Александр Жолковский - Осторожно, треножник! Страница 55

Еще одним событием в шумной истории советской семиотики и структурализма стал организованный осенью 1968 года в редакции «Иностранной литературы» круглый стол по вопросам структурализма с участием В. Б. Шкловского, Б. Л. Сучкова, П. В. Палиевского, Е. М. Мелетинского, В. В. Иванова и многих других, включая Ж. и Щ. Дискуссия была острая, несмотря на заметное сгущение идеологических сумерек брежневской эпохи, особенно после недавнего вторжения в Чехословакию. «Структуралисты» выступали более или менее единым фронтом. [214] Произошло даже формальное возобновление моих отношений с В. В. Ивановым, амнистировавшим меня как собрата по диссидентскому оружию. К сожалению, материалы дискуссии, насколько мне известно, так никогда и не были опубликованы. [215]

В 1970 году в серии Семиотических исследований издательства «Искусство» вышла книга Лотмана «Структура художественного текста» (Лотман 1970) . Под впечатлением очевидной близости научных установок и в общем духе оппозиционерского единства я стал искать путей преодоления раскола. [216] Возможность вскоре представилась (и была упущена) в ходе состоявшегося в том же 1970 году в Тбилиси Симпозиума по кибернетике, включавшего внушительную Секцию лингвистики и семиотики. [217] Там Ж. и Щ. впервые увидели Лотмана. О напряженности нашего отношения к нему говорит следующая запись, сделанная мной по горячим следам.

«Личного знакомства не произошло и в этот раз, зато мы слушали его доклад (совместный с Б. А. Успенским, но говорил Лотман) – что-то о семиотике культуры, в том смысле, что культура конституируется ее противопоставленностью не-культуре. Лотман, хотя и заикается, блестящий лектор. Его слушали с большим интересом. Поскольку, однако, на Симпозиуме строго соблюдался регламент (кажется, 20 минут доклад), в какой-то момент поднялся председательствующий, В. Ю. Розенцвейг, и сказал: “Ю. М., у Вас осталась одна минута”. – “В таком случае, я могу не продолжать”. – “Ну зачем же. Сколько Вам нужно времени, чтобы кончить?” – “Десять минут”. – “Как, товарищи, дадим докладчику еще 10 минут?” – Из зала донеслись голоса: “Дадим! Дать 5 минут! Хватит – регламент! Дать 10 минут!..”

Прямо над моим ухом кто-то заорал: “Дать ему, сколько он хочет! Пусть говорит, сколько хочет!”. Я повернулся и увидел, что кричит Щ. “Позволь, – зашептал я, – почему это пусть говорит, сколько хочет? ” Возвращенный моим вопросом на землю, Щ. озадаченно повторил его: “Почему пусть говорит, сколько хочет? Не знаю. Это интересный вопрос. Надо подумать”.

Лотману тем временем было предоставлено 10 минут, и доклад продолжался. Через некоторое время Щ. нагнулся ко мне и, уже сияя улыбкой ученого, готового поделиться явившейся ему научной идеей, сказал: “Почему пусть говорит, сколько хочет? Прекрасно. Могу сказать. Пусть говорит, сколько хочет, потому что то, что он говорит – не страшно ”».

Следующий контакт с Лотманом состоялся во время поездки (году в 1971-м) группы семиотиков во главе с Лотманом в киноархив Госфильмофонда в Белых Столбах. Путь на электричке, а потом и пешком – неблизкий, и времени для общения было более чем достаточно. Из разговоров Ю. М. Лотмана, Б. А. Успенского и Б. Ф. Егорова между собой запомнились многочисленные упоминания об актуальной тогда официозной фигуре А. С. Бушмина (академика, директора Пушкинского Дома) и фраза Егорова, делившегося ближайшими планами работы своего Ученого совета: «Значит, так: у нас, это самое, идут две диссертации. Ну, значит, так: одну мы, это самое, режем…»

Тем не менее, вновь испытав обаяние личности Лотмана, я заговорил с ним о его книге, на которую мы со Щ. собирались написать рецензию в «Вопросы литературы» (см. Жолковский и Щеглов 1972 ). Он подчеркнул, что такая публикация желательна только в том случае, если рецензия будет сугубо положительной. На занимавший меня вопрос о допустимости критики внутри семиотического сообщества он ответил рассуждением, что молодые неокрепшие структуры нуждаются в защитной оболочке, и потому преждевременная свобода критики может оказаться вредной. [218] В то же время он предложил нам подать статью в очередной том тартуских «Трудов», и в дальнейшем, правда, с задержкой, опубликовал ее (Жолковский и Щеглов 1975) . В целом у меня сложилось впечатление, что он, как и я, был бы рад разумному компромиссу; [219] таким образом, если не любовь, то права человека восторжествовали.

