Сборник статей - Проблемы европейской интеграции: правовой и культурологический аспекты. Сборник научных статей Страница 8

Мультикультурализм в области права утверждает, что поскольку отсутствует единая для всех времен и народов культура, выражающаяся как законченная система ценностей, а также рационально обоснованная иерархия ценностей,[25] постольку каждая культурная группа имеет (должна иметь) свою систему правовых норм и руководствоваться только ею. При этом культурные различия объявляются основополагающими, фундаментальными (так как именно они обеспечивают идентичность людей), всякое внешнее воздействие на эти различия должны оцениваться как величайшая несправедливость.[26]

Правовая политика, выражающаяся в законодательстве, реагирует в странах Запада на претензии все большего числа групп на юридические закрепление их автономии и предоставления особого правового статуса двояко. Политика ФРГ, например, состоит в интегрировании гастарбайтеров в правовую систему, но не в силу их членства в конкретной этнической группе, а на основании их правового статуса как индивидов. Отдельные права им предоставляются как работникам и личностям. Конституция ФРГ, таким образом, предоставляет отдельным индивидам определенные права просто потому, что они человеческие существа. Именно эта корпоративная стутусная идентичность обеспечивает таким людям определенные наборы прав и льгот.[27] Иная система существует в Нидерландах. С 1982 г. там законодательно определена группа этнических «официальных меньшинств». Когда этническая группа добивается статуса официального меньшинства, получают удовлетворение ее претензии на социальную поддержку в жилищной и образовательной областях, в сфере занятости и др. Одновременно эти группы приобретают права на учреждение культурных, религиозных и образовательных организаций, а также обучение своим родным языком в качестве второго языка. Таким образом, голландцы практикуют модель «культурных анклавов» и «сохранения культур».[28]

Эту двойственность политики мультукультурализма анализирует Н. Рулан. Юристы, по его мнению, вырабатывают некоторое число категорий, отнесение к которой индивида означает для него определенные правовые последствия. Их формирование и многократное увеличение ставит под сомнение «республиканский принцип» – принцип равенства. Другими словами, наделение отдельных лиц или групп особым правовым статусом, свидетельствует о том, что в равенстве могут быть различия.[29] Так, например, французское законодательство не признает особый статус (а значит юридические существование) корсиканцев как нации[30] или даже этноса, хотя признает таковой за коренными народами «заморских территорий».[31]

В общем и целом принцип формального равенства предполагает, что права человека относятся исключительно к отдельным индивидам, а не отдельным группам.[32] Поэтому «позитивная дискриминация» (особый правовой статус) допускается, как, например, формулируется в решениях Конституционного совета Франции, только исходя из разницы в социальном положении или в целях общественного интереса.[33] Однако очевидно, что граница (мера) разницы в социальном (и культурном) положении, признаваемом дискриминационным, весьма относительна и контекстуальна: в одни исторические эпохи и у одних культур-цивилизаций это одни критерии отнесения различий к «нетерпимым», а значит – дискриминационным, а в другие (и у других) – иные. В любом случае универсальных критериев такого выделения и, следовательно, наделения определенных групп, категорий населения определенным правовым статусом, не существует. Это зависит, прежде всего, от господствующего в данную эпоху и в данной культуре мировоззрения, формирующего общественное мнение.

Это же касается и такой категории, как «общественный интерес» или «общее благо». По мнению либералов общественного интереса как реально существующей целостности не существует, а следует вести речь об интересах отдельных личностей. Поэтому, как утверждает Р. Дворкин, ограничения прав человека ссылками на общественный интерес, общественную безопасность и т. п. недопустимо.[34] Проблематичность такого подхода состоит в том, что мера (ограничения) прав человека определяется свободой другого. Другими словами, объем моих прав ограничен правами другого. Но ограниченность ресурсов, объектов притязаний (например, государственных должностей, льгот и пособий) неизбежно приводит к конфликту притязаний одного индивида и другого. Либеральная конструкция меры прав человека разрешить этот конфликт не в состоянии.

По мнению же сторонников коммунитаризма мера прав человека определяется господствующими в обществе убеждениями.[35] Такой подход представляется гораздо более предпочтительным по сравнению с красивой утопией либерализма, уповающих на «золотое правило». Именно признание, выражающееся в массовом поведении и ментальном образе-оценке соответствующего института, должно определять (и определяет на уровне обычаев) отношение населения к социальным (и правовым, в том числе) институтам, которые суть мера возможного, должного или запрещенного поведения. Одновременно господствующие в социуме предпочтения и оценки должны определять категории населения, которые могут претендовать на особый статус (в том числе, и правовой).[36] Выявление критериев признания множества фактически существующих и требующих юридического оформления социокультурных групп (категорий) населения – важнейшая задача социальной антропологии права, которая настоятельно требует серьезных научных исследований.

А. В. Шахматов, Н. Н. Бухаров (Санкт-Петербург). Нелегальная миграция – новая угроза общественной безопасности

В настоящее время мы являемся свидетелями достаточно сложных процессов, происходящих в мире. Идет трансформация не только устоявшейся системы международного права и международной безопасности, но трансформация ранее существовавших угроз.

Одной из таких угроз является нелегальная миграция. Являясь результатом естественного стремления человека к проживанию в наиболее благоприятном месте, миграция приобретает все более угрожающие размеры. Мигранты, заселяя новые районы, несут свои порядки свое миропредставление, зачастую не желая ассимилироваться с коренным населением и даже более того, противопоставляя себя ему.

Но если легальную миграцию можно и нужно контролировать направляя ее потоки в необходимое для государства русло, то с нелегальной миграцией бороться гораздо сложнее.

К текущему моменту нелегальная миграция из числа второстепенных перешла в разряд глобальных проблем, стала вызовом мировому сообществу, масштабы и возможные последствия, обострения которого могут представлять серьезную угрозу международной стабильности и устойчивому развитию государств.

Являясь одной из актуальных проблем современности, неконтролируемая миграция населения, по мнению специалистов, не ослабеет и в ближайшие десятилетия. Это особенно отчетливо наблюдается в условиях глобализации экономики. По данным ООН, нелегальная миграция стала крупным источником доходов для международных преступных группировок. Складывающаяся обстановка ставит вопрос о конструировании более эффективной системы пресечения нелегальной миграции. Она, естественно, должна базироваться на фундаменте международного права, его институтов, прежде всего Международной организации по миграции, Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, других заинтересованных международных и региональных структур.

Серьезность этой проблемы заставляет правительства стран, в которые устремляются потоки нелегальных мигрантов, ставить вопрос, как было сказано в заявлении вице-премьера испанского правительства Терезы Фернандес да ла Веги, «немедленно сформулировать общие предложения относительно борьбы с нелегальной миграцией» для стран, которые являются поставщиками нелегальной миграции.

Так, только в 2006 году в Европу через Канарские острова пытались нелегально проникнуть свыше 18 тыс. африканцев, что в два раза превышает аналогичный показатель за предыдущий год.

Однако не только Африка является регионом, откуда стремятся попасть в Европу нелегальные мигранты.

По данным министерства иностранных дел Украины, сейчас в Испании находится свыше 21 тыс. легальных граждан Украины и почти 82 тыс. украинцев-нелегалов. Актуальной проблема нелегальной миграции является и для России. У нас в стране, так же как и в Европе, с каждым годом количество незаконных мигрантов увеличивается. По разным оценкам, сегодня в их количество достигает 10–15 миллионов человек.

Усугубление данной ситуации приведет к порождению более глобальных экономических проблем и конфликтов между коренным населением и переселенцами, нежели те, свидетелями которых мы являемся.