Виктор Кандыба - Непознанное и невероятное: энциклопедия чудесного и непознанного Страница 40

Вскоре выяснилось, что я в принципе могу проводить диагностику по одному лишь оттиску руки, по волосам, по голосу человека.

Но что это? Каким образом все это происходит? Ладно, когда кто-то там из экстрасенсов говорит, что он слышит чьи-то "подсказывающие" голоса, видит нечто, похожее на человека, который ему помогает. Но я-то сам делаю все это! И знаю, что никаких тут голосов, потусторонних "подсказок" и всей прочей ерунды нет. Это все психическая патология. А что есть?

Банк! Или информационное поле в данном случае это уже не принципиально. Есть, одним словом, "что-то", где хранится вся информация обо всем сущем. Здесь можно, конечно, долго говорить о сегодняшней, очень распространенной гипотезе относительно микролептонного поля, окружающего каждый предмет и состоящего из мельчайших частиц – лептоннов, которые несут в себе информацию. Но это все, так сказать, детали конструкции.

Кстати, об этом "банке" не раз упоминали в своих работах многие известные ученые на Западе, наш Вернадский об этом тоже упоминал. Если разобраться в сути вопроса, то получится следующее: нашему материальному миру, зрительному миру, сопутствует некий параллельный мир. Информационный. Отдельные, действительно обладающие способностью к ясновидению, экстрасенсы могут каким-то образом "войти" в этот мир, настроиться на него и получить информацию. Теория эта, конечно, не новая. Но не зря же говорят, что новое – это хорошо забытое старое.

В.Ленский: Вот Владимир Иванович рассказало своих опытах, о воздействии на мозг на расстоянии – и мне сразу же вспомнился один эксперимент. Он был поставлен в одном из московских институтов. И суть его состояла в следующем: на электронно-вычислительную машину, работающую на так называемой скорости случайного ряда, воздействовал оператор-экстрасенс. И что вы думаете? Это невероятно, но машина по желанию оператора изменяла свой ритм работы…

Но если это так, то возникает вопрос: как в таком случае защитить в будущем сложнейшие электронные приборы и системы полей от человека? Вопрос этот может, конечно, показаться Преждевременным, но, уверяю вас, это далеко не так.

О.Кармаза: Совершенно с вами согласен. И более того: мне кажется, что вопрос об экстрасенсорном воздействии на различные механические и электронные системы вообще требует отдельного, серьезного разговора. Поскольку в последнее время подобных фактов становится, судя по всему, все больше и больше.

Кстати, что касается воздействия, точнее, различных его форм. Я знаю, что среди участников нашего Круглого стола есть экстрасенсы, которые проводили в прошлом это воздействие в не совсем, скажем так, обычных условиях. Я имею в виду прежде всего ваши, Борис Михайлович, "польские" опыты…

Б.Шапиро: Ну относительно Польши все было довольно просто. В тысяча девятьсот восемьдесят втором году, когда там происходили известные всем события, мы, группа экстрасенсов из шестнадцати человек, попытались в один из дней воздействовать на этот регион и снять, хотя бы на время, существующую там напряженность. Вообще-то нас было семнадцать человек, но один экстрасенс работал заочно.

Воздействие наше проходило так: собравшись группой, мы первым делом попытались "настроиться" на этот регион. Каждый, разумеется, "настраивался" по-разному. Кто-то представлял себе голограмму глобуса, кто-то – фрагменты фотографий, увиденных в какой-нибудь из книг о Польше. Главное – нужно было почувствовать патологичность энергетического поля в этом регионе. Ведь, по существу, между полем человека и полем большого региона нет никакой разницы. То, что чувствует экстрасенс, диагностируя больного, он чувствует и диагностируя какой-то регион. В данном случае в момент "настройки" на Польшу у всех нас, без исключения, появилось чувство тревоги, некомфортности, болезненности.

Вот это чувство как раз и надо было снять. Причем в момент снятия нужно было одновременно представлять себе большую массу людей. Мы как бы "заменяли" у них одно чувство другим – чувством покоя, умиротворенности. Все это заняло у нас минут тридцать. После чего мы закончили сеанс.

На следующий день по телевидению сообщили, что представители властей и забастовочных комитетов пришли к обоюдному согласию, и положение в какой-то мере начало проясняться. Эта "передышка", конечно, была недолгой, но тем не менее факт остается фактом.

