Николай Непомнящий - Тайные общества Черной Африки Страница 40

Если же лекарь сочтет, что виновники болезни — умершие родственники пациента, начинается лечение. Массируя тело больного, лекарь сгоняет болезнь в какую-либо часть организма, а потом выжигает ее раскаленной головней. Так на теле бергдама появляются шрамы. Иногда лекарь высасывает и выплевывает заразу в скорлупу страусового яйца на тлеющие угли. Болезнь гибнет. Такой обряд встречается у многих первобытных племен.

Бергдама, как и бушмены, быстро приспосабливаются к природным условиям: если нельзя добыть мяса, они питаются корнями растений, ягодами, жареными насекомыми, медом диких пчел. В дождливый сезон, когда охотиться невозможно, они едят термитов, которых в это время очень много. Бергдама разводят огонь, и когда на него слетаются термиты, их ловят и складывают в кожаные мешочки. Потом из сухих термитов варят суп. По ночам бергдама без большого труда ловят кузнечиков, малоподвижных из-за холода. Поджаренные кузнечики очень питательны и вкусны.

Большая роль магии в бергдамских обрядах наряду с имеющимся австралоидным типом лица и оставшимися от каменного века образом жизни и методами охоты заставляют ученых полагать, что бергдама — древний, самобытный народ. Бергдамские юноши и девушки проходят через церемонию посвящения. Для девушек этот обряд начинается с развитием грудных желез. Им запрещают есть пищу, которую едят замужние женщины. Чтобы создать у девушек «иммунитет», им делают своего рода «прививку»: кусочки запретной пищи растираются в порошок, которым заполняются надрезы под грудями. Девушка может есть запрещенную пищу только после того, как заживут ранки. Первая менструация служит поводом для праздничного пира, для которого закалывают козу. Девушку обвешивают украшениями, и старшие женщины учат ее обязанностям жены и матери. Ей советуют избегать родственников мужского пола и проводить время только в обществе взрослых женщин племени, так как теперь она считается созревшей для брака.

Посвящение юношей производится в три этапа с годовыми перерывами между ними. Как только набирается достаточно большая группа подростков, они вместе отправляются на охоту. Тем временем в селении режут и потрошат козу Ее вычищенные кишки и мочевой пузырь надувают, а потом разрезают на кусочки, которые по возвращении юношей вкладывают им в волосы. Молодые охотники не едят ничего. Все добытое ими в первый день съедают взрослые. На второй день они снова охотятся, но на этот раз им разрешают есть вместе со всеми. Лишь после двойного повторения этого обряда юноши считаются взрослыми и могут сидеть с мужчинами вокруг священного огня.

Свадебных церемоний у бергдама нет, по при рождении ребенка выполняются некоторые ритуалы. Как правило, ребенок получает имя в тот момент, когда рассекается пуповина. Отец поджаривает кусок мяса, а стекающий с него жир втирает в свое тело. Затем чешуйки жирной грязи аккуратно собираются в небольшой кожанный мешочек, который в дальнейшем служит ребенку амулетом. Прикрепляя этот кожаный мешочек к шее ребенка, отец плюет ему на грудь, растирает плевок и несколько раз повторяет его имя. Рождение двойни нежелательно, считается противоестественным, и одного близнеца, как и у бушменов, хоронят заживо.

Большинство бергдама поглощает цивилизация или ассимилируют другие народы. Недалеко время, когда этому пароду придет конец, потому что для бергдамской женщины считается особой честью родить ребенка от мужчины другого народа. Этот загадочный народ, появившийся из неведомой страны, местонахождение которой неизвестно до сих пор, скоро исчезнет, не оставив после себя никаких следов.

Готтентоты: магия и обряды из прошлого

В религии готтентотов — соседей бушменов и горных дамара было много черт, общих с их религией. Почитание богомола, очевидно, было общим для готтентотов и бушменов. Путешественники XVII века и колонисты-буры назвали это насекомое «готтентотским богом» потому, что им пришлось раньше всего наблюдать почитание его у готтентотов. Но к XIX веку сохранилось только представление, что появление кузнечика в краале — счастливое предзнаменование.

Иногда кузнечик-богомол назывался Гауа. Но большей частью это наименование готтентоты, как и бушмены, связывали со злым началом, угрожавшим людям, будь то ураган или кошмар. Готтентоты олицетворяли его в единичном образе злого духа.

