Игорь Фролов - Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали Страница 60

НЕИСЧЕРПАЕМЫЙ ЛАЭРТ

Рассмотрим еще одно умолчание. Если в первом случае автор мог не знать о письме Уолтера Деверо и о его «троянских» корнях, то во втором случае вина его неоспорима. Я приведу цитаты из книги А. Эйксона, которую уже цитировал автор – и он не мог не видеть того, что следовало сразу за им же цитируемым отрывком. Это уже не огрех, невинная ошибка, но укрывательство факта, угрожающего сложившейся концепции. Мы говорим о новом претенденте на роль Лаэрта (а обе идентификации автора, прямо скажем, сомнительны). Этот исторический персонаж был заявлен в рассматриваемом труде, но так и повис в воздухе. Приведу несколько отрывков из упомянутой книги с небольшими комментариями:

«Из сохранившихся писем мы знаем, что в январе 1598 года отношения Саутхэмптона с Элизабет Вернон вызвали сплетни при дворе. Эмброуз Уиллоби, один из дежурных и, очевидно, сторонник партии Сесила, прознал о тайных встречах между любовниками и, препятствуя им по своему долгу дежурного, был втянут в драку с Саутхэмптоном…»

Здесь сразу привлекает внимание фамилия Уиллоуби, которая напоминает нам о ручье Ивы (Willow).

«Саутхэмптону, однако, было приказано удалиться от двора, о нем говорится, что он «полон досады из-за странного обращения с ним Её Величества». Через несколько дней он получил разрешение на путешествие и покинул Англию вместе с сэром Робертом Сесилом отправившись ко французскому двору. …Сесил представил Саутхэмптона Генриху IV Французскому в Анжерском лагере, уверяя короля, что граф «приехал с намерением служить ему».

Получается, Саутгемптон был знаком с Генрихом Наваррским и вполне мог удостоиться от Нормандца лестных отзывов о его фехтовальных способностях.

«Через несколько недель… граф переехал в Париж, откуда местная сплетня сообщает о его довольно вольной жизни на протяжении нескольких месяцев. Одно письмо сообщает, что он проиграл в теннис восемнадцать сотен крон, а другие письма намекают на его дела более нежного свойства».

Можно вспомнить поручение Полония слуге Рейнальдо, чтобы тот выведал у французов о поведении Лаэрта – намекалось именно на «вольную» жизнь. (Впрочем, распущенностью славился и старший сын Сэсила Томас, который успокоился только после женитьбы. Известно письмо Сэсила в Париж наставнику Томаса о том, как лучше контролировать своего оболтуса-сына, укравшего деньги из сейфа наставника).

Этих сведений достаточно, чтобы со всем вниманием рассмотреть уравнение Лаэрт = Саутгемптон. Уместно вспомнить и о том, что Генри Вриотслея (уже не графа Саутгемптона!) вместе с Эссексом приговорили к смерти (совместное triall Гамлета и Лаэрта), но Генри был помилован (вероятнее всего, Роберт Сэсил использовал это помилование после восшествия на английский престол Джеймса Стюарта, чтобы доказать новому королю свою симпатию к заговорщикам). Можно вспомнить и слова Офелии о Прощеном Воскресении или о прощении, помиловании за воскресное восстание 8 февраля. При этом совершенно необязательно связывать Офелию и Лаэрта любовными узами – она вполне может остаться только сестрой Лаэрта.

Но следующий «не замеченный» автором отрывок способен внести серьезные помехи в саму стратегию исследования:

«При отъезде Дэнверсов в Англию Саутхэмптон вручил сэру Хенри письмо к Сесилу, где просил того ускорить возвращение подателя письма в Париж, дабы он мог сопровождать его во время путешествия в Италию. Это письмо было простой уловкой, чтобы закрыть Сесилу глаза на тот факт, что сам граф тогда же оставил Париж и отправился в Лондон. Замаскировавшись, он сопровождал Дэнверсов в Англию и по прибытии в Лондон написал Эссексу, ставя того в известность относительно своего приезда и прося о личной встрече. Он оставался в Лондоне три-четыре дня и за это время тайно женился на Элизабет Вернон, чье положение незадолго до того вынудило ее покинуть двор. Он возвратился во Францию прежде, чем эти факты стали общеизвестными. <…> По своем возвращении в начале ноября он был заключен во Флит, но освобожден через несколько дней. Однако впоследствии он никогда не допускался перед лицо Королевы. В конце октября новая графиня родила дочь».

