Амир Хисамутдинов - Русская Япония Страница 42

По мере обустройства Владивостока и укрепления его судоремонтной базы русские корабли все реже и реже заходили в Нагасаки.

Русские «японцы»

До революции в России русская эмиграция в Японию была немногочисленной и не превышала нескольких сотен человек. Ситуация заметно изменилась уже в 1918 г. Именно тогда в Токио была основана одна из первых эмигрантских организаций — Русское общество в Японии. Его председателем избрали военного агента полковника Н. В. Осипова, а секретарем — А. В. Серапинина. В основном Русское общество занималось благотворительностью, помогая нуждавшимся. Так, к лету 1920 г. членами общества было роздано 20 тысяч иен.

В этой стране у русских эмигрантов не возникало серьезных проблем с властями, как это нередко случалось в других государствах. Близость к российским берегам, схожесть климата также способствовали тому, что часть беженцев предпочла осесть именно здесь.

В начале 1920-х гг. в Токио продолжало работать бывшее посольство Российской империи, которое возглавлял Д. И. Абрикосов. Если во время Гражданской войны российские дипломаты в основном занимались взаимоотношениями Страны восходящего солнца и правительства адмирала А. В. Колчака, для которого покупали оружие и снабжение, то с окончанием войны их основной задачей стало обустройство русских эмигрантов, в том числе и колчаковцев, массовой волной перебравшихся в Японию в 1920 г. Одним сотрудники консульства помогали уехать в Китай или Америку, другим находили кров в Японии. Через некоторое время стали покидать Японию и сами дипломаты.

В Хакодате поселились русские из Приморья, которые успешно занимались рыбным промыслом. Остались здесь и бывшие русские сотрудники компании «Нитиро», работавшие на японских рыболовных участках, арендовавшихся у России. Некоторые из них, оказавшись без работы, бедствовали. В окрестностях города жили русские староверы. В 1924 г. в Хакодате насчитывалось около полусотни русских. Известным деятелем здесь был Александр Алексеевич Вановский, интересовавшийся философией, религией и японскими литературными памятниками.

В 1920 г. в Хакодате с Южного Сахалина переехал бывший каторжанин Дмитрий Николаевич Швец. На Сахалине он торговал мехом и имел магазин в Александровске, и в Японии продолжил торговлю мехом и продуктами. В 1925 г. в г. Асахикава приехала семья Старухиных вместе с девятилетним сыном Виктором. Позднее он стал известным игроком первой бейсбольной команды Японии. В семье русского эмигранта и японки, проживающих в Асахикаве, в 1921 г. родилась будущая актриса Кога Умэко, выступавшая под псевдонимом Тикуси Мисуко. Позднее она организовала собственную труппу и поставила несколько интересных спектаклей.

В 1928 г. выходцы из России объединились в Русское национальное общество белых эмигрантов. На следующий год, 15 февраля 1929 г., возникло Общество взаимопомощи русских эмигрантов на острове Хоккайдо. Председателем правления выбрали Р. С. Потапова, секретарем — Д. Ф. Корежаткова, в ревизионную комиссию вошли В. А. Дударов, П. Н. Леонтьев и К. Ф. Старухин. Всего общество насчитывало 20 членов. Бессменным секретарем общества был Дмитрий Федорович Корежатков. Приехав на Хоккайдо из Харбина в 1926 г. и поселившись в г. Асахикава, он, как и большинство русских, занялся торговлей вразнос. Дмитрий Федорович принимал деятельное участие в судьбе русских, бежавших на Южный Сахалин или Японию. Он находил способы переправить их в Шанхай и спасти от депортации, на которой настаивал в таких случаях СССР. «Эти беглецы (даже из числа заключенных!), — писала «Русская жизнь», — долгое время пользовались покровительством Японского правительства. Но после военных столкновений у озера Хасан и у Холхин-Гола их стали возвращать в СССР в обмен на пленных японцев. Вскоре после этого поток беженцев прекратился».

Несколько русских семей облюбовали городок Кусиро в западной части Хоккайдо, где жили японские рыбаки, промышлявшие на тихоокеанском побережье. Поэтому и русская коммерция здесь держалась в основном на снабжении. Пантюхины владели лавкой «Харбин». Занимались мелкой торговлей также Юшковы и Дудоровы. Особенно удачливой коммерсанткой стала Ольга Алексеевна Белоногова (урожденная Шешукова). После окончания Гражданской войны на Дальнем Востоке она девочкой вместе с отцом, Алексеем Шешуковым, перебралась в Харбин, а в 1932 г. — в Японию. Вместе они стали заниматься и продажей отрезов. Отец скончался, когда Оле исполнилось 18. Оплакивать судьбу не было времени, и девушка продолжила торговлю вразнос самостоятельно. Со временем О. А. Шешунова осела в Кусиро, где быстро открыла лавку. Когда подошло время выходить замуж, Ольга Алексеевна через знакомых выписала русского жениха Игнатия Белоногова из Харбина. Выбор оказался счастливым. В Кусиро у них родились сыновья Сергей, Глеб и Георгий и дочери Вера и Ольга. Вместе с детьми рос и бизнес. Наряду с торговлей Белоногова занялась недвижимостью. Только в Йокогаме у нее было пять домов!