В отношении к умершим преобладала боязнь их возвращения. Когда кто-либо умирал, последний вздох, который таил в себе опасность, старались не выпускать на воздух, а «поймать»: для этого голову умирающего окутывали кожаным плащом — кароссом. Еще теплый труп сгибали, голову просовывали между ног, весь труп закатывали и завязывали в каросс. Выносили покойника из хижины не через дверь, а через специально проделанное отверстие. Погребение совершалось в степи. В вырытой могиле труп обкладывали камнями, зарывали, сверху набрасывали груду камней. Опасность смерти, воплощавшаяся в трупе, обозначалась словом «нау».

Из боязни действия этого нау на близких покойника, которых также считали опасными, налагалось табу на некоторый срок.

К могилам покойников не возвращались, и места погребения родичей забывались. Но почитались в качестве могил предков холмики, сложенные из камней, которые были разбросаны по всей стране готтентотов, особенно в узких горных проходах, на перекрестках путей и дорог. Как показали раскопки, только под немногими из них находились погребения. Тем не менее эти холмики почитались всеми. Каждый проходящий присоединял к груде новый камень, ветку или прикреплял обрывок кожи от плаща. В случаях болезни и бедствий готтентоты шли к ближайшему холмику за помощью. Представление о происхождении этих холмов из камней у готтентотов было двойственным: их считали то погребениями умерших родичей, то могилой общего предка всех готтентотов, имя которого называется в разных источниках по-разному: Тсуи Гоаб, Хейтси Эйбиб, Хейсиб.

Существовало много мифов об общем предке. Он будто бы родился от девушки, зачавшей его от сока травы. Сразу выросши, он вступил в кровосмесительный брак со своей матерью и породил всех готтентотов. Он был могущественным вождем, имел много скота, был удачлив на войне, был мудр и предсказывал будущее. Он умирал и возрождался к жизни много раз.

Его считали распорядителем всех благ: дождя, растительности, дичи, к нему обращались с просьбами о благополучии.

В культе Тсуи Гоаб умилостивительный элемент перемежался с более старыми примитивными пластами религии готтентотов, например с магией погоды, занимавшей большое место в жизни этого народа. Ежегодно перед началом дождливого сезона совершался обряд вызывания дождя. Все племя собиралось около крааля вождя, на берегу речки или вырытой для этого канавы. Члены каждого крааля приводили с собой но стельной телке или овце, а также приносили большое количество молока. Резали скотину, причем очень тщательно вынимали мочевые пузыри, которые откладывали до конца церемонии. Мясо жарили на кострах и съедали. После этого шли к костру, разложенному на самом берегу. Старейшины брали мочевые пузыри скотины и выливали из них жидкость так, чтобы она протекала через костер в речку или канаву. Одновременно в огонь лили молоко и бросали жир с освежеванных туш. Потоки жидкости устремлялись в речку, над костром поднимались огромные клубы густого дыма и пара. Все племя собиралось в общий хоровод; мужчины и женщины плясали и пели, обращаясь к Тсуи Гоабу с просьбой послать обильные дожди, сделать почву плодородной и траву зеленой: «Отец наших отцов, пусть клубятся тучи, пусть здравствуют наши стада, пусть нам хорошо живется. Я очень слаб от голода и жажды, дай мне поесть злаков и плодов. Разве ты не отец наш, отец наших отцов, Тсуи Гоаб!»

Это заключительное обращение даст основание некоторым исследователям рассматривать церемонию вызывания дождя как умилостивительную жертву божеству Тсуи Гоабу. Однако рассмотрение самого обряда показывает, что главное в этой церемонии — чрезвычайно типичный, можно сказать, классический прием подражательной магии: клубы тяжелого дыма и пара должны вызвать подобные им дождевые тучи, за потоками молока и мочи должны низринуться дождевые потоки.

В общеплеменном ритуале главную роль играли родовые старейшины. У готтентотов имелись и профессиональные колдуны, в обязанности которых входило защищать людей от злых чар враждебных колдунов и лечить причиненные последними недуги. Колдун считался связанным с покойником и поэтому как бы обладал иммунитетом против его злых козней. Защитная сила, якобы обеспечивающая благополучие колдуна, представлялась в материальной форме, как пот и скопляющаяся на коже грязь. Колдун никогда не мылся, и его тело было покрыто слоем грязи, которую он соскабливал по мере надобности; эта грязь составляла основной ингредиент всех изготовлявшихся им снадобий. Если община начинала подозревать чародея в злых кознях, об этом доносили вождю. Вождь приказывал искупать колдуна, и его карьера этим заканчивалась, он становился рядовым членом общины.