Почему автор умолчал об этой информации? Скорее всего, пустившись просчитывать дальнейшие ходы, он испугался крушения так удачно складывающейся партии. И пугаться есть чего – появляется соблазн, приняв во внимание ложные письма и тайное возвращение (а до этого – вынужденный отъезд из Англии) уравнять Саутгемптона с самим принцем Гамлетом! Тогда Лаэрт становится Эссексом, а кузина (двоюродная сестра Эссекса) Элизабет Вернон – сестрой Лаэрта Офелией. Сразу вспоминается близость Шекспира именно к Саутгемптону (ему посвящены «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции»). Да и смерть Гамлета под вопросом – в прозе нет указаний на его гибель…

Однако спешу успокоить разволновавшегося автора – проведенная экспертная проверка не выявила убедительных свидетельств в пользу внезапно возникшей версии. Скажем так – версия автора имеет большую площадь опоры на действительность. И все же нужно быть честнее и аккуратнее, если хочешь сохранить и приумножить доверие читателя. Даже если ты называешь это игрой, то соперник твой – все та же Истина, и, не считая все варианты, которые она тебе предлагает, проиграешь обязательно. Нужно быть внимательнее и не жалеть времени на разработку любых мало-мальски подозрительных деталей.

СЫН ПОЛОНИЯ, ОТЕЦ ОДИССЕЯ

Я не зря так подробно остановился на кандидатуре Лаэрта. Многовариантность этого персонажа – лишнее доказательство тому, как трудна и неблагодарна работа литературного археолога. Неблагодарна, потому что в случае ошибки в реконструкции, он, этот археолог, будет подвергнут обструкции. Бывает и так, что добытые факты сам автор уже не может сложить в непротиворечивую картину – слишком много вариантов он пробует, и верный часто отвергается с самого начала, когда еще не все улики собраны. Потом к отвергнутому варианту уже не возвращаются. Нам это сделать легче – в отличие от автора, мы не жалеем затраченного им труда. Детальный разбор здесь не нужен – дадим лишь логическую канву, по которой дотошный читатель сам сможет вышить все узоры смысла напрашивающейся версии.

Итак, по замечанию автора, Лаэрт – чисто поэтический персонаж. Его реплики в прозе (всего две – три) не поддаются метрической оценке. Посмотрим на Лаэрта беспристрастным взором, отодвинув в сторону все нелитературные факты. Он заявлен как сын Полония, и у нас нет оснований в этом сомневаться. Приведем выдержки из документа под названием CERTAIN PRECEPTS FOR THE WELL ORDERING OF A MAN’S LIFE (Некоторые предписания для хорошего устройства жизни человека). Этот документ был написан Уильямом Сэсилом в 1584 году для своего сына Роберта, студента Кембриджа. Не только общий смысл и тон послания совпадает с инструкцией Полония своему сыну Лаэрту перед его отъездом во Францию, но и некоторые детали этих текстов почти идентичны. Отец советует сыну быть осмотрительным в выборе жены и друзей, соблюдать умеренное гостеприимство, не дружить с сильно пьющими людьми, дает Роберту несколько советов по воспитанию будущих детей, предостерегает от того, чтобы брать себе в слуги друзей и родственников, призывает не верить льстецам.

Уильям Сэсил пишет: «Остерегайся брать поручительство за твоего лучшего друга, поскольку тот, кто оплачивает долги другого, идет к собственному краху… Никогда не бери деньги взаймы у соседа или друга… Не пытайся идти против другого человека, не убедившись прежде, что право на твоей стороне… Имея большого человека твоим другом, не беспокой его по пустякам… Советую тебе не злоупотреблять, но и не пренебрегать своей популярностью… Не быть грубым в беседе, но и не шутить беспрестанно, что может сделать тебя неприятным в компании».

Для сравнения – советы Полония сыну Лаэрту (пер. М. Лозинского): «Держи подальше мысль от языка, А необдуманную мысль - от действий. Будь прост с другими, но отнюдь не пошл. Своих друзей, их выбор испытав, Прикуй к душе стальными обручами, Но не мозоль ладони кумовством С любым бесперым панибратом. В ссору Вступать остерегайся; но, вступив, Так действуй, чтоб остерегался недруг… В долг не бери и взаймы не давай; Легко и ссуду потерять и друга, А займы тупят лезвее хозяйства. Но главное: будь верен сам себе».

Конечно, советы и Сэсила и Полония – общие для любого строгого отца, но, тем не менее, эту схожесть мы можем рассматривать как доказательство совпадения Полония с Уильямом Сэсилом, а Лаэрта – с Робертом Сэсилом.