Игорь Станович - Гоа. Для тех, кто устал... жить по инструкциям Страница 44

Гоа-пипл и его музыка

С годами рок трансформировался в новые направления музыки. Про транс и его более структурированное направление – гоатранс пишут много и умно, поэтому не стоит излагать тут свое дилетантское мнение, я не считаю себя большим его знатоком. Слушаю транс редко и под настроение, наверно, перешел в другую возрастную категорию. Однако выходцев из гоатранса, работающих сейчас в других, более мелодичных и красивых стилях, очень даже уважаю. Несколько лет назад мне посчастливилось познакомиться с Саймоном Посфордом. Это один из основателей и участников проекта Spongle. Музыку группы я впервые услышал в те времена, когда у меня и в мыслях не было даже приезжать в Гоа на отдых. Она настолько красивая, что лет пятнадцать сопровождает нашу семью, особенно после того, как мы уложим спать ребенка. Саймон вместе со своим весьма возрастным партнером Раджой Рамом создали этот коллектив еще в 1996 году, положив в основу творчества трансмузыку, этнические мотивы, живое звучание акустических инструментов и жесткую электронику. В их композициях слышны и оркестровые вкрапления, и академический вокал. Сами они считают себя «детьми Гоа», и почти каждый год Посфорд приезжает к нам с концертами, которые собирают на Hill Top практически всех иностранцев, проживающих здесь. Бывал у нас и Гера Моралис, сын кубинского революционера, соратника Че Гевары, и создатель культовой российской регги-группы Джа Дивижн. Прем Джошуа, кажется, вообще выезжает из Гоа только на гастроли, так как его концерты проходят у нас чуть ли не каждую неделю. Ну, про таинственные транс-пати уже тоже немало написано. Скажу лишь, что в разные года они у нас проходят с различной степенью легальности и продолжительности. Бывают и закрытые частные мероприятия. А вот DJ VOODOO, тот, который в миру зовется Тимуром Мамедовым, устраивает и суточные тусовки в клубе West End. Легендарный Nine Bar в Вагаторе, являющийся одним из родильных отделений стиля гоатранс, открывает свои двери в пять часов вечера, незадолго до заката, чтобы под транс и джоинт с гашишем гоа-пипл мог насладиться этим ежедневно завораживающим таинством природы – знаменитым гоанским сансетом, резонно и искренне полагая, что тем самым помогает солнышку сесть в воды Аравийского моря.

Все приглашенные DJ работают в Nine Bar бесплатно, лишь потребляя пиво «на халяву». И выступить тут считается за честь. Вечерами и в Арамболе перед сансетом, на берегу, напротив Magiс Park, собирается стихийная тусовка. Люди приходят туда с различными музыкальными инструментами и устраивают такую импровизацию, которой позавидует любой джазовый коллектив. Музыка в Гоа везде, Гоа живет ею, и, присутствуя на концертах полюбившихся коллективов, можно наблюдать ее эволюцию.

Например, творчество Шани Бен Канара, создателя группы Digital Samsara, урожденного Жени Ямпольского, за те годы, что я его знаю, претерпело такие метаморфозы – диву даешься. От жесткого транса до этно-фьюжена с безумным звучанием флейт и народных инструментов из Африки, Латинской Америки и Индии. И вот теперь семейный коллектив с песнями философского содержания. В какую сторону шарахнет завтра его творческую душу?

Хорошо это или плохо – сказать трудно, некоторые эксперименты мне нравятся, а какие-то совсем не «вставляют». Но это жизнь, и возможно, наши дети уже будут с сочувствием смотреть на нас, стариков, слушающих транс, как на анахронизм. В принципе мне хотелось бы заглянуть лет на сорок в будущее, посмотреть на гоанские пляжи, увидеть татуированных знакомых с дредами уже бабушками. И послушать музыку, владеющую умами следующих поколений гоа-пипла. Не думаю, что можно изобрести что-нибудь радикально новое, куда уж дальше? Однако так, наверное, думали и наши родители, слушая The Beatles.

Вот с наркотиками в Гоа все в порядке

Как, впрочем, и везде в мире. Достать тут можно все, примерно как в Москве, но цены в разы меньше на исконно индийские, традиционные вещи и клубно-расколбасные психоделики. Не все, как я уже писал раньше, местного производства или агрономической селекции. Даже из России везут сюда дурь.

