На пути к сердцу. Записки кардиохирурга - Асланбек Аслудинович Дубаев Страница 11

Вспоминается еще один случай, немного анекдотичный по содержанию. В неотложном порядке поступает в клинику судья с болями в области сердца, в левой лопатке и в левой руке. Электрокардиограмма показала, что у пациента начался инфаркт. После предварительной подготовки он был подан в рентгеноперационную для проведения коронарографии. На исследовании выявили критическое сужение передней нисходящей артерии сердца, и сосуд был диаметром до 4 мм, что еще больше осложняло его ситуацию. Инфаркт в бассейне такого крупного сосуда часто заканчивается летальным исходом. Конечно, в подобной ситуации необходимо тут же восстановить проходимость сосуда и имплантировать стент для сохранения достигнутого результата. В максимально мягкой и корректной форме попытался объяснить всю опасность ситуации. Каково же было мое удивление, когда судья спросил:

– Доктор, а нельзя ли мне поехать на работу? У меня судебный процесс должен быть, где рассматривается дело большой важности.

Наступила тишина: я не знал в первую минуту, как отреагировать на подобный вопрос или просьбу. Не знаю, как это назвать правильно – просьбой или требованием в устах судьи.

– Вы знаете, к сожалению, в данной ситуации речь идет о каждой минуте, которая может явиться решающей. Даже речи не может быть! Не то что куда-то отлучиться, но даже снять вас с операционного стола опасно.

– Хорошо, – ответил тихим голосом судья, – делайте, что нужно.

Я улыбнулся: вспомнились слова из популярного фильма о «самом гуманном суде».

…Операция прошла удачно: пациента в стабильном состоянии перевели в реанимацию. На следующий день выяснилось, что судья все-таки самовольно покинул реанимацию и вернулся обратно к вечеру. Все возражения и объяснения дежурного врача были встречены без понимания. Мы так и не узнали, что за дело такой важности, которое было ценнее жизни, или, возможно, он не до конца понимал, что грозило ему.

Родители и родные края

Каждый удар молотка по камню – это опыт и знания, которые веками оттачивались и передавались из поколения в поколение. В жилистых и крепких руках каменотеса, в которых каждая мышца пронизана памятью и болью, происходит удивительное преобразование грубого камня в прекрасные формы квадратов и прямоугольников одинаковых пропорций. Затем из них вырастают восхищающие взор своей формой, законченностью, красотой, которая плавно сливается с окружающей природой, словно живой организм, строения в виде башен и домов.

– Асслам Алайкум, Рамаз, – обратился к молодому человеку старец Абдул. Рамаз нагнулся над каменной плитой – он был занят ее обработкой, нанося короткие удары молотком по краю камня. Стороннему наблюдателю могло показаться, что это череда хаотичных ударов, но это было воплощение мастерства: каждый удар наносился именно так, как это следовало, с таким расчетом, чтобы получился камень нужной формы.

– Ваалайкум Салам, – ответил Рамаз, приподнявшись, в знак уважения, как это было принято у горцев, населяющих ту местность.

Абдул внимательно разглядел черты лица Рамаза, который уже возмужал после последней их встречи. Абдул подумал, что время летит неумолимо быстро, и чем он становился старше, тем эта мысль больше прояснялась в его голове. Абдул хорошо знал отца Рамаза. И с грустью вспоминал тот день, когда его не стало. В ту суровую зиму отец Рамаза стерег овец, удалившись глубоко в горы, как это делали до него его предки и их предки. Выпал снег более метра глубиной. Дороги были завалены, если вообще можно было эти узкие тропинки называть дорогами. Самир, отец Рамаза, был физически сильным мужчиной, с широкими плечами и мускулистыми руками. Ростом был невысок, но обладал большой силой и выносливостью. Через некоторое время к нему должны были прийти с припасами продовольствия и одежды, но по причине отсутствия дорог это было невозможно. В один из дней Самир решил выбраться немного дальше от места, где находилась стоянка для овец с небольшим домиком и сараем. Ему было необходимо пробить дорогу к речке. День был солнечным. Это один из зимних дней, когда солнце ярко светит, отражаясь лучами от белоснежного покрывала снежных просторов. Где-то снег местами начал даже подтаивать. Самир выполнил сунну (зуха) намаз, воздал хвалу Аллаху и вышел, взяв с собой деревянную лопату, охотничью винтовку и нож. Территорию вокруг домика он уже успел почистить от снега и, взяв лопату, потихонечку начал формировать тропу. По мере удаления Самира от Дома за ним по пятам следовала крупная чабанская собака по кличке Чари.

Этот крупный пес попадал в разные неприятности. Однажды случилась встреча Чари с медведем. Шрамы и увечья от этой встречи долго заживали на ней. Поздний весенний день Чари охранял небольшое поголовье овец недалеко от населённого пункта. Солнце уже давно исчезло за горизонт, первые сумерки окутали горные вершины, как из ниоткуда появился медведь и направился прямо к загону для овец. Стоило Чари заметить его – не моргнув глазом, собака бросилась на медведя. Мгновенье, взмах лапы – и пес кувырком покатился вниз в ущелье. Вместе с тем прозвучал выстрел – один, второй, и медведь так же неожиданно исчез в опушке леса, как и появился.

Время близилось к обеду, и до реки оставалось метров 50, как вдруг среди полной тишины сначала земля под ногами задрожала, затем спустя мгновение появился сильный грохот, и в следующую минуту волна сорвала Самира с ног и увлекла вниз в ущелье… Чари, почувствовав приближение катастрофы, сначала пыталась ухватившись за сапоги, увлечь Самира в сторону дома, а затем, когда этого сделать не удалось, просто скулила. В момент дрожания земли собака побежала прочь и уже на безопасном расстоянии наблюдали как ее хозяина унесло волной снежной лавины. Понимал ли пес, что он видит Самира в последний раз, трудно сказать… Но именно пес привел людей к месту, где лежало тело Самира.

Младший брат Самира добрался на следующий день после катастрофы. По мере приближения в нем усиливалось чувство необъяснимой тревоги. Вот уже показались очертания небольших строений, одновременно он услышал громкий лай собак, усиливающийся эхом. Чари быстрыми прыжками приближался к знакомому силуэту Хажи. И вот их взгляды встретились. Если бы собака умела плакать, но все как-то стало ясно без слез.

Но Самира не было… оставалось метров 300 до места, и его взгляд приковал завал снега далеко внизу, и холодок пробежал по его телу. Чари всеми силами пытался увлечь Хажи вниз, крепко схватив его за рукав фуфайки.

Крик сорвался с его уст… «Самир, Самир… брат мой…» Ноги начали дрожать, усталость от длительного перехода, голод и отчаяние от