По сведениям японской полиции, на 19 мая 1929 г. в Японии насчитывалось 1477 русских, из них 800 мужчин и 677 женщин. Под русскими подразумевались все выходцы из России, включая евреев и татар. Сочувствовали советской власти 532 мужчин и 467 женщин. К белым причисляли себя 478 человек: 268 мужчин и 210 женщин. В основном русские жили в Токио и Кобе. В Нагасаки же, по данным японской полиции, после окончания Гражданской войны в России проживало чуть больше ста русских эмигрантов. Все они были разрознены и не образовали никаких общественных организаций.

К концу 1920-х гг. основанием Объединенного комитета русских эмигрантских обществ в Японии была предпринята новая попытка объединить русских в Стране восходящего солнца. Эта организация, которую возглавил С. В. Миронов, вобрала в себя все эмигрантские формирования, существовавшие в стране в то время: Общество эмигрантов на севере Японии, Общество эмигрантов в районе Кансай, Совет уполномоченных представителей генералов М. К. Дитерихса, Д. Л. Хорвата и Г. М. Семенова. Особую активность проявляли представители Д. Л. Хорвата. По городам Кобе, Осака и Киото им был бывший управляющий конторой Добровольного флота во Владивостоке Леонид Федорович Де Компанион, который жил в Кобе, а на Хоккайдо — бывший офицер Козьма Родионович Зверев, который держал в Хакодате кафе-кондитерскую «Волга». Вошел в комитет и представитель Российского общевоинского союза.

Самостоятельно продолжали работать Монархический союз и кирилловцы. В 1931 г. было основано Русское национальное общество в Японии. В те годы организующую роль проявлял Русский национальный клуб в Токио, который арендовал большой трехэтажный особняк. На открытии клуба один из важных гостей-японцев пожелал русским скорейшего возвращения на родину.

В основном все эмигрантские организации в Японии занимались благотворительностью.

В правовом отношении русские были уравнены с другими иностранцами. Разница, правда, была в том, что те могли обращаться к своим дипломатам, а русские после 1925 г. были лишены такой возможности. Проблемой было и то, что японцы-переводчики плохо владели русским языком, и это было одной из причин, почему русские не спешили обращаться к властям за помощью. Эмигранты имели паспорта Лиги Наций, которые выдавались на год, но власти смотрели сквозь пальцы на дату окончания срока.

Японские власти не помогали российской эмиграции, но и не препятствовали ее деятельности, поскольку русское присутствие в Стране восходящего солнца им не мешало. К японцам эмигранты обращались только в крайнем случае, в основном за получением разрешений, справок и пр. Иногда приходилось сталкиваться и в исключительных обстоятельствах, когда русские привлекались к суду в качестве свидетелей или ответчиков. Население Японии в общей массе также сохраняло равнодушие по отношению к эмигрантам, хотя встречались и такие, кто продолжал враждебно относиться к русским. Больше симпатий они находили у других иностранцев, которые старались держаться вместе.

Почти все русские, не менее 90 процентов, занимались в Японии торговлей вразнос, продавая в основном сукно, одежду или скобяной товар. В это время японцы как раз заинтересовались европейской одеждой, отдавая ей предпочтение перед национальной, поэтому торговля тканями и готовыми изделиями давала неплохой доход. Появился даже особый термин «отрезчики», т. е. торговцы вразнос тканями, «отрезами», которые можно использовать для пошива европейской или японской одежды.

Говорят, что начало торговле вразнос положили татары. Потом этим занялись сибиряки, а следом потянулись русские из Маньчжурии. Сложив купленные в кредит материалы в тюк или чемодан, смотря по количеству, они колесили изо дня в день по городам и селам, предлагая свой товар. В основном они посещали учреждения, фабрики или заводы. Некоторые торговцы со временем обзавелись постоянными клиентами и по много лет объезжали на велосипеде конторы, банки, где их хорошо знали. Время от времени они приезжают за товаром в Токио или Осака, где у них сложились прочные торговые связи. Выходных у разносчиков не было, прервать торговлю могли только непогода и праздники — как японские, так и русские. Обязательно отмечались Рождество и Пасха. Тогда русские в основном приезжали в Токио или Кобе, где имелись сравнительно большие общины. Как писали очевидцы, «отрезчики» отлично знали, куда пойти и к кому обратиться: то в деревне намечалось какое-нибудь событие, то корейцам, занятым на земляных работах по постройке железной дороги, требовалась рабочая одежда. Труд разносчика был очень тяжелым, особенно в летнюю жару, когда нужно было на велосипеде под палящим солнцем и при повышенной влажности преодолевать многие километры. Среди «отрезчиков» была популярна песня с такими словами: