Свято-Русские Веды. Книга Коляды - Асов Александр Игоревич Страница 38

Черномору дельфины служат, и поют для него русалки, и играют на гусельках звонких, и трубят в огромные раковины.

Как запляшет Змей Черноморский — разойдутся волны великие. Будет он плясать по морским волнам, по крутым берегам, по широким мелям. И от ПЛЯСКИ волны взбушуются, разольются быстрые реки, будет пениться море синее.

И взовьётся над морюшком птица Стратим. Приплывут и чуда морские. С ними и Тритон Черноморский во морских волнах разыграется!

Как узнал про свадьбу Перунову Черноморец Поддонный царь, поднялся тотчас со морс кого дна, покатил по морюшку синему мимо гор Тавриды к Ирийским горам.

И прорёк тут царь Черноморский:

—               Я великий Дон! Царь Поддонный! Вот мой брат, владыка Азовского моря, — муж Азовушки белой Лебеди! Значит мне, Черноморцу, супругом быть чёрной Лебеди Дивы Дыевны!

Как на берег морской, бережок крутой, выходила Дива-Додолушка. Где стояла сосна, там стояла она — умывалась Додолушка чистой водой, увидала Додолушка Змея Морского.

Вот по морюшку едет Поддонный Змей, правит он златой колесницей. В колеснице его семь могучих коней, а восьмой — вороной, буйный и озорной.

—               Ты садись ко мне, Дива милая! Мы поедем по морю в подводный дворец! Мы от Дона поедем к Дунаю! Я по морю тебя покатаю!

Стала Дива-Додолушка воду черпать, стала Дивушка Змея водой поливать — стала в море вода прибывать.

—        Я бы рада была вдоль по морю гулять, только я по небу гуляю, с громом в тучах гремучих играю!

И пропела Дива-Додолушка:

Ты плыви, чудо-юдо, рекою —

и оставь-ка меня в покое!

Ты плыви крутым бережочком — я останусь здесь на мосточке!

Ты плыви по морюшку синему — я останусь-ка лучше в Ирии!

Рассердился тут Черноморский Змей — море синее расшумелось, вихри буйные закружились. Полетел Черномор с моря Чёрного на своей златой колеснице и надвинулся тьмой на Ирийский сад.

Из одной главы Черномора искры сыпали и лизал огонь. А из пасти другой ветер-вихрь ледяной завывал и всё замораживал. Все деревья склонялись в Ирии, с них листва и плоды градом падали. Ну а третья глава чуда-юдища на Сварога гордо покрикивала:

—         Ты отдай, — вскричал грозный Царь Морской, — за меня, Змея лютого, Диву! Дай без драки-кровопролития, а иначе будет смертельный бой!

Ничего не ответил Сварог ему.

—        Знай, — вскричал опять Черноморский Змей, — что разбит Громовержец будет, для Перуна я откопаю во Земле Сырой яму прежнюю!

Ничего не ответил Сварог ему.

Я даю тебе сроку-времени для меня готовить подарочки! Собери нарядных сватов скорей, чтоб весёлую свадебку праздновать!

Ничего не ответил Сварог ему.

То не дождь дождит, то не гром гремит. То не гром гремит — шум велик идёт, поднимается буря великая! То летел с восточной сторонушки млад сизой Орёл — грозный бог Перун! Вместе с ним летел грозный Дый-отец. Закричал Орёл чуду-юдищу:

—       Ах ты, Чудо Морское, Поддонный царь! Аль ты хочешь, Змей, погубить весь Мир? Аль ты хочешь сразиться со мною и со всею силой небесною?

Тут обиралися гости-сватушки: Дый-отец, Семаргл со Стрибогом, также Велес, Хоре со Сварогом.

—        Победили мы Змея Чёрного, победим и тебя, Черноморский Змей!

И тогда Черномор — чудо-юдище прыгнул в воду морскую, на самое дно он нырнул от войска небесного.

И изрёк Перун, глядя в тёмну глубь:

Здесь — во хладной тьме, во морской струе, омывающей тело Змеево, — быть теперь тебе, здесь тебе сидеть до скончания света белого!

