Сборник статей - Софиология Страница 43

Здесь я буду заниматься исключительно самим понятием Софии. Попытаюсь доказать, что «платоновскую» идею лучше понимать как «гегельянскую» конкретную универсалию. Но чтобы точно определить, что имели в виду русские философы, когда говорили об «идее всего», надо прежде всего понять, как они понимали «идеи». Хочу обратить внимание на две теории идеи, разработанные русскими софиологами. Во-первых,

В.С. Соловьев отделил «идеи» от «понятий», и, во-вторых, П.А. Флоренский выделил два вида идей – ω-идеи и Ω-идеи. Рассмотрение этих двух теорий может помочь в разъяснении того, чем является София.

Различение понятия и идеи является первым и самым важным шагом для правильного понимания Софии. Это различие, которое часто обнаруживается у В.С. Соловьева[454], потом было принято другими русскими философами[455]. Во-первых, понятия создает человеческий ум и они создаются на основе абстрагирования общих признаков от наличных вещей, а идеи существуют независимо от человеческого ума и являются индивидуальными, конкретными существами. Во-вторых, и понятия, и идеи могут быть общими и могут составлять иерархические системы. В-третьих, между понятиями и идеями существует тесная связь, но их нельзя отождествлять. Смешение понятий и идей привело, по мнению софиологов, к бесконечным спорам об универсалиях и к заблуждениям в учении Аристотеля и Гегеля.

Итак, понятия – это порождения человеческого ума. Они абстрактны в том смысле, что соответствуют общим, абстрактным свойствам вещей. Но, прежде всего, понятия принадлежат области мышления и языка, их можно понимать как общие имена, предикаты. Все совершенно по-другому в случае идеи. Идеи существуют независимо от человеческого познания, отнюдь не являются произведениями нашей мысли. Идеи, как говорил В.С. Соловьев, имеют объективное бытие по отношению к нашему познанию и одновременно субъективное бытие в них самих, то есть они сами суть субъекты[456]. Таким образом, идеи существуют в мире, а не только в языке или мышлении.

Далее, понятия и идеи схожи в том, что составляют некую иерархию. Понятия и идеи бывают общими и могут включать друг друга. Эту структуру общих и более частных понятий древние называли «деревом Порфирия»[457]. Поскольку идеи тоже могут быть общими, существует похожая иерархия идеи[458]. Самую общую идею Соловьев и называл Софией[459].

Порядок понятий и порядок идей, однако, отличаются друг от друга. В области понятий действует закон обратного отношения содержания и объема – чем более общее понятие, тем оно беднее. В области идей наоборот – чем более общая идея, тем она богаче содержанием. Как говорил В.С. Соловьев, «частные идеи, составляющие объем идеи общей, вместе с тем составляют и ее содержание (…) и, следовательно, чем шире объем, тем богаче содержание»[460]. Таким образом, самая общая идея, София, является и самой богатой. Ее объем и содержание объемлют все.

Именно закон прямого отношения объема и содержания свидетельствует о том, что идеи – это конкретные существа. Общая идея является сращением своих подчиненных, более частных идей и единичных предметов.

Какова связь между понятиями и идеями? В.С. Соловьев считал, что все понятия являются отражением, «указаниями» или «тенями» идеи[461]. Они, конечно же, не содержат всей полноты содержания идей, являются плодом отвлеченного мышления, которое только касается поверхности действительности. Но все-таки наличие понятия свидетельствует о существовании соответствующей идеи.

Согласно С.Н. Булгакову, связь понятия и идеи менее тесная. Не всем нашим понятиям непосредственно соответствует одна идея. Понятия возникают в зависимости от разнообразных условий, прежде всего прагматических[462]. Понятия имеют основание в идеях, но оно обычно косвенное и опосредованное. Понятия «отражают идеи», но мир идей «.преломится через призму относительного человеческого мышления»[463]. Взгляды Булгакова на связь понятий и идей напоминают современный подход к проблеме соотношения предикатов и универсалий[464].

