Сборник статей - Культура и мир Страница 51

В России второй половины XIX – начала XX в. создалась атмосфера растущего интереса к истории и культуре Византии, осуществился перенос внимания с идеализации государственного устройства и культуры языческой Римской империи (модели, культивировавшейся Петром I), на последовательное открытие культурных ценностей Византии. В архитектуре в системе государственного заказа получил большое развитие «византийский стиль» как выражение идеалов православной культуры и государственности. «Византийский стиль» явился проявлением «историзма», означавшего в своем глубинном понимании поиск и выражение цивилизационных истоков культуры (Савельев 2006: 5).

Интересно обратить внимание на трансформацию содержания понятия «византийского» или «русско-византийского» стиля. В первой половине XIX в. под этим стилем подразумевалось применение в архитектуре форм допетровского зодчества. Концепция «русского стиля» охватывала зодчество, основанное на реминисценциях архитектурных образов времени первых Романовых, то есть в основном XVII столетия. В русской архитектуре второй половины XIX века понятие «византийский стиль» стало означать претворение традиций зодчества собственно византийской эпохи. Архитекторам пришлось специально изучать ее памятники, то есть освоение византийского наследия не вытекало из сложившейся ранее системы образования, не было естественным и органичным. Знание древнерусского зодчества оказывалось далеко недостаточным. Дело в том, что общность фундаментальных принципов церковного зодчества, «монументального богословия», не означала калькирования конкретных элементов языка архитектуры. «Древнерусский храм никогда не спутаешь с византийским» (М. В. Алпатов). Таким образом, смысл государственного заказа на развитие «византийского стиля» в архитектуре России состоял не столько в создании национального стиля, сколько в утверждении принадлежности России к византизму как типу цивилизации, православной в своем духовном архетипе.

В начале XXI в. пути решения проблемы государственно-культурной самобытности России вновь сопряжены прежде всего с изменением правительственной политики в отношении православной Церкви. Президент В. В. Путин отметил, что «государство… на протяжении многих предыдущих десятилетий много сделало для того, чтобы корни нашей истории и культуры, в том числе духовной, были подорваны. Государство вернет долг Русской Православной церкви, другим конфессиям, вернет долг российскому народу» (Цит. по: «На Валдай, к Иверской» 2008).

В постижении проблемы византизма в настоящее время в русской науке можно выделить следующие области: философия культуры, собственно византинистика и сфера образовательно-педагогической мысли.

Характерной особенностью современной отечественной философии культуры предстает укоренение в ней метафизического, историософского начала, то есть понимание культуры, человека, истории в неразрывной связи с их отношением к трансцендентной реальности. В русле этой тенденции находится деятельность Византийского Клуба «Катехон», основанного в 1999 г. А. М. Малером при Институте философии РАН, существование центра «Северный Катехон» и ежегодного альманаха с таким же названием, посвященного исследованию «византизма» как единого философско-политического направления. А. М. Малер отмечает, что его базовая философская установка – это интуиция абсолютных ценностей, которые возможны только в религиозно-метафизическом измерении и отсутствуют в измерении секулярном. Сам мыслитель прошел путь «от неопределенного “традиционализма” – к христианской ортодоксии и от размытого “евразийства” к “византизму” (Новизантизм как новый большой стиль 2007: 110). Ярким, неординарным и вместе с тем органично связанным с магистральной линией отечественной философской традицией мыслителем предстает Н. А. Нарочницкая. Исследователь пишет, что в конце XX века Россия оказалась на перепутье, напоминающем ее судьбу в начале столетия, что свидетельствует о глубокой болезни национального организма. В книге «Россия и русские в мировой истории» Н. А. Нарочницкая следующим образом формулирует главное содержание нашей эпохи: «Уничтожение российского великодержавия во всех его духовных и геополитических определениях, устранение равновеликой всему совокупному Западу материальной силы и русской, всегда самостоятельной исторической личности с собственным поиском универсального смысла вселенского бытия» (Нарочницкая 2004: 12). Автор подчеркивает, что история человеческой мысли и духовного исканияэто всегда борьба двух противоположных основ мировосприятия идеи личного Бога Творца и идеи самосущной природы. Любая религиозно-философская система выстраивается на одном из этих краеугольных каменей. Именно эти первоначала и порождают противоположные устремления – искание Царства Божия или строительство царства человеческого. «В христианских критериях прогрессом является нравственное совершенствование человека, духовное преображение мира, а попытки его переустроить по критериям земного благополучия сами по себе не имеют положительного смысла. Несмотря на единство материального в основе цивилизаций лежит разное понимание человека и его отношения к Богу, человеку, обществу, природе и космосу». (Нарочницкая 2004: 19). Современный Запад отрицает самобытный путь Россия вследствие разного отношения к сути христианства – преодолению искушения хлебом и властью и заповедям Блаженств. Православная Россия, согласно христианским критериям, не является частью постренессансной западноевропейской цивилизации, сформировавшейся на рационалистической философии Декарта, идейном багаже французской революции и протестантской этике мотивации к труду. Но несмотря ни на какие многоуровневые различия (политические, природные, производственные, бытовые) европейская культура имеет единый фундамент, данный в христианском Откровении. Жак Ле Гофф, ведущий историк школы «Анналов» пишет о задаче, которую предстоит осуществить европейцам Востока и Запада как об объединении «обеих половин, вышедших из общего братского наследия единой цивилизации, уважающей порожденные историей различия». Подлинное единство состоит в признании вселенской равноценности наших опытов. «Будущее – в конструктивном соединении исторического наследия и творчества всех этнических, конфессиональных и культурных составляющих Европы: германской, романской и славянской, Европы латинской и Европы православной. Поэтому «русский вызов» – это не вызов, это «призыв». А будущее России – это будущее Европы» (Нарочницкая 2004: 8).

