Вэл Макдермид - Анатомия преступления: Что могут рассказать насекомые, отпечатки пальцев и ДНК Страница 11

Бак Ракстон был врачом отчасти парсийских, отчасти французских кровей. Учился в Бомбее, затем поселился на севере Англии. Жил с шотландкой по имени Изабелла (окружающие знали ее как «миссис Ракстон») и тремя детьми. До него все врачи в Ланкастере были белыми, что делало его очень популярным, особенно среди пациентов победнее.

Одним воскресным утром доктор Ракстон открыл входную дверь щуплому девятилетнему мальчику, за которым стояла мать, укрывавшая его от осеннего холода. «Извините, – сказал доктор, – не могу сегодня оперировать. Жена уехала в Шотландию. В доме только мы со служанкой. Скоро придут маляры, а нам нужно перенести ковры наверх. Видите, у меня руки перепачканы». Несчастной женщине ничего не оставалось, как увести сына, впрочем, ее удивило, что рука, которую доктор высунул наружу, казалась совершенно чистой.

В семье Ракстонов действительно работала служанка: 19-летняя Мэри Роджерсон. Через несколько дней после инцидента у двери семья сообщила о ее исчезновении. Полиция навестила доктора Ракстона, и тот сообщил, что жена со служанкой уехали в Блэкпул и он думает, что у жены есть любовник. Изабеллу же в последний раз видели, когда она уезжала из Блэкпула в 23:30, проведя вечер с друзьями. Вообще она любила повеселиться, что было причиной постоянных семейных ссор. Доктор Ракстон обвинял жену в изменах, нередко устраивая ей скандалы на глазах Мэри.

Когда следователи пришли к нему во второй раз, Ракстон заявил, что Изабелла и Мэри поехали в Эдинбург. Но людям рот не закроешь. В Ланкастере пошли пересуды. Ракстон был уважаемым человеком, но говорили, что летом их перепалки с женой стали особенно шумными и что неспроста исчезла Изабелла.

Затем 29 сентября женщина, проходившая по мосту над оврагом неподалеку от Моффата – на дороге из Карлайла в Эдинбург, c ужасом осознала, что видит на его склоне торчащую из почвы человеческую руку. Она вызвала полицию, которая обнаружила 30 кровавых пакетов с различными частями тела, завернутыми в газету. В следующие несколько дней полицией и обычными людьми в той же местности были найдены и другие части тела. В итоге нашли 70 частей, принадлежавшим двум телам. Без сомнения, трупы расчленили, чтобы помешать идентификации (кончики пальцев были отрезаны), причем сделал это человек, сведущий в анатомии.

Личинки, питавшиеся гниющими останками, были отосланы в Эдинбургский университет. Энтомологи определили, что это один из видов падальных мух (каллифорид). Так выяснилось и время убийства: 10–12 дней назад. Поэтому полиция связала найденные останки с исчезновением Изабеллы и Мэри.

Для начала уже немало. Однако улики против Бака Ракстона не ограничивались личинками. Патологоанатом и судебный медик из университетов Глазго и Эдинбурга тщательно реконструировали тела жертв. Они наложили фотографии живой Изабеллы на фотографии одного из черепов, после чего стало ясно, что череп принадлежит Изабелле. А вот еще деталь: некоторые части тела были завернуты в приложение к газете Sunday Graphic, которое распространялось только лишь в Ланкастере и Моркаме 15 сентября. Еще некоторые части были завернуты в одежду, принадлежавшую детям Ракстонов.

Ракстону явно изменила выдержка. Спеша убраться от оврага и вернуться в Ланкастер, он наехал на велосипедиста. Велосипедист записал номер его автомобиля. Этот номер прямиком привел к машине Ракстона. Дата несчастного случая точно сходилась с данными, основанными на личинках и Sunday Graphic.

И последний элемент головоломки – знание местных особенностей. Вода в ручье 19 сентября еще была. На тот момент тела уже находились там, поскольку некоторые его части, например торчащая рука, находились на уровне, которого достигал поток.

Бака Ракстона арестовали и обвинили в убийстве. Через девять месяцев после преступления его повесили в манчестерской тюрьме Стрейнджвейс. Мы никогда не узнаем точных обстоятельств того преступления, получившего название «убийство-головоломка». Однако аутопсия показала, что, скорее всего, Ракстон задушил жену голыми руками. А служанке перерезал горло: видимо, чтобы она не рассказала о преступлении.

