Сборник статей - Культура и мир Страница 48

Из Среднего Подунавья могли прийти и неортодоксальные воззрения, связанные с ирландской традицией. Явные ирландские черты прослеживаются в материальной культуре русского средневековья. Во-первых, вразрез с византийской линией идут колокольные традиции Руси, а кельтская этимология древнерусского «клакол» говорит сама за себя. Во-вторых, сюда же можно отнести и характерный тип намогильных крестов, распространившихся в Новгородской земле (Кузьмин 1987: 49). Возможно, имел прямое отношение к ирландской традиции и св. Антоний Римлянин, основатель Антониева монастыря в Новгороде (Буданов 2000).

В идейном отношении ирландская церковь в раннее средневековье была носительницей прежде всего пелагианских установок. Ересь ирландца Пелагия возникла в IV веке как реакция на усиление аскетических тенденций в Церкви. Центральная идея пелагианства – изначальное совершенство человеческой природы и отрицание первородного греха, поскольку Бог сотворил человека для осуществления свободного выбора. Первородный грех, по мнению Пелагия и его последователей, обуславливает вину человека перед своим Творцом и ставит в несправедливую зависимость от Бога. На первый план выводится абсолютизация человеческой воли. Человек должен был своими силами достичь спасения. Роль Бога в данном процессе ограничивается лишь созданием внешних благоприятных условий. При этом фактически отрицается смысл искупительной жертвы Иисуса Христа. Значение земного воплощения Сына Божия сводится лишь к наглядному образцу жизненного пути, правильного выбора. Человеческий грех является следствием сознательного неверного выбора и нарушением меры дозволенного.

В начале рассказа об основании Киево-Печерского монастыря летописец сообщает, что св. Антонию Печерскому, возвратившемуся с Афона, не понравился ни один из русских монастырей (Буданов 2000). В этом эпизоде тоже можно подозревать свидетельство о существовании неортодоксальных течений в отечественной церкви XI века.

При невозможности на сегодняшний день выявить очевидные еретические черты на уровне правящих кругов Руси, источники позволяют сделать вывод о наличии значительных разногласий догматического характера в среде духовенства. Идейные поиски не замыкались на византийской ортодоксии. Можно с уверенностью сказать, что одной из главных целей политической власти Киевского государства в первые десятилетия отечественного христианства было создание национальной церкви, минимально зависимой от иностранного центра. При этом русские князья (Владимир и Ярослав) в конечном счете прибегали к той же стратегии, какую можем наблюдать в других славянских странах на начальном этапе христианизации (Борис в Болгарии, Ростислав и Святополк в Моравии и др.). Стремление избежать церковной и политической зависимости от Константинополя побуждало русских правителей к контактам с другими христианскими центрами (Рим, Корсунь, Охрид). Это обстоятельство, в свою очередь, открывало путь на Русь самым разным неортодоксальным вероучениям. Оно же обуславливало отсутствие догматического единства в церковных кругах, что доказывается, прежде всего, противостоянием линии Десятинной церкви и прогреческой Киево-Печерской традиции.

С разной степенью уверенности можно утверждать о наличии на Руси в X–XI вв. следов арианской, богомильской, ирландской и других религиозных традиций. Арианские черты могли быть занесены из Крыма, Среднего Подунавья или Болгарии. Болгарские истоки имеют и богомильские элементы древнерусского религиозного сознания. Из Моравии могли проникнуть на Русь неортодоксальные воззрения, связанные с ирландской миссией.

К числу главных причин развития еретических воззрений в Древней Руси можно отнести внешнеполитическую конъюнктуру, отсутствие антиеретических репрессивных институтов и серьезной богословской подготовки национального духовенства.

Очевидно, что на Руси в X–XI вв. не оформлялись собственные еретические течения. Происходило либо усвоение неортодоксальных черт, привнесенных извне, либо синкретизм традиционных местных верований и еретических моментов иностранного происхождения (например, богомильства). Ереси в начальный период христианства на Руси не носили характера широких народных движений. Скорее всего, имело место развитие отдельных еретических воззрений в среде духовенства и монашества.

Библиография

1. Ангелов Д. Богомильство в Болгарии. – М., 1954.

2. Буданов М. А. К вопросу о влиянии еретических воззрений на христианство Древней Руси // Аналитические исследования в исторической науке. – 2000. – № 10. Июль-Август (http://history-310106.machaon.ru/all/number_10/analiti4/attitude/index.html)

3. Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий / Избранное. Образ общества. – М.: Юрист, 1994.