Необходимо подчеркнуть, что современному Западу присуща инерция «мифологии цивилизационного превосходства», наличие отрицательного, византийского мифа (ситуация формирования которого возникает в западной традиции после Четвертого Крестового похода). В верном настраивании европейского культурфилософского зрения, в «реабилитации» Византии не последнюю роль могут сыграть ученые – византинисты. Основатель и директор Научного Центра восточнохристианской культуры в Москве А. М. Лидов пишет: «Без понимания православной идентичности, православной модели и связанной с ней глубочайшей культуры, уходящей корнями в Византию, и без признания существования Европы как отдельного очень важного и самостоятельного целого со своим способом видения, мы не продвинемся далеко в нашем европейском диалоге» (Лидов). Исследователь обосновывает необходимость практического шага, создания некоего европейского Центра византийского наследия, имеющего целью разъяснение европейской среде, европейским интеллектуалам сути православной византийской традиции как традиции, с одной стороны – европейской, с другой – традиции высокой культуры. Наилучшим местом расположения этого Центра византийского наследия мог бы стать остров Керкира (Корфу), поскольку он, находясь на границе двух европейских миров, способен дать необходимое культурное, историческое и географическое пространство для реализации этих идей.

Значительной духовно-интеллектуальной силой является сегодня творчество петербургского философа А. Л. Казина. Этот мыслитель последовательно в ряде своих книг («Последнее царство», «Россия и мировая культура», «Великая Россия») и статей («“Тишина, в которой слышно слово”…: Метафизика консерватизма»; «“Сеть” против Державы»; «Динамика власти как проблема цивилизации» и др.) раскрывает существо духовных идеалов русского человека, показывает их как метафизический стержень жизни на протяжении веков, помогает понять, что никакие внешние изменения и катаклизмы не способны противостоять органике духа народа, органике, которую, однако, необходимо сохранять, оберегая духовный инстинкт (развивая душу) и целеустремленно переводя его в сознание (формируя русское самосознание).

Трудами названных выше авторов далеко не исчерпывается разработка проблематики византизма. Но именно в их книгах наиболее емко фокусируется актуальные линии развития современной русской философии культуры: ориентация на историософский подход, то есть понимание религиозной составляющей как важнейшего фактора развития истории и культуры; идея органического консерватизма, противостояние нигилизму, в современной культуре принявшему форму либерализма, означающего измену народа своей духовной природе; понимание православия как метафизического ядра русской цивилизации, культуры России. Невиданный прежде размах получило в настоящее время и развитие богословской мысли в России. Протоиерей Всеволод Чаплин, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей, характеризуя современное состояние вещей, говорит о русском «золотом веке» православной мысли, ибо столько новых текстов, книг, статей, журналов не появлялось в истории Русской Церкви никогда.