Собирал Сварог свадьбу в Ирии, созывал гостей на почестей пир. Соезжалися-солетали– ся гости к празднику развесёлому с поднебес­ной всей — Света Белого. Затужила тогда Лада-матушка:

—   Чем же будем гостей-то мы потчевать? Отвечала Корова небесная:

—       Не грусти, не тужи, Лада-матушка! Есть у нас и реки молочные, берега у речек — кисельные, есть и белый хлеб, и хмельно вино, мы напоим, накормим гостей своих.

Тут Сварог Семаргла Сварожича к Ребям-куз– нецам посылал. Кузнецы его привечали:

—        Ты зачем, Семаргл, к нам пожаловал? Самый юный, с каким поручением?

И ответ держал Огнебог-Семаргл:

—        Вы Сварога небесного кубок перекуйте в четыре кубка! Скуйте также вы шесть златых коней, а затем колесницу Грома!

Кузнецы сковали булатных коней, колесницу Грома — Перуну, чтобы он на той колеснице всю Вселенную объезжал. И Сварога кубок перековали на четыре волшебных кубка.

И поехал Перун в колеснице — шесть коней в колесницу впряжены. А уж как все кони-то убраны, всё коврами, шёлком украшены, золотыми звенят подковами, сбруя светится скатным жемчугом.

—       Ах вы, кони мои, кони резвые, сослужите мне службу верную, повезите меня за невестою по небесному своду синему! Выйди, радость моя, Додола! Ты послушай, как звонко подковы о дорогу небесную цокают!

Проезжал Перун мимо кузницы и сказал Сварогу небесному:

—       Ах, кузнец, мой отец, ты искуй мне венец, из остаточков — золото кольцо и булавочки из обрезочков. Скуй мне свадебку, милый батюшка! Уж я тем венцом повенчаюся, а булавочкой притыкаюся ко любезной моей невестушке, распрекрасной моей Додоле

Призывал Перун друга Велеса, чтоб Сваро– жич стал кумом-сватушкой, чтобы вёл колесницу по небу он.

Подъезжали они к саду Ирию, ко дворцу невесты Додолушки. Собирались туда, солетались стаи птиц небесных — то сватушки, гости то со всей поднебесной. И садились они за златые столы, и садились за камчаты скатерти.

Выходила тут Дива милая, говорила она дорогим гостям:

—               Встала утречком я ранёшенько, умивалася я белёшенько, утиралася русою косой. И брала косу — девичью красу, относила её в чисто полюшко, и повесила на ракитов куст. Налетели тут ветры буйные, раскачали они част ракитов куст — и косу мою растрепали.

Отворачивала Додолушка рукава свои, омочила их во речной струе. Омочила их — в Лебедь чёрную превратилась. Обернулся тут Громовержец молодым Орлом, сизой птицею — и настиг тотчас Лебедь чёрную.

И упала Дива-Додолушка во зелёный лес чёрным пёрышком, перекинулась Ланью быстрою. А Перун в миг стал серым Волком и настиг её во дубравушке.

И тогда Додолушка Щукою унырнула в море глубокое. Тут Перун младой призадумался, стал совета просить у матушки:

—               Что мне делать — скажи, Лада-матушка?

Позвала тогда Лада-матушка Макошь с Долею и Недолею. Стали Долюшка и Недолюшка прясть и ткать судьбу вместе с Макошью. Пряли, ткали они, и вязали они крепкий невод. И поймал Перун этим неводом златопёрую Щуку-Диву.

—               Не уйти от судьбы тебе, Дива!

—

Говорил тогда Дивушке отец:

—               Ай ты, Дива-душа, Перуница! Почему не поёшь и не пляшешь? Косу ты расплела? С неба звёзды смела? И омыла ль росой Землю– Матушку?

—               Не хотела я косу свою расплетать, не хотела я звёзды с небес убирать — я стояла всю ночь и глядела, а потом я по небу гуляла, громом в тучах гремучих играла…

Выходила тогда Лада-матушка, выносила ларчик окованный:

—               Ой ты, ларчик мой, ларь окованный! Ой, окованный ларь и приданный! Я не в год тебя накопила, я не два тебя сподобляла. Но на то была воля Вышня — в час единый тебя раздарила.

Вот — возьми, Перун, золочёные стрелы — громовые стрелы, могучие. Ты же, Дива-Додо– ла, — небесный огонь, всё сжигающий, опаляющий. Вот ещё вам — пёстрая ленточка. Вы красуйтеся, вы любуйтеся, распускайте вы ленту-радугу после дождика, после частого, чтобы всем было в мире радостно!