Леонид Гомберг - Дорога на Ханаан Страница 42

Интересно, что уже в очень древние времена в Эбле был весьма высокий уровень материальной культуры при значительном государственном влиянии на производство и сильнейшем расслоении социальной структуры общества. Такое устройство чем-то напоминало советскую распределительную систему. «Эбла была центрально-управляемым государством, хотя в начале здесь были и частные владения, – пишет известный российский археолог Геральд Матюшин. – Во главе государства стоял маликум – жрец-царь. Он правил не единолично, рядом с ним были 2 либо 3 лица – советники… Такое же управление существовало в то время и в Мари, Лагоше и других государствах. Вся продукция получалась от мелких «начальников», которые присылали с отдельных «хуторов» царю скот, шерсть, кожу, молочные продукты. Земледельческие «начальники» сдавали царю зерно, бобы, горох, муку, виноград, оливки и т. п. «Хутора» объединялись в «кварталы». Хозяйство было государственным. Трудящиеся получали пайки. Они делились на «работников», «молодцов», старших пахарей, рабов. Иногда упоминаются просто «люди». Отдельные владения для сбора податей сдавались различным вельможам. Царский дворец был местом их общих собраний и торгов».[103]

О существовании языка, на котором говорили в Эбле, до начала раскопок никто и не подозревал. Условно его называют протоханаанейским, он относится к западно-семитской группе языков и, вероятно, является предком иврита и арамейского. При расшифровке текстов ученые обнаружили личные имена и названия городов, хорошо известные нам из ТАНАХа или очень похожие на них. Есть там и вариация имени «Авраам». Впрочем, как мы уже знаем, это имя встречается и в других письменных источниках конца III – начала II тысячелетий до н. э. Но вот еще одна неожиданная находка. «…Имя третьего и наиболее выдающегося царя Эблы, Евр или Еврий, действительно очень похоже на „Евер“ (библейский Эвер – Л. Г.) – имя человека, считающегося одним из предков Авраама», – пишет Майкл Грант.[104]

Было бы слишком легкомысленным утверждать, что в текстах Эблы (как, впрочем, и в текстах Мари) речь идет именно о конкретном «Аврааме, сыне Тераха» и его пращуре Эвере. Более того, некоторые ученые вообще всерьез сомневаются в правильности расшифровки текстов Петинатти. Все это так. Но след древнего присутствия традиций клана, к которому принадлежал Авраам, кажется, не миновал и Эблы.

Пойдем дальше!

В пользу пребывания Аврама в Дамаске исследователи обычно приводят три довода разной степени убедительности и достоверности.

Во-первых, в свите Аврама появляется новая фигура, Элиезер из Дамаска, который становится доверенным лицом патриарха и даже – до рождения сыновей – наследником. Довод, прямо скажем, шаткий: человека с прозвищем «Дамасский» он мог встретить в любой точке Ближнего Востока.

Во-вторых, именно через Дамаск пролегал самый распространенный и удобный путь в Ханаан. Нет нужды предполагать, что Аврам выбрал какой-то другой маршрут.

Но главный, третий, довод такой… О пребывании Аврама в Дамаске пишет Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» со ссылкой на историка и философа I века до н. э. – I века н. э. Николая Дамасского, близкого к царю Ироду и весьма осведомленного, написавшего историю от Вавилона и Ассирии до своего времени. Иосиф цитирует: «Аврам правил в Дамаске, прибыв в качестве чужеземца с войском из так называемой Халдеи, страны лежавшей выше Вавилонии. Спустя короткое время он выселился со своим народом в страну, которая тогда именовалась Ханаанеей, а теперь Иудеей; там размножились потомки его… До сих пор имя Аврама пользуется большой известностью в области Дамаска, и [теперь еще] показывается там деревня, названная по его имени обиталищем Авраамовым».[105]

Вот это да! Оказывается, Аврам явился в Дамаск не в качестве странника, а в качестве завоевателя, оккупировал город, правил там некоторое время, а затем продолжил свой завоевательный поход! Что ж, такая точка зрения вполне соответствует историческому контексту и хорошо соотносится с известными фактами экспансии хабиру в Левант. Пребывание завоевателей оставило такой глубокий след в народной памяти, что, и спустя почти две тысячи лет, о нем помнили достаточно живо и показывали резиденцию вождя. Версия Николая Дамасского имеет косвенное подтверждение и в Бытии. Аврам действительно был искусным военачальником и принимал участие в военной кампании, уже живя в Ханаане.

