Ольга Аксютина - Панк-вирус в России Страница 5

Р: Да. Я считаю, что панк-рок — это серьезная музыка, это для мозгов. Это музыка, чтобы подумать, понимаешь? Не чтобы релакснуться, или чтобы это фон был, чтобы ты не напрягался. Мне нравится такая реакция, когда люди включают нашу запись, они напрягаются сразу, лица серьезнее. Жесткий звук, напор идет, какие-то тексты такие, что их всех передергивает. Я считаю, что это и есть панк-рок.

О: У вас на концертах я бы не сказала, что очень много думающих панков. Большинство…

Р: Ведь в панке, как и в любом течении, много левых людей. Большинство молодняка воспринимают панк как «бесиловку», «пьянку», подростковые тусовки. Они плюются, блюют, держатся друг за друга, кричат: "Мы — суперпанки" — пьяные, у них сопли из носа текут. Если человек одел панковскую майку и сбрил себе виски — это не значит, что он панк. Зачастую, это просто временное увлечение. Я считаю, что панком человек рождается, и живет с этим до конца жизни. А в нашей стране, т. к. у нас все через задницу, все извращенное и искаженное, настоящие панки могут и не пойти в панк-тусовку, потому что здесь панк подразумевает под собой это плевание, какашки и всякую дребедень. А просто быдло какое-нибудь, наоборот, может пойти в "панки".

О: На Западе в панк/хардкор среде все большие позиции завоевывает вегетарианство, веганство. Как ты относишься к данной проблеме?

Р: В Америке, например, достаточно теплый климат. Там это мясо сто лет никому не нужно. Оно не лезет на жаре, понимаешь? Там, конечно, будешь питаться фруктами, и они там дешевле, потому что они растут там неплохо. Они там не пользуются мехом — «GREENPEACE». На хрена им там шубы нужны, если они в шортах ходят? Я тоже против убийства животных, но, когда у тебя мороз 30 градусов, тут любой американец сразу шубу оденет, чтобы ему тепло было, и мясо начнет есть, чтобы была сила, и водку начнет пить, чтобы не простудиться, не заболеть. Тут другая система.

О: А ты много мяса ешь?

Р: Каждый день пытаюсь, когда деньги есть, и фрукты, (смеется). Какой панк у нас здесь может позволить фрукты? И кефир пью. И йогурт пью. Когда деньги есть.

О: У тебя выходили пластинки за рубежом. И «Purgen» — одна из самых известных русских панк-групп за границей. Я знаю, тебе приходит большое количество разной информации, из разных стран пишут письма… Кто пишет, о чем, из каких стран?

Р: В основном, пишут те, кто занимается панк-общественной деятельностью, что-то выпускают, приглашают нас участвовать в сборниках, с радио каких-то иностранных, или пишут просто какие-то люди, которые интересуются русским панк-роком, хотят это услышать.

О: А много таких людей?

Р: Мне за год пришло писем сто.

О: Из каких стран?

Р: Америка, Мексика, Франция, Англия, Швейцария, Германия…

О: И чем их так русский панк-рок интересует?

Р: Не то что русский… Просто хотят услышать наши записи, потому что наши пластинки и кассеты, в основном, в Америке и в Германии распространяются, потому что у нас там близкие друзья. Но та же американская пластинка и в Японии продается, в Канаде.

О: А кто вам в Америке выпустил пластинку?

Р: Тот человек, которому понравилась наша группа, наши записи.

О: Откуда он их получил?

Р: Он прямо, приехал ко мне и все переписал.

О: А как он о тебе узнал?

Р: Я давал интервью в "Maximum Rock&Roll", оставил там свой адрес. И в один прекрасный день — сижу дома: звонок в дверь, стоит американец в нашивках и шортах с бритыми висками: "Привет!". У него кличка Red Nick. Он фанатик России и всю жизнь хотел услышать панк-рок на русском языке. Панк идейный, причем, он преподаватель в каком-то университете. Переписал записи и выпустил "Трансплантацию мировоззрения" (1993 год).

О: А как лейбл называется?

Р: Я не знаю.

О: Ты знаком с разным панк-роком из разных стран. Что тебе более близко?

Р: Да, у меня много очень кассет — и польские, и чешские, и японские панк-группы. Дальше всего мне — это американский панк-рок, особенно, это современная калифорнийская музыка типа «Offspring», «Rancid», хотя "Dead Kennedys" мне очень нравятся, «Hysteric» — тяжелый панк.

А ближе всего мне социалистический панк — польский, немецкий (ГДРов-ский). Мне больше нравится панк-хардкор, панк-металл, посерьезнее, потяжелее, побыстрее. Польский «Postrejiment», например. Социальный сарказм, жесткий панк.

