Татьяна Попова - Очерки о гомеопатии (Записки врача гомеопата) Страница 31

Для врача-гомеопата, как уже говорилось, очень важно выяснение индивидуальной чувствительности к факторам окружающей среды, особенно к тем веществам, которые применяются в гомеопатии как лекарственные. Эти сведения часто самым коротким путем ведут к удачному назначению лечения. Собственный организм — прекрасный источник наблюдения. Вспомнив свое неприятие камфорного запаха, я стала интересоваться, как же другие люди относятся к нему. В юности мне казалось, что запах камфоры противен всем, — ведь есть же запахи, неприятные всем людям. В части камфоры я очень ошибалась. Большинство опрошенных пациентов хорошо знали ее запах, многие отвечали: «Запах, как запах», — с чего, мол, спрашиваю. Но не все! «Что Вы, — сказала мне одна медицинская сестра, — это же запах леса, свежести. Я, когда прихожу на работу, сразу же говорю: девочки, у кого в назначениях камфора, чур, я буду делать». «Приятный запах», — отвечали некоторые. «У меня от вытирания лица камфорным спиртом возник отек и сильная головная боль, а после инъекции краснота и отек были такими интенсивными, что возникло подозрение на рожистое воспаление». «Прекрасно, — думаю я, — недаром в гомеопатии ее рекомендуют при рожистом воспалении». Эту пациентку гомеопатическая камфора в высоком разведении избавила от обострений хронической пневмонии, нормализовала артериальное давление и значительно улучшила сердечную деятельность. Однако первые приемы вызывали кратковременную головную боль с ощущением пульсации в висках и жара в лице. Как тут не вспомнить Пуркине! У одних пациентов камфора, прописанная по поводу гайморита, синусита, отита, вызывала временное послабление стула с резями в кишечнике. У других же, обратившихся по поводу заболевания кишечника, стул сразу нормализовался без предварительного обострения. Выбор разведения — один из самых сложных моментов в гомеопатии. Многие врачи-гомеопаты прошлого века считали, что камфору надо прописывать в больших, как они выражались, материальных дозах. Мой опыт не подтверждает этого. Сама я при простудах и чрезмерном утомлении принимаю камфору в высоком разведении. Она оказалась замечательным лекарством для меня, чего можно было ожидать, учитывая мое отношение к ее запаху.

Встречала я и «камфороедов», принимавших в течение многих лет камфорные порошки по нескольку раз в день и уверявших, что без них они не могут обходиться.

В последнее время камфору стали реже применять в клиниках — ее заменили более современные сердечные средства. Это не только веяние времени, но и недостаточное знание очень хорошего лекарства. Врачи-гомеопаты также применяют ее реже, чем могли бы, исходя из ее лекарственного патогенеза.

У каждого человека со многими веществами есть свои «взаимоотношения» (особенно это касается растений), и на то есть причины. Как-то, гуляя по берегу маленькой речки с четырехлетним мальчуганом, я увидела заросли аира. Сорвав стебель, дала ему понюхать. «Вкусно», — сказал он, растирая пальчиком выступивший на месте разрыва сок… Помню, как осторожно я входила в детстве в сельскую хату в троицын день, когда пол устилали травами: мне не хотелось наступить на стебли «лепехи» (так на Украине в некоторых местах называют аир), их запах дурманил меня и вызывал тошноту. Я выбирала места с мятой и «васыльками». Теперь-то мне известно, почему: аир относится к камфороносным растениям.

И вздрогнуло сердце от боли,И светлые слезы печалиУпали на чаши растений,Где белые птицы кричали.А в небе, седые от пыли,Стояли камфорные лаврыИ в бледные трубы трубили,И в медные били литавры.

(Н. Заболоцкий)

ВОЛЧИЙ ТАБАК

В теплых хоромах хвойного леса дождевики растут поздно, до морозов.

Читаем у В. Солоухина: «Сначала все грибы называешь «волчий табак», а потом, узнав, что это дождевики, будешь звать их дождевиками, а потом разберешься, что и дождевики бывают разные: просто дождевик, дождевик шиповатый, дождевик игольчатый, дождевик грушевидный, порховка, головач круглый, головач продолговатый».

Эти грибы зовут еще цыганской пудрой — их тончайшие споры темнее пудры сорта «рашель», предназначаемой для смуглой кожи, величают чертовой табакеркой и еще более образно и забористо, но уж и вовсе не для печати.