4. Замалеев А. Ф., Овчинникова Е. А. Еретики и ортодоксы: Очерки древнерусской духовности. – Л.: Лениздат, 1991.

5. Константин Багрянородный. Сочинения Константина Багрянородного. «О фемах» (De thematibus) и «О народах» (De administrando Imperio) / С предисл. Гавриила Ласкина. – М.: Унив. тип., 1899.

6. Кузьмин А. Г. Западные традиции в русском христианстве // Введение христианства на Руси. – М., 1987.

7. Лев Диакон. История. – М., 1998.

8. Плебанек О. В. Курс лекций по истории и теории русской культуры. – СПб., 1996.

9. Прот. Г. Флоровский. Пути русского богословия. – Киев, 1991.

10. Прот. Георгий Флоровский. Восточные отцы IV в. – М., 1992.

11. Рыбаков Б. А. Первые века русской истории. – М., 1964.

12. Шпенглер Освальд. Закат Европы. – Ростов н/Д.: Феникс, 1998.

М. В. Семичева. Мир Древней Руси глазами зарубежного туриста: к проблеме культурного диалога

Особенности культуры различных регионов мира все чаще побуждают людей к путешествиям. Во многих странах туризм включен в так называемую политику культурных отношений, являясь, таким образом, важным средством международного сотрудничества.

Уникальное культурное наследие региона способно вызвать сильный мотив к путешествию и предопределить тем самым успешное развитие туризма в регионе. Неизменный интерес к объектам мирового культурного наследия, внесенным в список ЮНЕСКО, способствует популярности включающих их посещение туристических направлений: Египет, Греция и другие.

В России к объектам мирового культурного наследия отнесены многие памятники Древней Руси, например, белокаменное зодчество Владимира и Суздаля, вошедшие в туристический маршрут «Золотого кольца», памятники Великого Новгорода, Московский Кремль. Они входят в число наиболее популярных туристских направлений. Вместе с тем значительное число из почитаемых исторических мест России, выдающихся объектов ее культурного наследия, еще не реализовали в полной мере свою притягательность для туристов.

Необходимо понимать, что национальное историческое и культурное наследие должно быть представлено в туризме разумно и творчески.

С одной стороны, регион, желающий стать популярным туристским направлением, должен максимально использовать уникальность своего культурного и природного наследия для создания туристических комплексов и продвигать их на рынок. С другой – недопустимо расценивать национальные святыни только лишь как «продукт», выставленный в «супермаркете культурного наследия» в системе мировой туристической индустрии. Так, широкую дискуссию в обществе вызывает возможность развития туристического комплекса на Соловках, которые являются не только выдающимся религиозным и культурным центром, внесенным в список мирового наследия, но и памятникам жертвам Соловецкого лагеря.

Следует учесть, что культурные комплексы, высоко оцениваемые специалистами, не всегда вызывают адекватную реакцию у туристов. Популярность объектов в известной степени определяется их доступностью и построением экскурсионных маршрутов. Наконец, представление о ценности культурных комплексов зависит от уровня образования, национальных особенностей туристов. Зачастую интерес к объектам культуры определяется модой. Важной характеристикой культурного комплекса является стабильность его соответствия ценностным критериям, сформировавшимся у туристического контингента. Эти ценностные критерии обусловлены различными причинами: национальной ментальностью, религиозными представлениями, уровнем культуры, отсутствием предубеждений и стереотипов, стремлением к диалогу.

Очень часто иная культура воспринимается лишь как некий экзотизм, национальный курьез. Так, в частности, существуют устойчивые стереотипы массового сознания иностранцев в том, что русская культура это – матрешка, балалайка, балет и водка. Некоторые туроператоры подыгрывают этим расхожим представлениям, представляя программы, включающие в себя псевдорусские элементы: развлекательные шоу и прочие. Свою лепту в кичевый образ России вносит и сувенирная продукция, рассчитанная на неприхотливый вкус туристов: шапки-ушанки, матрешки и т. п. Стремление акцентировать культурную самобытность страны пребывания в рамках туристических программ является вполне оправданным. В современных условиях интенсивного развития массового туризма в развитых странах путешественники имеют широкие возможности для получения разнообразных культурных впечатлений. В условиях глобализации существует тенденция к унификации туристического продукта. Путешественники стремятся получить все: новые волнующие и незабываемые впечатления, отличные от того что существует в их стране, либо от того, что они уже видели в других поездках. Однако на этом пути есть опасность поверхностного восприятия другой культуры, оценка ее лишь по принципу свежести и остроты впечатлений.