Я понимаю, что все это может показаться кому-то абсолютным бредом. Но тут уж ничего не поделаешь: пока экстрасенсорика не будет объяснена с научной, прежде всего, точки зрения, причем объяснена досконально, эти и другие подобные эксперименты будут считаться полной чушью и околесицей. Как и несколько лет назад, они будут восприниматься только лишь как чудо. А чудес, как известно, не бывает…

Э.Наумов: Поскольку наш "круглый стол", судя по всему, подходит уже к концу, я постараюсь быть кратким. Прежде всего на чем мне хотелось бы остановиться? Я, конечно, понимаю, что вопросы, которые я хочу затронуть, не глобальные и не масштабные. Но тем не менее они тоже очень важны. Я имею в виду сегодняшнее наше отношение к парапсихологии, а если конкретно – то к самому термину.

Полистайте сейчас газеты или журналы. В любом материале, если только речь идет о парапсихологии или экстрасенсорике, заголовки обязательно такие: парапсихология – это трюк или реальность? Действительность или фикция? Нужно раз и навсегда определить, что парапсихология – это не трюк и не фикция. А реальность. И я лично очень бы хотел, чтобы наш сегодняшний Круглый стол в силу своей такой, что ли, респектабельности был бы в этом смысле своеобразной точкой отсчета.

Так вот я предлагаю: может быть, стоит, раз уж мы всерьез Сейчас занялись парапсихологией, провести что-то вроде телемоста между, скажем, американскими парапсихологами и советскими?

Разумеется, все это должно идти под эгидой "Комсомольской правды", поскольку она первая из центральных изданий занялась этим вплотную. Центральное телевидение, я уверен, пойдет нам навстречу. А что касается американских коллег, то могу сказать следующее: идею о телемосте поддерживает астронавт Эдгар Митчелл – автор очень известной и серьезной книги "Психологические исследования", еще ряд известных американских специалистов, занимающихся вопросами парапсихологии.

О.Кармаза: Ну что же, по-моему, очень дельное предложение, и, я думаю, мы к нему еще обязательно вернемся…

ВЛАИЛЬ КАЗНАЧЕЕВ

Влаиль Петрович Казначеев – выдающийся русский ученый, наш современник, директор Института клинической и экспериментальной медицины в Новосибирске.

В.Казначеев одним из первых занялся изучением информационного обмена в природе, многое сделал в этом направлении. Я с ним лично не знаком, поэтому в своем рассказе о нем сошлюсь на его интервью, которое он дал Е.Приходько.

– Влаиль Петрович, сейчас много говорится о кризисе отечественной медицины. Сколько людей, столько и мнений о причинах этого. Интересно услышать вашу точку зрения.

– Не правильное понимание причин кроется в искажении истории. Дело в том, что к концу прошлого века культура и теология (или теософия) в России относительно европейской и американской культуры характеризовалась очень крупным Ренессансом. Фактически во всех сферах – этической, художественной, литературной, архитектурной, музыкальной, научной (гуманитарной и технической). Можно назвать целые плеяды их представителей. Если бы вы увидели Европу, скажем, с уровня спутника и могли бы окрасить научную мысль каким-то оттенком, вы бы увидели, что на континенте Европа над Россией поднимается какой-то фонтан, какой-то купол. Это было рождение в России научной и культурной мысли как планетного явления. Оно возникало на стыке между прошлыми и настоящими европейскими культурами, восточными культурами и той самобытностью, уходящей корнями к славянской древности, которая и формировала этот Ренессанс.

Так вот, этот купол в фундаментальном и прикладном смысле все больше и больше вбирал в свой фокус проблему человека, души и тела, его физического и этического, духовного здоровья.

…В России формируется общество, которое называлось "Мироведение". От слова "мир", то есть структура всей нашей жизни. Лесгафт организует в Петербурге практические лаборатории Инстатута Человека. Развивается меценатство: от, скажем, Саввы Морозова, оплатившего открытие лабораторий, до различных общественных организаций. Создается даже Бадмаевская клиника по тибетским методам лечения. Российская наука тогда вплотную подходила к обобщению, суммированию восточного и азиатского опыта, европейского и своего.

Больше того, в восьмидесятых годах шестнадцатого века при существующей ломоносовской императорской Академии была организована Российская Академия наук. Позже в Петербурге Бехтерев открывает Институт психологии. Создается Институт проблем алкоголизма. Между прочим, все это при царях! То есть к революции Россия приходила с колоссальным запасом прочности фундаментальных научных идей по проблемам человека, включая генетику, всеми потом отвергнутую. После революции очень быстро идеология, политика скатываются в дипломатию, а точнее, в обычный культурный принцип догматизма, и эти идеи человечности уничтожаются. Значит, Ренессанс сменился обратным знаком. Уничтожением науки – физическим и духовно-историческим. Ведь мы до сих пор не знаем ряда фамилий крупнейших ученых, которые просто вычеркнуты из памяти науки и только сейчас восстанавливаются. Российская наука о человеке потеряла то, что имела.