О: Как ты относишься к стрейтэйджерству?

Р: Положительно. Сейчас я стараюсь как можно меньше пить, как можно меньше курить, меньше всего этого употреблять. Но это сложно. Сигареты я курю — это привычка, но я хочу бросить, потому что это тупое занятие, которое портит мне легкие. Пьянство — то же самое. Ты тупеешь, тупой делаешь хренотню. А наркотики — это занятие для бездельников, у которых нет смысла в жизни. Я стараюсь быть стрейтэйджером. Но я иногда курю, иногда пью, иногда курю траву. Но стараюсь делать это как можно меньше. Организм ведь сам все вырабатывает: и эйфорию, и праздник, и когда ты долго употребляешь алкоголь, все эти вещества в организме, которые тебя заставляют жизни радоваться, перестают действовать. Это все очень плохо. Лучше слушать музыку, заниматься любовью, заниматься спортом. Я раньше занимался спортом, но потом начал пить, курить… А тут недавно пробовал опять начать подтягиваться, грушу долбить, в форму себя привести. Вот, например, на улице ко мне кто-то докопался, и я начал с ним драться, все руки себе разбил сразу, потому что не готов к этому. Да я его побил, но своему телу вред нанес… Или тебе срочно нужно куда-то добежать. Ты пробегаешь 20 метров и уже никакой. Что это такое? Конечно, лучше заниматься спортом. В здоровом теле — здоровый дух. Такой панк-образ жизни — секс, наркотики, рок-н-ролл — человека хватает на 5 лет, и его можно на помойку выкидывать. Так нельзя жить. Но кому-то нравится. Я понял, что я пью только тогда, когда мне плохо. Главное, чтобы это не превращалось в зависимость. Я люблю, конечно, и по распиздяйничать, и полентяйничать, и нажраться, и побуянить. Это все, конечно, круто, но это не смысл жизни.

Также мне не нравятся эти крутые люди, которые родились и непонятно зачем живут. Понимаешь, пустышек много. Инкубатор. Я не понимаю, зачем они живут, они сами этого не понимают. Им не досталось чего-то. Они не радуются, они не плачут, не смеются. Просто живут себе и живут потихонечку. Не высовываются, не выебываются. не шумят. Также мне не нравятся бандиты, насильники, фашисты, коммунисты, сатанисты, наркоманы, алкоголики. Почему мне не нравится государство? Государственная система, тем более советская, — это грубая работа, это примитив. Она рассчитана на то, что как бы массам было хорошо. А массы — это те люди, которые рождаются и умирают незачем. Они нужны для того, чтобы кормить это правительство, содержать. Чтобы как барашки на них работали, чтобы было всем спокойно и хорошо. Но это же не все общество. А остальные?

2-я часть. Интервью с водкой.

Ольга: Ты представляешь свою жизнь без группы "Purgen"?

Purgen: Понимаешь, группа «Purgen» была всю жизнь и будет. Только сейчас мысли выражаются в каких-то звуках, раньше выражались в каких-то картинах, а потом могут выражаться в каких-то видеозарисовках или в чем-то таком. Это одно и то же.

О: Это самовыражение, идет попытка понять окружающий мир через свое творчество, понять себя или это стремление повлиять еще на других? Для тебя какая сторона важнее в творчестве, в панк-роке?

Р: Понимаешь, ну, вообще, по фигу. Кстати, еще раз повтори вопрос. Я не помню, что ты спросила.

О: (повторяет).

Р: Скорее, не то и не то. Это не самовыражение, и повлиять на других я не хочу. Просто меня прет что-то делать. Я это делаю сейчас. И если каких-то людей прет слушать это, они это слушают. Я рад, что есть люди, у которых похожий взгляд на мир, скажем так. Я никому не хочу что-либо навязывать. И по песням видно, что я не говорю, что это правильно, а то не правильно. Я просто высказываю свои мысли. "Вот, да, мне это не нравится или это нравится". Но, и основном, все песни: меня тронула какая-то проблема, я просто показываю, есть проблема. Например, я шел по улице, меня торкнула какая-то вещь. Я ее и взял, сформулировал — и там уже смотрите на ваш взгляд. И все люди рассматривают ее, как хотят, по-своему. Я не навязываю никому свои идеи.

О: Что тебя не устраивает в современной действительности у нас в России, например?

Р: Россия, это отдельный разговор. Меня здесь все не устраивает, в принципе. А по большому счету, мне не нравится ложь, обман, то, что люди приспосабливаются к жизни. Если мне что-то не нравится, не буду принимать это. Мне не нравятся эти тупые обыватели, которые смирились со своей жизнью, вообще, многие вещи не нравятся. Я не могу их все перечислить.