Естественно, отношение властей к такой вольнице отрицательное, но сдержанное. Ибо им хочется, конечно, чтобы Гоа превратился в чинный и благородный семейный курорт. Чтобы по вечерам не трансеры с дредами рычали мотоциклами, спеша на психоделические пати, а пожилые пары выгуливали на набережной своих внуков для более здорового сна. Чтобы туристические доллары текли в бюджет штата, а наркодилерские сделки совершались за границами его. Еще неплохо, чтобы туристы захватывали с собой свой муссов, вылетая на родину. Но проблема в том, что набережных как таковых тут нет. Песок на пляже иной раз таит в себе сюрпризы в виде не только коровьих и собачьих какашек, но и слоновых. А мусорный полигон всего один, и воняет он на несколько километров вокруг.

А убери ты с Гоа эту психоделическую составляющую, мало кто из благородно воспитанных дам и джентльменов попрется тратить сюда свои честно наворованные капиталы, так как нет тут ни монтекарловских казино, ни куршевелевски вымуштрованной сферы обслуживания «сильных мира сего». Да и асфальт там, где он еще не выщерблен, с мылом не моют. А окурки бросают в открытое окно автомобиля, совершенно не стесняясь окружающих.

Не секрет, что Гоа без ганджубаса все равно как Красная площадь без Мавзолея Ленина. Вкусить гоанской вольницы и оттянуться по полной приезжает сюда добрая половина туристов из стран, в которых «низзя». Попалась мне недавно книжка, в которой английским по белому пропечатаны нормативы различных стимулирующих и одурманивающих веществ, минимальное количество которых человек может иметь при себе, а ему за это ничего не будет. Вернее, будет лишь административная ответственность. Далее за превышение минимально допустимого количества уже начинается уголовная. Расписано, с какого количества сколько лет тюрьмы может получить его обладатель. Так вот гашиша допустимо иметь сто граммов. Если полиция находит у вас менее этого веса, придется раскошелиться на штраф. Естественно, с полицией шутки лучше не шутить, она и подбросить может, и завысить количество, благо добра этого тут завались и сами полисмены вечерком не прочь дунуть. А подложить вам его в дом нет никакой проблемы, ибо запираются они на меленькие висячие замки типа тех, что используют у нас в старых домах на почтовых ящиках. И если найдут у вас хотя бы десять граммов, лучше все-таки не тыкать им в лицо той самой книжкой с нормативами, а просто поговорить по-человечески или все-таки дать некую сумму денег. Хотя я не припоминаю, чтобы с кем-то из моих знакомых случались подобные коллизии. Ведь все мы люди, в том числе и блюстители порядка, а индийцы очень чувствуют настрой человека и его отношение к ним.

Вспоминается один забавный случай в первые годы нашего пребывания тут. По прилете один русский товарищ, встречавший нас, пригласил вечерком пройтись на море посмотреть закат, заодно и приобщиться к дарам Индии в виде курения гашиша, дабы освежить забытые в Москве ощущения. Мы расположились на дюне, недалеко от Моржим Бич. Кирилл свернул большой джоинт, и мы стали курить его по кругу. Тут на песок выехал полицейский джип и направился в нашу сторону, так как более никого в зоне видимости не было. Время – начало октября, еще считается предсезонным, дождики идут довольно часто, и приезжих немного. Машина подкатила к нам, и из нее выпрыгнули двое полицейских, мужчина и женщина. В Индии очень строго блюдется правило – обыскивать даму может только представительница аналогичного пола. Заметив, что мы не сильно смущены их появлением и вид у нас не похож на туристический, следовательно, как говорится, мы «в теме» местных нравов и понятий, старший офицер на всякий случай спросил:

– Вы почему тут курите?

– Да вот, прилетели только сегодня, соскучились, – ответил я.

– Вы знаете, что нарушаете закон?

– Ну, может лишь немного. – Я улыбнулся ему в ответ.

– Сколько у вас хеша? – вступила в разговор девушка-полицейский.

– Да вот, только один джоинт и скрутили, – показал Кирилл косячок.

Понимая, что в данном случае им ничего не обломится в смысле бакшиша, к тому же люди мы вменяемые и спокойные, полицейские тоже заулыбались.

– Вы где живете? – снова спросил старший.

– Вон за теми кустами дом, мы на закат вышли, сейчас проводим солнышко, докурим и пойдем спать, устали очень, ночь в самолете не спали.

– Вот и идите, курите дома, оттуда тоже закат виден, а тут нельзя, тут общественное место – пляж, – подвел черту офицер и стал залезать в джип.

Я посмотрел вокруг, море шелестело мелкой волной о песочек, солнце уже наполовину скрылось в воде, ни направо, ни налево, примерно на три километра не было видно ни единой души. Но закон есть закон, зачем его нарушать, если есть возможность избежать этого? Надо хотя бы вид сделать, что мы полностью внемлем назиданиям власти.