Разбираться в грибах довольно сложно, хотя и кажется, когда рассматриваешь их в альбоме, что все ясно и просто. Не зря же в летнюю и осеннюю пору на выездах из больших городов стоят «грибные» стенды, разъясняющие, какой гриб можно брать, а какой — категорически опасно. Обычно дождевики на этих стендах не фигурируют ни в той, ни в другой графе.

Как-то, руководствуясь не такими стендами, а книгами природоведов, мы решили насобирать молоденьких дождевиков, благо их было более чем достаточно, а сверкающие белизной стайки выглядели очень привлекательно. Сказано — сделано, и корзинка, полная легоньких шариков, была привезена домой. Не откладывая в долгий ящик, приступили к их обработке. Тут-то в дело вмешалась наша старенькая нянечка, объявив, что мы привезли невесть что, и категорически восстала против приготовления в пищу таких подозрительных грибов, которые и на грибы не были похожи. Полные энтузиазма, мы стояли на своем, тем более что не могли считать ее знатоком грибов — кроме белых, она вообще никаких иных грибов не признавала. Тогда, неожиданно для нас, она взялась за их приготовление, велев нам заняться чем-либо иным.

Грибы готовились очень долго, но, наконец, были принесены со словами: «Можно есть, я уже их отведала, и ничего не случилось». Вот почему они так долго готовились! Екатерина Алексеевна на себе испытывала ядовитость грибов…

Дождевики показались нам вкуснее всех возможных грибов на свете. По виду блюдо напоминало пышный омлет с грибным ароматом, а вкуса было изумительного.

В науке дождевикам не повезло, хотя об их использовании в народной медицине известно с XVI в. — состав их очень мало исследован. Это тем более странно, что многие грибы фигурируют как лекарственное сырье — головня кукурузная, спорынья, плесневые грибки.

В 30-е годы текущего столетия немецкий исследователь Шайдле проделал ряд опытов над животными, из которых заключил, что дождевик — Bovista содержит яд, расширяющий сосуды, и что подкожные инъекции вытяжек из различных видов этих грибов вызывают одышку, кровоизлияния в подкожную клетчатку, мышцы, слизистые оболочки и почки. У крыс кормление грибами приводило к увеличению матки. Но само это вещество выделено и определено не было.

Учитывая, что гомеопатические препараты из дождевика, головни и спорыньи часто прописывают при маточных кровотечениях, я с особым интересом прочла заметку о трюфелях в восьмом номере журнала «Химия и жизнь» за 1983 г. В ней сообщалось, что в трюфелях обнаружены вещества, представляющие собой стероидный половой гормон — аналог синтезирующегося в человеческом организме. Дождевик и трюфели — значительно отличающиеся друг от друга грибы, и все же некая нить соединяет их в группу родственных организмов, занимающих особое положение в системе органического мира — между животными и растениями.

Гомеопатический препарат бовиста приготовляется из спор гриба не «гомеопатического» размера — дождевика гигантского — Lycoperdon bovista, принадлежащего к семейству дождевиковых — Lycoperda-сеае. Среди них встречаются великаны, тело которых достигает в диаметре 50 см, а масса — 9 кг. Тело их шарообразно, и ножки фактически нет — только небольшой конус, сидящий на подземной грибнице.

Съедобными грибы бывают только в «юности», пока содержимое шара не начнет приобретать желтоватую, а позднее бурую окраску. Бурое содержимое тела и есть самая примечательная часть — споры, которые легким облачком вылетают из отверстия, образующегося ко времени их созревания на «макушке» шара. Вылетанию спор способствует ветер, проходящие мимо звери, а в ближних к жилью лесах — люди: всяк, зная свойства порховки, норовит придавить ее ногой, а порой и пальцем. Однажды очень встревоженная мама в срочном порядке привела ко мне своего восьмилетнего сынишку, бывшего у меня под наблюдением, со странным явлением: у него на большом и указательном пальцах правой кисти багровели два пятна, похожих на следы от ожогов. Мать была абсолютно уверена, что ничего настолько горячего, чтобы вызвать ожоги, ее сынишка не хватал. Был понедельник, поэтому мы подвергли анализу предыдущий день — воскресенье. Ларчик открылся просто: семья ездила в лес, мальчик «стрелял» порхов-ками, и следы на пальцах были местами прикосновения к зрелому плоду дождевика. Я поняла, что малые дозы бовисты должны быть подходящим лекарством для нашего «охотника». Это и оправдалось в дальнейшем.