Денис Дроздов - Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью от Москворецкого моста до Серпуховской площади Страница 8

«Как-то Б.Л. Пастернак назвал это:

– Столкновение поездов на станции Ахматовка.

Шутка прочно вошла в обиход Ордынки. Впоследствии «столкновение поездов на станции» отпало, и Анна Андреевна за завтраком сообщала нам:

– Сегодня – большая Ахматовка.

Это означало, что у нее будет много гостей»[25].

А.Г. Найман – личный секретарь Ахматовой и автор мемуаров о поэтессе – вспоминал: «Пишущие стихи обращались к ней с тем, чтобы услышать ее оценку… При этом, когда автор приходил за ответом, она старалась не обидеть и говорила что-нибудь необязательное, что, из ее уст, могло быть воспринято как похвала: «В ваших стихах есть чувство природы», «Мне нравится, когда в стихи вводят прямую речь», «Белые стихи писать труднее, чем в рифму», «Это очень ваше», «В ваших стихах слова стоят на своих местах»[26].

Последнее литературное окружение Анны Андреевны – это поэты Е.Б. Рейн, Д.В. Бобышев, А.Г. Найман и будущий нобелевский лауреат И.А. Бродский. Ахматова выделяла их из числа остальных и была для них не только поэтическим, но и духовным авторитетом. После смерти Анны Андреевны Ахматовой Бобышев написал стихотворение, в котором есть такие строки:

И, на кладбищенском кресте гвоздима,душа прозрела: в череду утратзаходят Ося, Толя, Женя, Димаахматовскими сиротами в ряд.

За четыре дня до своей кончины Ахматова подарила Нине Антоновне Ольшевской сборник стихотворений «Бег времени» с дарственной надписью: «Моей Нине, которая все обо мне знает, с любовью Ахматова. 1 марта 1966, Москва». Благодаря дружбе Ахматовой и Ардовых дом № 17 по Большой Ордынке приобрел свою «легендарность». Обычная московская четырехкомнатная квартира видела и слышала столько, сколько хватило бы не на один том воспоминаний. Б.Л. Пастернак читал здесь роман «Доктор Живаго» и перевод «Фауста», частыми гостями у Ардовых были М.А. Булгаков, К.И. Чуковский, Д.Д. Шостакович, Ф.Г. Раневская и др. По воспоминаниям М.В. Ардова, «на Ордынке был некий культ Зощенко. Он вспоминался и цитировался постоянно. Моя память и сейчас хранит многое из того, что употреблялось в нашем семейном обиходе: «Желающие не хотят», «Маловысокохудожественные стихи», «Пьеса не хуже, чем у Бориса Шекспира», «Не то чтобы мы пишем из-за денег, но гонорар вносит известное оживление в наше дело». Культ Зощенко в нашей семье, так сказать, косвенно поддерживала Ахматова. Анна Андреевна относилась к нему по-особенному, как к товарищу по несчастью. За глаза она всегда называла его Мишенькой»[27].

Именно поэтому сейчас идет подготовка к созданию в бывшей квартире Ардовых музея «Легендарная Ордынка (Московский дом Анны Ахматовой)». До сих пор в столице нет музея, посвященного великой поэтессе Серебряного века. Сыновья Ольшевской народный артист СССР А.В. Баталов и писатель М.В. Ардов не раз обращались в мэрию с идеей организовать музей. Сейчас квартирой владеют наследники умершего третьего сына Ольшевской Бориса. По словам Ардова, со времен Ахматовой там остался только шкаф-буфет, но есть множество вещей вне дома – письменный стол, картины, книги и фотографии из семейного архива, – которые он готов предоставить. У Баталова, ученика знаменитого художника P.Р. Фалька, есть нарисованный им самим портрет Анны Андреевны. Помешать созданию «Легендарной Ордынки» может одно обстоятельство: необходимо согласие всех жильцов подъезда. Хочется верить, что у города появится музей Ахматовой и всей московской интеллигенции. Даже самые незначительные на первый взгляд вещи – маленькая комнатка, где жила Ахматова, гостиная, где она играла в покер, вид из окна, которым любовалась поэтесса, – все это имеет важное значение для нашей культуры.

В год столетнего юбилея Анны Андреевны на доме № 17 по Большой Ордынке была открыта мемориальная доска, гласящая, что «в этом доме, приезжая в Москву, жила и работала Анна Ахматова». А в 2000 году во дворе установлен памятник скульптора В.А. Суровцева, выполненный по знаменитому рисунку А. Модильяни, на котором Анна Андреевна изображена полулежащей в кресле. С Модильяни Ахматова когда-то дружила, поэтому подаренный ей рисунок хранила бережно и вешала на стену, где бы ни жила. Анна Андреевна любила Москву, а столица дарила ей вдохновение:

Все в Москве пропитано стихами,Рифмами проколото насквозь.Пусть безмолвие царит над нами,Пусть мы с рифмой поселимся врозь.

