Владимир Миронов - Древний Рим Страница 58

Понятно, что нравы и поведение цезаря меняются по мере того, как укрепляется его власть. Редко кто настолько мудр и демократичен из сильных мира, чтобы пребывать в одном и том же состоянии вне зависимости от того, что на нем – тога ли цезаря или рубище нищего и плебея. Тиберий терпеть не мог лесть, он сразу же ее обрывал, а льстецов бранил и поправлял, да и вообще старался не подпускать их к себе. Когда его однажды назвали «государь», он попросил, чтобы его не оскорбляли. Он стойко, спокойно и терпеливо сносил злословие и оскорбительные стишки, говоря, что в свободном государстве должны быть свободны и мысль, и язык.

Вилла Тиберия на Капри

Долгое время его действия шли в русле государственности и законности. Он интересовался всеми делами, заботился о государственном благе, следил за тем, чтобы чиновники не запускали руку в казну, наместникам в провинциях старался внушить, что хороший пастух стрижет овец, а не сдирает с них шкуры. Тиберий был скромен в получении почестей (запрещал посвящать ему храмы, отверг звание императора и прозвище отца отечества, за-претил называть месяц «Тиберием», вел себя крайне скромно с сенаторами). Но истории был знаком и другой Тиберий… Видимо, на него повлияли сами условия политической жизни и борьбы. Вспыхнули два мятежа (в Иллирике и Германии). Войска предъявили немало чрезвычайных требований, германцы не желали признавать его, хотели, чтобы императором стал Германик. В основе недовольства войск были скорее социальные причины (они требовали почетной отставки после 16 лет службы, оплаты по одному денарию в день, немедленного выхода на пенсию ветеранов и т. д.). Но когда стало известно, что солдаты убивают офицеров (центурионов), Тиберий заволновался. Он стал угрюм и недоверчив, говоря: «я держу волка за уши». Мятеж армейских масс – самое серьезное, что может случиться в военном государстве, каковым являлся Рим (и каковым долгое время была и, видимо, все еще остается Россия). Полагаю, что эти события, а также разного рода интриги, равно как и потеря двух сыновей (Германик скончался в Сирии, Друз – в Риме), резко изменили характер, поведение императора. Он стал более подозрителен, окружил себе преторианцами и стал сурово расправляться с недовольными.

Когда толпа потребовала от наследников умершего центуриона немалых денег на гладиаторские игры (в Полленции), он подвез туда два легиона и бросил большую часть черни и зачинщиков «в вечное заточение». Он всегда был скуп и бережлив, но тем не менее давал деньги на шпионов. Возникла целая система доносительства. Храмов он не строил, ни разу не устроил игр для римлян! Любимейшим его занятием с течением времени стало отбирание денег у самых богатых людей. В Галлии, Испании, Сирии, Греции, Риме он отбирал их имущества по самым пустым и бесстыдным поводам и наговорам. У парфянского царя Вонона, что был изгнан соплеменниками и надумал отсидеться в Антиохии под защитой римской власти, он вероломно отобрал его казну, а его самого умертвил. Думаю, в нем и раньше жила эта жестокость. Ведь обучавший его красноречию Феодор Гадар-ский как-то сказал о нем, что Тиберий – это «грязь, замешанная кровью».

Арка Тиберия в Оранже

Рядом с ним все время ходила смерть… Все привыкли жить в этой атмосфере страха. Автор биографии Тиберия подмечает эту странную и зловещую особенность его правления… Разногласия между Друзом и Сеяном закончились на девятом году правления Тиберия смертью Друза, последовавшей после краткой болезни. Рим тому не удивился, ибо знал нравы властителя. За два года до своей смерти тот был консулом вместе со своим отцом. Не надо было быть и пророком, чтобы предсказать: грядет неминуемое несчастье. Все помнили: ранее Публий Квинтилий Вар исполнял консульские обязанности вместе с Тиберием в 13 г. до н. э., и все знали, что случилось с Варом. И Гней Пизон был консулом в 7 г. до н. э. вместе с Тиберием, все знали, что случилось с Пизоном. И Германик был консулом вместе с Тиберием в 18 г., все помнили, что случилось с Германиком. Когда четвертый человек, бывший консулом вместе с Тиберием, умер два года спустя, предсказатели только качали головами. Быть консулом в паре с Тиберием – зловещий знак. Кто будет пятым? В Риме вокруг Тиберия постоянно витали интриги. Тогда он оставил ненавистную столицу и поселился на Капри. Мужи Рима любили путешествовать, делая это за счет порабощенных народов. Сенаторы не утруждали себя общественной работой, проводя время в веселых забавах, занимаясь интригами и добыванием денег.

Позже произошло то, о чем говорилось. Со времен императора Тиберия власть в Риме претерпела большие изменения. Пожизненный император низвел все магистраты на уровень обычных пешек. Он поручил выборы магистратур сенату. Народ стали созывать только для сообщения результатов выборов. Все сосредоточилось в руках лиц, назначенных императором (легаты, прокураторы, префекты). Сенат при выборах стал смотреть в рот главе государства. Если тот рекомендовал кого-то в консулы и преторы (губернаторы), их беспрекословно выбирали. Со времен Нерона эти должности стали «даром императора». Короче говоря, от демократии и республиканской формы правления осталась одна лишь фикция. Большая политика все более походила на откровенный разбой или грабеж (впрочем, и раньше она была ничуть не лучше). Политические мужи готовы были удавить, зарезать, ограбить конкурента. Сенаторы, люто ненавидя друг друга, только и мечтали при первом удобном случае разделаться с соперником. Охота за состояниями стала главной работой. Римские цезари показывали всем пример, приговорив богатых римлян к смерти (в том числе сенаторов), дабы завладеть их деньгами. Цицерон знал, когда говорил: «Сенаторы, здесь, среди нас, …есть люди, помышляющие о нашем поголовном избиении…», и далее: «Шире, чем это думают, рассеяны семена зла; оно не только охватило Италию, но уже и проникает за Альпы, уже, незаметно распространяясь, образовало гнезда во многих провинциях».

