испытывали симпатию, авторы этих версий вынуждены были пускаться на различные ухищрения, чтобы встроить в свою теорию остальных героев. Конечно же, большинство неизбежных в таких случаях отклонений от исторической правды приходилось списывать на условность литературы, от которой невозможно требовать фактической достоверности.

Не станем повторять ошибок предшественников – давайте уравняем не просто отдельных героев с отдельными персонажами исторической драмы, но сравним сами ситуации. Конечно, процесс исследования отличается от изложения результатов – читатель не обязан бродить тем же лабиринтом, что и автор. А у автора от начала до конца был вовсе не прямой путь – соблазны отклониться от объективного чтения подстерегали на каждом шагу. Более-менее целостная картина возникла только по завершении исторической части, которая сама складывалась как мозаика, из отдельных, добытых в разных источниках фактов. Сам перевод постоянно привносил неожиданности, и почти каждый новый нюанс текста менял основанную на предыдущих открытиях концепцию. В процессе перевода и чтения исторических материалов все участники пьесы по нескольку раз сменили своих исторических прототипов – пока, наконец, не возникла та схема распределения ролей, которая, в общем (подчеркиваю – в общем), удовлетворяет логике случившихся событий и соединяет один из сюжетов елизаветинской истории с пьесой Шекспира.

Вернее всего принять за начало ту главную тему, которая абсолютно ясно просматривается как в историческом куске, так и в «Гамлете» (и в большинстве пьес Шекспира). Эта тема – королевская власть и борьба за сей соблазнительный предмет. В таком контексте сразу становится ясно, какие фигуры на самом деле являются даже не точками отсчета, но самой системой координат, в которой и разворачивается основное действо. Как вы уже догадались, я говорю о фигуре монарха – того реального исторического лица, с которым почти безошибочно можно идентифицировать персонажа шекспировской пьесы, наделенного автором властными полномочиями. Поэтому начнем наш сравнительный анализ с идентификации носителей королевской власти.

Конечно, для полноценного научного исследования нам понадобиться положить в основу пару аксиом. Это касается начальных условий – пространственно-временных координат, в которых развивается представление г-на Шекспира. Примем как само собой разумеющееся, что место действия – вовсе не Датское королевство, но Англия; время действия пока зададим примерно: пусть это будут последние 15 лет правления королевы Елизаветы I – с 1587 (год казни Марии Стюарт) по 1603 (год смерти Елизаветы и коронации Джеймса I Стюарта).

Вспомним, что пьеса Шекспира «Гамлет» была издана сразу после смерти Елизаветы, и переиздана в 1604 году в значительно расширенном виде. После выбора системы отсчета довольно легко предположить, что в этой пьесе представлено отношение ее автора к тем событиям, современником (а, возможно, и участником) которых он был, и которые предшествовали смене королевских династий.

На этом можно закончить постулирование – будем считать, что все граничные условия тем самым заданы, и перейдем непосредственно к решению нашего уравнения.

II. ENTER THE QUEEN & A KING

Начнем, как и условились, с главного действующего лица выбранного нами исторического отрезка. Нам требуется найти в пьесе «Гамлет» героя (здесь этот герой не обязательно главный), совпадающего по своим признакам с королевой Англии Елизаветой I Тюдор. Не самая трудная задача, скажете вы. И будете не совсем правы, потому что одно дело указать отдельные точки соприкосновения героя и прототипа, и другое – доказать совпадение их контуров.

Королева Англии Елизавета и королева Дании Гертрад имеют (если опираться только на версию Горацио) на первый взгляд лишь одну общую черту – обе женщины суть королевы. В остальном их жизненные пути сильно различаются. Если Елизавета никогда официально не была замужем и не имела законных детей-наследников, то Гертрад (по версии Горацио) 30 (или 40) лет прожила в законном браке с королем Гамлетом, родила по-меньшей мере одного сына – принца Гамлета. Однако, уточняя биографии этих двух женщин, мы можем сблизить их до полного слияния.

Вряд ли кто-нибудь оспорит мнение о том, что Елизавета, все свое правление носившая гордое звание королевы-девственницы, на самом деле имела природных (незаконнорожденных) детей. Имидж девственницы был всего лишь политической уловкой, на самом деле Елизавета любила красивых мужчин, приближала их к себе, и трудно предположить, что ее отношения с ними оставались чисто платоническими. А с учетом того, что контрацептивы и методы прерывания беременности в то время находились на очень низком уровне, то спорить историкам приходится лишь о количестве королевских отпрысков – и королеве приписывают от одного до пяти детей. В претенденты записывают Филипа Сидни, Фрэнсиса Бэкона, Кристофера Марло, графа Эссекса, графа Саутгемптона, графа Ратленда и других подходящих по возрасту и достоинствам младших современников королевы. Приводятся факты, свидетельствующие о наградах и титулах, данных королевой тем своим подданным, которые стали приемными родителями ее детей. В связи с этим вспоминается расшифровка имени Гертрад как передающая рожденных ею детей в чужие руки.