Свидетельство насекомых – лишь часть мозаики, составляющей общую картину. Однако успех методов, использованных в деле Ракстона, увеличил доверие публики и специалистов к возможностям криминалистики, в том числе судебной энтомологии. Люди поняли: даже если бы Ракстон завернул расчлененные останки в белые бумажные пакеты, а не в местную газету, если бы не сбил велосипедиста и даже если бы его не подвел ручей, на него указали бы личинки. Поэтому интерес к судебной энтомологии усилился.

Значительную часть жизни Мартин Холл посвятил падальным мухам: насекомым, которые особенно часто слетаются на падаль. Это семейство насчитывает около 1000 видов. По ряду причин Мартин считает падальных мух «золотым стандартом» криминалистики. Благодаря острому обонянию, способному за 100 с лишним метров уловить малейшие следы крови и гниения, они облепляют трупы быстрее других насекомых. Стадии их развития хорошо изучены и задокументированы, поэтому они обычно лучше всего показывают минимальное время, прошедшее с момента смерти. И поскольку в Великобритании обитает много их региональных разновидностей, эти мухи могут показать место убийства, даже если тело подбросили куда-то еще.

Другие семейства насекомых пользуются обонянием, пока не подлетят к пище достаточно близко, чтобы подключить зрение. Падальная муха же задействует обоняние до тех пор, пока не опустится на предмет, источающий запах. Поэтому очень сложно спрятать тело так, чтобы мясные мухи не нашли его. Допустим, тело находится под половицами. Запах гниения постепенно просочится сквозь щели, и мухи будут проползать к телу.

Но даже если тело изолировать от внешней среды, ключи к его местонахождению могут быть заметны. Несколько лет назад в американском штате Индиана пропал человек. Полиция, которая разыскивала его, наткнулась на закрытый колодец, над которым растерянно кружили мухи. Оказывается, убийца сбросил в него тело. Колодец был достаточно хорошо закрыт, чтобы насекомые в него не попали. Но легкий запах гниения просочился сквозь щели. Так облако мух стало своего рода надгробным камнем. Их привлек запах, распознать который было не под силу человеческому обонянию.

Незадолго до того, как Барак Обама стал президентом в 2009 году, падальная муха жужжала вокруг его головы во время интервью на канале CNBC. Затем она села на тыльную сторону левой ладони, и Обама быстро прихлопнул ее правой рукой. «Неплохо исполнено?! – воскликнул он». В 2013 году на президента села еще одна муха, на сей раз между глаз. Получилась хорошая фотография. Однако когда Мартин Холл видит подобные сцены, у него сразу возникает мысль: а если бы президент был не в состоянии отделаться от мух? «Они бы занялись его телом. Самки, готовые отложить яйца, нашли бы подходящее место, скажем, в отверстиях головы – ноздрях, глазах и рте. Они отложили бы яйца».

И начался бы пир… В 1767 году Карл Линней, создатель единой системы классификации животного мира, заметил, что «три мухи поглощают труп лошади так же быстро, как и лев». Это неожиданное наблюдение стало возможным благодаря новаторским исследованиям итальянца Франческо Реди. В 1668 году он доказал с помощью серии экспериментов, что личинки не появляются в трупах сами по себе, а выводятся из яиц, отложенных мухами.

Как только самка падальной мухи отложит яйца, биологические часы начинают тикать. На весь цикл в разгар лета в Великобритании уходит дней 15. Чтобы из яйца вывелись личинки, нужно около дня. Личинка зарывается в гниющую плоть с помощью двух ротовых крючков. Поскольку она ест и дышит органами, находящимися на противоположных концах тела, то может одновременно есть и дышать круглые сутки. В течение следующих четырех дней она ненасытно питается и увеличивается раз в 10 (от 2 мм до 2 см). Затем набухшая личинка отваливается от тела, подыскивая темное место, где ей не грозит быть съеденной другими падальщиками: птицами и лисами. Если дело происходит на улице, она зарывается на 15 см в почву. Если в доме – ей подойдет нижняя часть шкафа или пространство между половицами. В темноте и безопасности личинка окукливается, а ее внешний слой затвердевает, образуя оболочку. Дней через 10 взрослое насекомое взламывает свой каркас и улетает. Если же окукливание происходит в почве, ей еще нужно проделать туннель к поверхности. Путь к свободе нелегок. Муха использует в качестве тарана мешочек на своей голове, наполняя его кровью, и за счет его пульсации сдвигает почву, пробираясь наружу. Достигнув поверхности, она расправляет крылья и почти сразу начинает спариваться. Через два дня самка откладывает яйца, иногда на труп, который вскормил ее. Впрочем, поскольку за неделю личинки способны поглотить 60 % человеческого тела, от трупа уже немного остается.