По пути к храму иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радость

На месте дома № 18 когда-то была усадьба Семена Ивановича Ягодкина. Во многих путеводителях указано, что она принадлежала надворному советнику Ягодкину в 1837 году. Но согласно архивному документу, представитель знаменитой династии Аксаковых Николай Николаевич родился 26 января 1811 года в доме титулярного советника Семена Ивановича Ягодкина в Москве. Можно было бы предположить, что в то время чиновник девятого класса Ягодкин жил где-нибудь в другом месте и, лишь дослужившись до надворного советника, переехал на Большую Ордынку. Однако далее в документе говорится, что крещен Аксаков через несколько дней в церкви Пресвятой Богородицы Всех Скорбящих Радость, расположенной по соседству с домом № 18. Следовательно, еще до Отечественной войны 1812 года Ягодкин жил на Большой Ордынке.

Согласно петровской Табели о рангах, надворный советник – это чин седьмого класса. Надворные советники – наверное, самые популярные персонажи литературных произведений. Герой «Женитьбы» И.В. Гоголя надворный советник Подколесин заявляет: «Да, батюшка, уж как ты там себе ни переворачивай, а надворный советник тот же полковник, только разве что мундир без эполет»[28]. Но Подколесин преувеличивает, потому что надворный советник равен военному чину подполковника. Остроумный Гоголь использует путаницу в чинах для создания комического эффекта. «Невидаль, что он придворный советник! Да мы таких женихов приберем, что и не посмотрим на тебя»[29], – говорит невежественная сваха Фекла Ивановна. Многие герои Гоголя были надворными советниками. Например, начальник отделения в «Записках сумасшедшего» Поприщин едко пишет по этому поводу: «Велика важность надворный советник! вывесил золотую цепочку к часам, заказывает сапоги по тридцати рублей – да черт его побери! Погоди, приятель! будем и мы полковником, а может быть, если бог даст, то чем-нибудь и побольше»[30]. Опять герой Гоголя ошибается и путает полковника с подполковником. Уездный почтмейстер Шпекин из «Ревизора» – тоже надворный советник. Кроме того, этот чин имели Лужин из «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского и Кулыгин – герой пьесы А.П. Чехова «Три сестры». А друг Обломова Штольц «в службе за надворного перевалился», тогда как сам Илья Ильич, по горькой шутке И.А. Гончарова, остался навсегда лишь коллежским секретарем – чиновником одиннадцатого класса.

В начале XIX века небольшая усадьба надворного советника Ягодкина состояла из каменного двухэтажного дома с мезонином и одноэтажного флигеля. Сейчас им соответствуют дома № 18а и 18 по Большой Ордынке. Семен Иванович был дружен со многими дворянскими семьями, в том числе и с упоминавшимися Аксаковыми.

Усадьба Ягодкина находилась в приходе храма иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радость, а сам Семен Иванович был благотворителем и жертвователем. Е.А. Мусорина и С.И. Выстрелков – авторы книги о церкви на Большой Ордынке – пишут: «В 1820-х годах по прошению пресвитера церкви Всех Скорбящих Радость Николая Васильева и церковного старосты московского купца Александра Дмитриева, на средства прихожан Александра Андреевича Долгова, трех сыновей первой гильдии купца Алексея Куманина, а также титулярного советника Симеона Ивановича Ягодкина, московского купца Ивана Никитича Абазина, московского купца Ивана Тимофеевича Ремезова храм ремонтировался, возобновлялась живопись, были сделаны ризы серебряные на Спасителя и Божию Матерь в приделе преподобного Варлаама Хутынского, исправлялись пришедшие в ветхость столярные двери и рамы в окнах»[31].

В 1873 году хозяином усадьбы стал московский купец Михаил Никифорович Волнухин, а в 1877 году – братья Марковы, владевшие участком более двадцати лет. Павел и Федор Марковы были учредителями торгового дома «Братья Марковы» на Ильинке – одной из самых крупных фирм того времени, занимавшейся ювелирными изделиями. У Марковых были оптово-розничные магазины бриллиантовых, золотых и серебряных вещей, икон, часов, столового и сервизного серебра. В 1892 году на углу с Малым Кадашевским переулком вместо одноэтажного флигеля архитектором П.А. Ушаковым – будущим автором подворья Малоярославецкого Никольского монастыря на Большой Ордынке, № 29 – был возведен четырехэтажный дом. В начале XX века владельцем усадьбы стал потомственный почетный гражданин Алексей Иванович Юрасов. Он использовал здание как доходный дом, отдавая квартиры в аренду студентам, военным и мелким чиновникам. В 1909 году усадьбу приобрел купец первой гильдии Иван Алексеевич Шумилин. При нем к доходному дому по проекту архитектора Л.И. Лозовского было пристроено одноэтажное хозяйственное здание с подвалом, имеющее в настоящее время адрес 3-й Кадашевский переулок, № 3, стр. 1.