Калигула перед императором Тиберием и Ливией

Умирал Тиберий всеми ненавидимый и покинутый, зная, что его смерти ждут не дождутся. Вряд ли его утешала мысль, которую он же часто высказывал сам: «Принцепсы смертны, государство вечно!» Это было крайне слабое утешение для человека, который увидел крах всех своих надежд (и смерть преемников). Умирал он на вилле Лукулла в Мизене, все никак не решаясь отдать консулу Гаю Понтию Нигрину перстень с печатью (знак власти), и даже вновь надел его себе на палец. Гай, полагая, что тот мертв, во время обморока старика сорвал кольцо. Возможно, умирающего Тиберия переполняли те же чувства, что и у другого властителя. Тот валялся несколько часов кряду на полу дачи в ледяном безмолвии. Консулы в страхе трепетали, когда им показалось, что «хозяин» все еще жив. Знакомая нам по недавней истории картина! Полагаю, наибольшим наказанием Тиберию стало то, что после него власть попала в руки Калигулы, который станет «Немезидой Рима».

Наряду с этим нельзя не сказать и о том, что, пожалуй, ни одному принцепсу в Риме не сопутствовал такой поток клеветы, как Тиберию. Тацит и особенно Светоний не пожалели самых темных красок, описывая различные пороки, что будто бы сопровождали жизнь императора на о-ве Капри. Светоний уверяет, что на Капри тот «завел особые постельные комнаты, гнезда потаенного разврата», где толпы девок и мальчишек совокуплялись по трое, изобретая тут самые сладострастные способы, «возбуждая этим зрелищем его угасающую плоть». Тиберий якобы украсил свои спальни картинами и статуями «самого непристойного свойства» и разложил в них книги Элефантиды в качестве наглядного пособия, чтобы «всякий в своих трудах имел под рукою предписанный образец». В лесах и рощах он повсюду устроил «Венерины местечки», где в гротах и между скал молодежь спокойно могла предаваться любви, за что его и стали называть «козлищем» или «старым козлом» (что было созвучно и названию острова Капри – «caprineus»). Светоний обвиняет его в том, что Тиберий склонен был забавляться с мальчиками «самого нежного возраста, которых называл своими рыбками и с которыми забавлялся в постели». Эти и другие случаи он, и сам бывший любителем пикантных сцен и историй, описывает с видимым удовольствием. Тут возникают растленные мальчики и погубленные несовершеннолетние девственницы, которых по приказу Тиберия перед казнью (прежде чем удавить) растлевал палач, и многочисленные казненные люди, приговоренные к смерти без каких бы на то оснований. Говорилось о месте, откуда по его приказу после долгих и изощренных пыток якобы сбрасывали в море людей прямо у него на глазах. Однако уже Вольтер подверг сомнению все эти слухи и исторические сплетни. Известные историки XIX в. Л. Ранке и Т. Моммзен также не разделяли «праведного гнева» Светония. Причин для этого более чем достаточно. Во-первых, никто из современников Светония ничего не сообщал о такого рода оргиях. Во-вторых, разыскания показали, что за время правления Тиберия, правившего 23 года, римский сенат выносил в среднем по два смертных приговора в год. Откуда же тогда эти нелепые слухи о чрезмерной жестокости Тиберия?! В-третьих, записанные Светонием россказни возникли только через восемь десятилетий после смерти Тиберия. А можно ли верить на слово всем слухам, рассказываемым, скажем, об ужасах советской тоталитарной системы?! Возможно, правы те, кто, подобно А. Мунте, сочли возможным вступиться за «оклеветанного императора»: «Даже падкий на сплетни Ювенал говорит о «спокойной старости» императора, проведенной на острове в окружении друзей и звездочетов. Строгий моралист Плутарх с уважением отзывается об уединенной жизни, которую старый император вел в последнее десятилетие своего земного пути… Даже его злейшие враги никогда не сомневались, что он был человеком очень строгих правил». Реальный Тиберий совсем не похож на персонажа Светония или Тацита. В его лице видим скорее умного, справедливого, честного римлянина довольно строгих правил. Это – «разочарованный идеалист». Кстати, и Светоний писал, что принцепс осудил на изгнание развратных матрон и юношей, да бесстыдных проституток, среди которых были дети из высших сословий, пожелавшие уйти от наказания. Зачинщиков раздоров и междоусобиц он сразу отправлял в ссылку. Запретил он чужеземные священнодействия, а молодых иудеев, чтобы те попусту не болтались в Риме, отправил служить в армию (в провинции). Не исключено, что именно недовольная политикой «элита» и обливала грязью мудрого Тиберия. А вот если бы наш принцепс принял самые строгие законы против измены, коррупции, воровства и неправедного богатства, полученного ими в итоге великой кражи в России, и вдобавок еще и добился их выполнения, думаете, на него не обрушилась бы волна клеветы и ненависти со стороны ущемленных нуворишей?! Хотя народ бы благословил его!