Подлинная история Константина Левина - Павел Валерьевич Басинский Страница 53

«…отец всю свою жизнь был очень одинок, – писал его сын Сергей Львович. – Он рано лишился родителей. Как сознательно, так и бессознательно он искал друга, с которым мог бы быть вполне откровенным, которого бы он любил и который отвечал бы ему тем же… Жена, семья, дети на время заглушили его тоску…»

Здесь важное уточнение – на время. Семейная жизнь не заглушает до конца внутреннюю, сложно объяснимую тоску Анны, Стивы, Каренина и Левина. Все они чего-то ищут на стороне, за пределами семьи. Стива – в гулянках, Каренин – в службе, Анна – в незаконной любви, Левин – в поисках смысла жизни.

Казалось бы, для сироты обретение семьи – это такое счастье, за которое нужно держаться обеими руками. Но – нет. Что-то идет не так…

Однажды жена Толстого Софья Андреевна в дневнике проницательно заметила, что главная беда ее мужа – отсутствие привычки к семье. То, чего не было дано с детства, не построишь сам, как ни старайся – во всяком случае такова логика романа. Семья Облонских сохранится не благодаря Стиве, а потому, что есть Долли с ее привычкой к семейному счастью с любящими друг друга стариками Щербацкими. Этот шанс есть у и семьи Левиных. Но не благодаря Левину, мечтавшему о семейной жизни, а потому что Кити, как и Долли, выросла из одного семейного корня. А вот союз Анны и Каренина обречен, как и союз с Вронским.

Интересно, что главным двигателем создания прочной семьи является не Анна, а Вронский. Именно он настаивает на разводе Анны и желает узаконить свою дочь, дать ей свою фамилию, а в будущем иметь и других детей. Вронский хотя и рано потерял отца и не любит свою мать, но все же имеет привычку к семейной жизни, как и его старший брат, семье которого Вронский помогает. Но этого напрочь лишена Анна, и это тот случай, когда мужчина, при всем желании и старании, сделать ничего не сможет.

Неожиданные параллели между Анной и Левиным возникают как будто случайно. Но они, если вдуматься, о многом говорят. Почему Анна ненавидит мать Вронского? Не только потому, что та интригует против нее, но и потому, что родственные отношения ее возлюбленного с матерью находятся за пределами ее власти над ним. Каждая его встреча с матерью выводит Анну из себя. Даже когда речь идет о разделе отцовского наследства, который Вронский, собственно, затеял ради того, чтобы обеспечить их с Анной безбедную жизнь, ведь до этого он отказался от своей доли в пользу брата. Но так же и Левина, хотя не в агрессивной форме, раздражает приезд родных Кити в Покровское, где он поселился с молодой женой, увезя ее в деревню сразу после венчания. (Так было в жизни самого Толстого: молодую жену он увез в Ясную Поляну в специально купленной карете сразу в ночь после свадьбы.) Щербацкие приятны Левину, особенно тесть, но их вторжение в его семью раздражает его. Мотивы раздражения Анны и Левина вроде бы разные, но источник в чем-то сходный. У обоих нет изначальной привычки к родственным отношениям.

[о]: Все это были родные и друзья жены Левина. И хотя он всех их любил, ему немного жалко было своего левинского мира и порядка, который был заглушаем этим наплывом «щербацкого элемента», как он говорил себе. Из его родных гостил в это лето у них один Сергей Иванович, но и тот был не левинского, а кознышевского склада человек, так что левинский дух совершенно уничтожался.

Но все это очень зыбкие параллели. Тем не менее именно этих двух персонажей Толстой почему-то делает главными героями романа. Или все-таки двух романов, как считали современники Толстого? Где тот замок, скрепляющий арочную архитектуру произведения, которой так гордился автор в письме к педагогу Рачинскому, в то же время уверяя, что никто его не заметит?

Анна и Левин – два самых одиноких персонажа в романе. Это не сразу замечаешь, но, когда это понимаешь, многое в их поведении видится несколько иначе. У Анны и Левина нет подруг и друзей. У Стивы и Вронского – бездна приятелей, с некоторыми из которых они весьма близки. У Левина друзей нет совсем. У Анны нет подруг. Едва ли Бетси можно считать подругой Анны, потому что это не та женщина, с которой она может быть вполне откровенной. Единственный близкий человек Анне – это Долли. Но она живет в другом городе.

Анна безумно любит своего сына Сережу, потому что это единственное существо, с которым она ежедневно испытывает не только душевную, но и тактильную близость. Эта жажда обоюдной нежности, слияния душ и тел настолько же сильна в Анне, насколько не удовлетворена. Сын – это не друг и не любимый. Это – часть ее самой.

В повести «Юность» Толстой пишет, что одним из самых страстных желаний Иртеньева после «любви к ней», к воображаемой женщине, была «любовь любви». Это очень сложная душевная категория, но без нее мы не поймем ни автобиографического героя повести Толстого, ни Левина, ни Анны.

Любовь любви. Анна полюбила не Вронского, а свою любовь к нему. Вся нерастраченная жажда нежности и восхищения другим человеком выливается на Вронского, который, может быть, этого и недостоин, но это уже неважно.

[о]: Чем больше она узнавала Вронского, тем больше она любила его. Она любила его за его самого и за его любовь к ней. Полное обладание им было ей постоянно радостно. Близость его ей всегда была приятна. Все черты его характера, который она узнавала больше и больше, были для нее невыразимо милы… Ее восхищение пред ним часто пугало ее самое: – она искала и не могла найти в нем ничего непрекрасного. Она не смела показывать ему сознание своего ничтожества пред ним.

Сравните это со взглядом Левина на Кити, когда в начале романа они встречаются на катке:

[о]: Он узнал, что она тут, по радости и страху, охватившим его сердце. Она стояла, разговаривая с дамой, на противоположном конце катка. Ничего, казалось, не было особенного ни в ее одежде, ни в ее позе; но для Левина так же легко было узнать ее в этой толпе, как розан в крапиве. Все освещалось ею. Она была улыбка, озарявшая все вокруг. «Неужели я могу сойти туда, на лед, подойти к ней?» –