С.Н. Булгаков подчеркивает, что нет необоснованных в идеях понятий, все они коренятся в мире идей и даже пустейшие и ничтожнейшие понятия суть «паразиты, вырастающие на живом дереве идей»[465]. С другой стороны, нет понятий, в полной мере соответствующих идеям. Идеи находятся вне рамок адекватного человеческого познания. Согласно

С.Н. Булгакову, заблуждение Гегеля состояло именно в отождествлении идей и понятий[466].

Весьма характерно, что В.С. Соловьев и С.Н. Булгаков, сопоставляя идеи и понятия, прямо упоминали о споре об универсалиях. В чрезвычайно интересном замечании в «Чтенияхо Богочеловечестве» Соловьев утверждает:

На смешении идей с понятиями основан, между прочим, знаменитый в схоластике спор номиналистов и реалистов. Обе стороны были, в сущности, правы. Номиналисты, утверждавшие universalia post res, разумели первоначально под universalia общие понятия и в этом смысле справедливо доказывали их несамостоятельность и бессодержательность, хотя, определяя их как только nomina или voces, впадали в очевидную крайность. С другой стороны, реалисты, утверждавшие universalia ante res, разумели под ними настоящие идеи и потому основательно приписывали им самостоятельное бытие. Но так как обе стороны плохо различали эти два значения слова universalia или во всяком случае, не определяли этого различия с достаточною точностью, то между ними и должны были возникнуть нескончаемые споры[467].

Следовательно, правильное решение спора состоит в том, чтобы принять существование идей и отвергнуть независимость понятий. Похожее замечание встречается и у С.Н. Булгакова. По его мнению, спор об универсалиях касался прежде всего статуса понятий. Реалисты, согласно Булгакову, утверждали, что понятия прямо соответствуют идеям, тогда так как номиналисты считали их только словами. В сущности, и реалисты, и номиналисты были правы, так как понятия, с одной стороны, связаны с идеями, и поэтому они – realia, но, с другой стороны, их связь с идеями является косвенной, и в этой мере они только nomina[468].

Оценка этих общих исторических замечаний довольно сложна. Весьма вероятно, что они не соответствуют сути средневекового спора об универсалиях[469]. Но эти замечания много говорят о том, как представители философии всеединства понимали универсалии.

В.С. Соловьев различал понятия и идеи, тогда как П.А. Флоренский отличал два вида идей. Согласно Флоренскому, идеи можно понимать или как произведения, или как суммы свойств единичных вещей[470]. В первом случае идеи – это общие свойства, которые принадлежат многим единичным предметам. Во втором случае идеи – это общие целостности, к которым принадлежат многие предметы. Идеи в этом втором смысле, который является первоначальным для определения Софии, – это роды, а не просто классы вещей.

П.А. Флоренский был первым и, насколько мне известно, единственным философом, который предложил логический анализ абстрактной и конкретной общности[471]. Пусть предмет А обладает свойствами а1, a2, a3, a4…, an и предмет B имеет свойства b1, b2, b3, b4…, bn. Согласно принципу реализма две вещи могут обладать буквально общими свойствами. Например, первые три свойства этих предметов могут быть нумерически тождественными: а1=b1, a2=b2 и a3=b3. В общем случае вещи могут иметь и «свои» свойства, которые не принадлежат ничему другому, кроме них.

Итак, идеи в первом смысле, обозначаемые символом ω, – это просто общие свойства. Если предметы А и B понимать как множества свойств, получается, что ω-идеи – это их произведение:

Например, ω-идея человека – это общие свойства, которые присущи всем людям.

Идеи можно, однако, понимать другим образом – как суммы вещей. Ω-идея – это не только общие свойства, но буквально все свойства вещей. Формально:

Ω-идея человека – это совокупность всех свойств всех людей. Ω-идея, конечно, содержит ω-идею человека, так как общие свойства вещей принадлежат ко всем их свойствам. Кроме общих черт, она содержит и все другие своеобразные и единичные свойства вещей.

Основная разница между этими видами идеи состоит в том, что ω-идеи принадлежат вещам, тогда как самые вещи принадлежат Ω-идеям. Кстати, в рамках этой теории идеи можно сформулировать известный закон прямого соотношения содержания и объема ω-идеи и обратного Ω-идеи: