Иронические юморески. Кванты смеха - Николай Николаевич Носов Страница 57

Конечно,

   различны поэтов сорта.

У скольких поэтов

   лёгкость руки!

Тянет,

   как фокусник,

         строчку изо рта

и у себя

   и у других.

Что говорить

o лирических кастратах?!

Строчку

   чужую

         вставит и рад.

Это

   обычное

         воровство и растрата

среди охвативших страну растрат.

Конечно, со времён Маяковского немало уже прошло лет, и поэты с тех пор стали писать значительно лучше, и хороших поэтов стало куда больше, но разве теперь уж совсем не стало тех, которые, по выражению Маяковского, тинтидликают мандолиной и дундудят виолончелью, тех, которых поэт обзывал птицами в человечий рост, чижиками и дроздами?

Нет спору, что со времён Маяковского все мы стали не в пример обходительнее и деликатнее и теперь никто из нас не станет говорить, что печатать плохие, никому не нужные стихи – это равносильно воровству и растрате, поэтому мы и не можем согласиться с заявлением читателя, будто мы слишком сильно обвиняем поэтов. Во-первых, мы обвиняем не вообще поэтов, а только тех из них, которые считают допустимым печатать свои ещё не совсем зрелые стихи. Во-вторых, мы обвиняем не слишком сильно. Этого мы себе никак не можем позволить.

В заключение считаем своим долгом сказать, что читатель, с которым у нас завязался такой интересный и поучительный разговор, – человек очень добрый, хороший, вдумчивый, деликатный. Главной же чертой его характера является то, что он не очень уверен в своём мнении и во всём сомневается. Он никогда и ничего не пишет в категорической форме. Наоборот, он всегда пишет: «я думаю» или «мне кажется» и даже «может быть, я ошибаюсь». Он вполне допускает мысль, что, как и каждый человек, он может ошибиться, и поэтому просит объяснить ему его ошибку. Если отличительной чертой неудовлетворённого читателя является то, что он обычно считает, будто писатель чего-то недодал читателю, недопоказал или недоизобразил, то читатель данного типа обычно подозревает писателя в том, что он, наоборот, что-то передал читателю, перепоказал и переизобразил, в связи с чем и считает своим долгом вступиться за справедливость.

Читатель упрекающий

«Уважаемый тов. писатель Носов! Я прочитал Ваши сатирические заметки “Как написать комедию”. Вы действительно верно подметили и хорошо высмеяли недостатки, свойственные многим нашим комедиям за последние годы. Но то, что Вы пишете, нужно прямо сказать, уже вчерашний день. Сейчас всё меньше появляется комедий об отставшем или ошибающемся руководителе, которого Вы так удачно вывели в лице Старого хрыча. Скажу даже больше, за последнее время вообще появляется всё меньше комедий, а всё больше драм семейного содержания, и теперь уже пора бы посмеяться над другими персонажами, как, например, неверные мужья, бросающие своих жён, покинутые, одинокие жёны, роковые женщины лёгкого поведения и прочие аморальные типы. А то, что Вы пишете, – уже дело прошлое.

С приветом и уважением…»

Это письмо напомнило нам об одном эпизоде, с которым мы познакомились в суде. Один гражданин довольно солидной комплекции выпил неизвестно по какому поводу лишнее и, вместо того чтоб спокойно лечь спать, вышел на улицу и изувечил случайно подвернувшегося под руку прохожего: свернул ему челюсть, вышиб четыре зуба, сломал ребро. Когда его привлекли за это к суду, он страшно недоумевал и с мрачным раздражением говорил судьям: «Не понимаю, об чём разговор! Ведь всё это дело прошлое и никогда больше не повторится». Он, как видно, не отдавал себе отчёта в том, что если общество взыскивает с нас за прошлое, то делает это с целью назидания на будущее, а не просто для того чтоб отомстить нам за свинские выходки, совершаемые в нетрезвом виде.

Смеем уверить, что мы также не хотели отомстить театру за какие бы то ни было его выходки в прошлом, а писали в назидание на будущее. Мы вовсе не рассчитывали, что наша статья поможет театральным деятелям поскорее расстаться со столь полюбившимися им комедийными персонажами, какими являются Старый хрыч и его спутники. Старый хрыч – это действительно фигура, уходящая в прошлое и для театрального зрителя никакой опасности уже не представляющая. Над этим театральным типом теперь можно только смеяться, как смеёмся мы над всем отживающим, не имеющим будущего. Правда, старое никогда не сдаётся без боя. Старый хрыч очень живуч, и, если его начинают гнать со сцены, он лезет в кино, гонят из кино – он лезет в повести и рассказы, даже в романы, и, попадая таким образом в большую литературу, заявляет особенные претензии на значительность. Но речь не об этом. В своей статье мы хотели лишь показать, как создаются театральные типы (не жизненные типы, а именно театральные), которые живут своей призрачной, театральной жизнью, переходя из одной пьесы в другую, постепенно теряя человеческий облик и связь с действительной жизнью. Таким образом, мы хотели возразить не против тех или иных персонажей, а против того драматургического метода, по которому комедийные персонажи берутся авторами не из жизни, а достаются им по наследству от предыдущих комедий. Мы показали это на примере тех пьес, с которыми знакомились исподволь в течение последних лет, но могли бы, возможно, показать это и на примере семейных драм, которые появились уже в недавнее время, если бы этому не помешала наша врождённая медлительность, неумение поспевать за явлениями действительности и привычка отставать от жизни.

Читатель описываемой нами категории отличается от других читательских разновидностей тем, что не устаёт упрекать нас именно в этом недостатке. Читателю, точно так же как и зрителю, очень хочется видеть в художественных произведениях сегодняшний день, а не только вчерашний, и самого себя, а не только своих предков. Поскольку писатели, судя по многочисленным высказываниям критики, вообще склонны отставать от жизни, их, конечно, нужно время от времени подстёгивать. В этом и заключается положительная роль данной читательской категории.

Читатель недоумевающий

«Дорогая редакция!

Мне сейчас тридцать лет, и я сама начинаю писать стихи, рассказы, повести. У меня их накопилось большое количество. Я писала свободно, как подсказывает мне память, до тех пор, пока мне не попался в руки журнал «Новый мир» № 12 за 1955 год, и стала в тупик, прочтя заметку сатирика Н. Носова “О литмастерстве”. Мне давно хотелось узнать, как же надо писать? Какие существуют для этого принципы, правила, но нигде и ни от кого так и не