Однако я пришел к выводу, что без собственного печатного канала Ж. и Щ. не обойтись, и убедил Розенцвейга предоставить «под поэтику» некоторые из выпусков его серии Препринтов. В этой полумифической, малотиражной и распространявшейся бесплатно серии [220] мы в 1971–1978 годах выпустили восемь работ по поэтике выразительности, впоследствии перепечатанных в том или ином виде в советских и зарубежных изданиях. Их выход способствовал преодолению нашей изоляции – как субъективно (мы перестали чувствовать себя «несуществующими»), так и объективно (в результате возникло наше сотрудничество с коллегами-семиотиками, в частности, Е. М. Мелетинским и Г. Л. Пермяковым).

Вскоре я был приглашен участвовать в очередном, Пятом (или, по новому счету, Первом Всесоюзном) симпозиуме по вторичным моделирующим системам, состоявшемся в Тарту в феврале 1974 года. Ю. М. Лотман и З. Г. Минц были подчеркнуто гостеприимны, и даже предложили мне прочесть в одном из их курсов двухчасовую лекцию на любую тему по моему желанию. [221]

Из тогдашних тартуских контактов особенно поучительным был для меня разговор с З. Г. Минц, которая подчеркнула необходимость учитывать при описании поэтического текста не только бытовые, философские, идеологические и т. п. содержательные темы (стоявшие в центре нашей со Щ. модели), но и, как она выразилась, специфические «темы для литературы», то есть металитературные или иным образом окультуренные и олитературенные. Эту поправку мы со Щ. с благодарностью учли в последующих вариантах модели, детально разработав различие между «темами I и II рода». [222]

Наладившееся в Тарту сотрудничество продолжалось: я оппонировал на дипломной защите М. Ю. Лотмана, участвовал в небольшом симпозиуме (где Б. М. Гаспаров впервые докладывал свою работу о «Мастере и Маргарите» – Б. Гаспаров 1993 ); обсуждалась возможность защиты мной докторской диссертации под эгидой Лотмана. К этому же времени относится организация мной домашнего Семинара по поэтике (1976–1979). В нем регулярно участвовали Е. А. Мелетинский, М. Л. Гаспаров, [223] И. М. Семенко, Ю. И. Левин, Ю. К. Щеглов, Ю. Л. Фрейдин, Т. В. Цивьян, С. И. Гиндин, часто – Т. М. Николаева, О. А. Седакова, Б. А. Успенский, В. В. Иванов, Н. В. Котрелев, спорадически – иногородние Ю. М. Лотман, Б. М. Гаспаров, И. А. Паперно, М. Б. Мейлах, а однажды, по моей специальной просьбе, – и знаменитый своим отшельничеством B. Н. Топоров. Параллельно возникла рабочая группа по структурной мифологии у Е. М. Мелетинского, к участию в которой он привлек, наряду со своими учениками C. Ю. Неклюдовым и Е. С. Новик, и нас со Щегловым.

Но этот пир сотрудничества происходил на фоне и в преддверии нового расставания, хотя на этот раз и не раскола, – отъезда многих в эмиграцию (Д. М. Сегала, Б. М. Гаспарова, И. А. Паперно, А. М. Пятигорского, И. П. Смирнова, Ю. К. Щеглова и других). Подав летом 1978 года заявление о выезде, я оповестил об этом участников Семинара, с тем чтобы они решили, продолжать ли заседания на отныне неблагонадежной квартире (к М. Л. Гаспарову я обратился с машинописным посланием в латинской транслитерации, призванной буквально эмблематизировать мое решение). Но никто не дрогнул, и семинар просуществовал еще год – до моего отъезда – в том же виде и на той же территории, а в дальнейшем, насколько я знаю, перебазировался к Мелетинским… [224]

Литература

Благой Д. Д. 1931 Социология творчества Пушкина. М.: Мир.

Вестстейн 1986 – Westeijn Willem G. The Role of ‘I’ in Chlebnikov’s Poetry (On the Typology of the Lyrical Subject) // Velimir Chlebnikov (1885–1922): Myth and Reality / Ed. Willem G. Westeijn. Amsterdam: Rodopi. P. 217–242.

Б. Гаспаров 1993 [1978] – Гаспаров Б. М. Из наблюдений над мотивной структурой романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Он же. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века. М.: Наука, Восточная литература. С. 28–82.

Б. Гаспаров 1994 [1989] – Гаспаров Б. М. Тартуская школа 1960-х годов как семиотический феномен // Кошелев 1994: 279—94.

М. Гаспаров 1994а – Гаспаров М. Л. Критика как самоцель // Новое литературное обозрение, 6: 6–9.

М. Гаспаров 1994б [1993] – Гаспаров М. Л. Взгляд из угла // Кошелев 1994: 299–303.

М. Гаспаров 2006 – Гаспаров М. Л. Семинар А. К. Жолковского – Е. М. Мелетинского: Из истории филологии в Москве 1970– 1980-х гг. // Новое литературное обозрение, 77: 113–125.

Жолковский А. К. 1970. «Отсутствующая структура» [Умберто Эко] // Вопросы философии, 2: 171–177.