Большинство ученых полагают, что уклад жизни Аврама как-то связан с понятием «иври», которое время от времени встречается в тексте Торы рядом с именем патриарха. По их мнению, это определение находится в тесной взаимозависимости или даже совпадает с наименованием «хабиру» (или «апиру»), которое встречается в аккадских и египетских источниках с конца III тысячелетия до н. э. Считается, что обычно так называли чужеземцев в статусе наемных воинов, наемных работников или даже рабов. Из древних ассирийских источников известно наименование «убру», возможно, связанное с понятием «хабиру» и означающее «иммигрант» или «чужестранец».

Вряд ли понятие «хабиру» несло в себе какое-то этническое содержание, скорее всего, этот термин следует отнести к социально-правовой области. Высказывается даже мнение, что «существует связь между сознательной отчужденностью семейств патриархов в их новой, ханаанской среде, запрещающей жениться на дочерях местных жителей, и между отношением местных народностей к ним как к пришельцам и чужеземцам».[106]

Борис Мойшезон говорит о тождестве «с большой степенью вероятности» между хабиру и «библейскими сынами Эвера (то есть иври – евреями)». Свою точку зрения он даже подкрепляет кратким экскурсом в этимологию, по правде говоря, малоубедительным: «Эвер и иври (или ибри) на иврите начинается с гортанного звука, передаваемого буквой «аин». В клинописи соответствующий звук передавался как «х». Иначе говоря, иври (с «аин» впереди) должно было передаваться как хиври (или хибри), откуда и происходит хабиру. (Везде курсив Б. Мойшезона – Л. Г.)».[107]

Совершенно иную точку зрения высказывает Игорь Тантлевский в своей книге «Введение в Пятикнижие».[108] Как известно, Аврам ведет свою генеалогию от Сима (Шема). Слово «шем» означает просто имя, что, возможно, свидетельствует о табуировании настоящего имени. Не исключено, что Сим – это ничто иное, как видоизмененное имя Сифа (Шета), т. е. мы в очередной раз имеем дело с «дубликатами» имен в библейских генеалогиях. (Это не должно нас удивлять: вспомним, например, повторение имен Лемех и Ханох в кенитской и сифлянской генеалогиях.) Сиф (Шет) тождествен аморейскому Шуту, что по-аккадски должно читаться как Суту. Этноним «амуру», означающий «запад» или «люди с запада», использовался, по-видимому, лишь в специфических контекстах, – так называли амореев окружающие их народы. А обычным названием западно-семитских скотоводческих племен было «сутии» (или по-аморейски «шутии»), означающее потомков некоего Шуту (Суту).

Как мы уже отмечали, особо важное значение при перечислении имен от Сима (Шема) до Авраама имеет Эвер от аморейского «ибру», что означает «переход» (например, через реку). Возможно, в этом имени отразилось важнейшее событие в жизни верхнемесопотамских аморейских (сутийских) племен: уход из Месопотамии в начале II тысячелетия до н. э.

Имя Эвер, по мнению Тантлевского, можно перевести и как «заречье»; отсюда и прилагательное «иври» – «человек из заречья», «зареченский». Так, вероятно, называли себя все люди, принадлежавшие к аморейско-сутийским племенам, ушедшие в начале II тысячелетия до н. э. из Месопотамию через Евфрат в Сирию и Палестину. Разумеется, состав этих племен не совпадал со сложившимся позже еврейским народом. Однако в тексте Торы Авраам обозначается как «иври», термином, к которому, как полагают, через греко-византийский язык восходит русское «еврей».

В древнеегипетских текстах, так или иначе отражающих реалии южной и центральной Палестины, часто упоминаются некие «апиру», но не как этноним, а как обозначение социальных групп. Причем «апиру» – это не собственники-номады, ведущие кочевой образ жизни – «шосу», а, преимущественно, наемники, люди «без роду и племени». Считается, что египетское «апиру» восходит к аккадскому «хабиру», производному от глагола «хабару» – «насильственно, вынужденно покинуть свой дом», «быть изгнанным». Таким образом, «хабиру» – это внесоциальные элементы: бомжи, изгои, парии, бродяги. На аккадском они называются так же «са-газ-меш» от семитского «шагашу» – «разбойники», «головорезы».

Таким образом, (Тантлевский здесь ссылается на известного семитолога И. М. Дьяконова), «иврим» и «хабиру» – совершенно разные наименования, не имеющие между собой семантической связи. Хабиру отнюдь не были номадами-кочевниками, кем, несомненно, являлись иврим, да и их этнический состав совсем не обязательно был аморейско-сутийским. Хабиру, изображавшиеся в источниках войнами-наемниками, разбойниками и даже торговцами, действовали по всей территории древнего Ближнего Востока, что не соответствует описанию иврим в Торе. Ну и, наконец, понятие «иври/иврим», восходящее к глаголу «абар» – «переходить (через реку)», имеет совершенно иную этимологическую основу, не связанную с аккадским «хабару/хабиру».